«Я неудачник, ты тоже неудачник, но вдруг вместе мы перестанем ими быть?»
Какую роль гражданские общества сыграли в формировании демократического общества, как развивались такие общества в Европе и Америке и как национальные историографии каждой страны ограничивает зарубежных социологов? Об этом в своей книге «Социальное общение и демократия», опубликованной в издательстве «Новое литературное обозрение», пишет Штефан-Людвиг Хоффманн. Indicator.Ru публикует рецензию на эту книгу. Цель книги — исследовать социально-нравственные основы демократии и роль общественных объединений в становлении гражданского общества. Хоффманн проанализировал существующие социально-исторические исследования на эту тематику: труды Алексиса де Токвиля, Джеймса Брайса, Райнхарта Козеллека, Юргена Хабермаса… Список литературы занимает 33 страницы, то есть практически одну шестую часть книги. Прибавьте к этому тексты сносок, которым частенько отводится по полстраницы, и станет ясно, насколько масштабную работу провел автор. «Социальное общение и демократия» рассчитана на достаточно подготовленного читателя и написана относительно тяжелым академическим языком. Текст требует еще и знания хотя бы основ социологии, политологии и немного философии, так как Хоффманн оперирует понятийным аппаратом этих дисциплин. В книге много иностранных терминов (как правило, на латинском, английском, французском, немецком языках, хотя встречается и чешский) — в большинстве случаев в скобках указан русский перевод, но он не всегда точно отражает смысл оригинала, так что знание иностранных языков будет на пользу читателю. Одна из особенностей подхода автора к исследованию — попытка проследить развитие общественных объединений в транснациональной перспективе, то есть не просто описать или сравнить их, но и избавиться от методологических ограничений, которые неизбежно накладываются благодаря национальному взгляду исследователей на историю своей страны. Хоффманн пишет о гражданских обществах в США, Великобритании, странах Центральной и Восточной Европе, России — и, по его собственным словам, ограниченность исследовательской литературы (особенности национальной историографии каждой страны) поставила серьезные ограничения и для его работы. «Что по-прежнему отсутствует, так это перспектива поверх национальных границ. Даже немногие по-настоящему сравнительные исследования по социальному общению зачастую не свободны от национальных шаблонов самовосприятия и восприятия Другого», — пишет Хоффманн. (Другой — одна из важнейших философских и социо-культурных категорий, определяющая другого человека как кого-то, кто, хоть и похож на меня во внешних проявлениях своей деятельности, все равно нетождествен мне, — прим. Indicator.Ru). Хоффманн начинает рассказ с середины XVIII века — «века социального общения», уделяя основное внимание масонским ложам, чайным клубам, читальным кружкам. Члены таких обществ «были равны между собой вне зависимости от того, каким было их сословное положение (тем не менее, они не были открыты для всех, — прим. Indicator.Ru); они стремились к взаимному воспитанию друг друга для более высокой степени цивилизованности, и они создали новое транснациональное социальное пространство, в котором могли циркулировать и обсуждаться тексты и идеи европейского Просвещения». Эти общества не ставили себе целью изменить политический строй, но их система ценностей предполагала, хоть и неявно, негативную оценку существовавшего режима. Характерными особенностями ассоциаций начала и середины XIX века было то, что в них не пускали женщин, национальные и расовые меньшинства (евреев, афроамериканцев) и постепенно политизировались. Революции 1848-1849 годов сделали ассоциации более открытыми для широких слоев населения и разнообразными по идеологическому наполнению. Так, в Германии были популярны установки на образование и моральное совершенствование рабочих, в Австро-Венгрии в организациях видели способ защиты либерализма, а также пытались перенять в политику моральные идеи неполитических ассоциаций. В Европе развивались гимнастические общества, основанные на идее эгалитарного патриотизма. Конец XIX — начало XX веков характеризовались еще более быстрым ростом числа общественных организаций, которые проникали во все сферы жизни людей — вплоть до того, что создавались даже «общества по борьбе с обществами». По мнению Ральфа Уолдо Эмерсона, мужчины объединялись в общества по принципу: «Я неудачник, ты тоже неудачник, но вдруг вместе мы перестанем ими быть?», а Роберт Михельс в 1906 году писал: «Карточный клуб останется карточным клубом, даже если станет именоваться "Карточный клуб Свобода"». Проанализировав почти двухвековой период развития общественных ассоциаций на территории от США до России, Хоффманн выделяет три основных процесса в развитии общественных объединений: расширение, демократизация и политизация. Хоффманн приходит к выводу, что демократия и социальное общение связаны не так тесно, как считал, например, Алексис де Токвиль, веривший, что контакт человека с человеком — единственное средство предотвращения деспотизма в обществе, а если не будет общественных объединений, то не будет и демократии. Не прав, по мнению автора, был и Ницше, для которого одиночество в век объединений было единственной добродетелью. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.
