Сатторов: обвинение таджиков в экстремизме - абсолютное незнание ситуации
ДУШАНБЕ, 20 окт — Sputnik, Рубен Гарсия. Исследователи говорят о том, что большинство уехавших из России на Ближний Восток воевать под знаменами халифата были гражданами центральноазиатских республик. Факт этот никто особенно и не отрицает. Но эксперты расходятся во мнении о причинах подобной "террористической миграции". Некоторые общественные деятели, причем из числа исламского духовенства, и вовсе пытаются возложить большую часть ответственности за распространение взрывоопасных идей в СНГ на выходцев из Таджикистана. О том, насколько это справедливо и почему люди уходят в боевики ИГИЛ, корреспонденту Sputnik рассказал Чрезвычайный и Полномочный посол республики Таджикистана в России Имомуддин Сатторов. - Насколько серьезно власти Таджикистана оценивают проблему распространения религиозного экстремизма? — Вообще, мы были первыми на постсоветском пространстве, кто заговорил о том, что эмиссары ИГИЛ ведут пропаганду среди населения стран СНГ. Таджикистан больше всех пострадал от подобных организаций, пережив страшную гражданскую войну 1992-1997 годов. И мы предупреждали, что вербовщики радикалов особенно активны в России среди мигрантов. - На днях член Общественной палаты, муфтий Альбир Крганов как раз заявил о возможной радикализации трудовых мигрантов. Причем он говорил о выходцах из Таджикистана, которых, возможно, придется массово депортировать из России. Почему именно граждане РТ привлекли его внимание? — Меня несколько удивляет, когда звучат непонятные, необоснованные утверждения при абсолютном незнании ситуации, раз выделяют именно таджикистанцев. Вообще говорить о радикализации целой диаспоры — это не корректно. Да, есть отдельные факты. Но о какой-то массовости говорить не стоит. - Почему? — Просто потому, что в РФ находится не так много работников из Таджикистана, 800 тысяч, это третье или четвертое место по числу мигрантов из СНГ. И это количество снижается. Я уважаю господина Крганова, если у него есть какие-то опасения, то он может прийти, рассказать о них мне лично, я с удовольствием их развею. - Это касается и его слов о том, что близ границ Таджикистана и Туркменистана формируется новая террористическая группировка "Хорасан" численностью несколько тысяч человек? — Если у него и правда есть некая эксклюзивная информация о так называемой группировке Хорасан, которая якобы действует на таджикско-афгаснкой границе, пусть господин Крганов приходит к нам. Мы будем рады передать эти данные силовым структурам, чтобы они занялись экстремистами, если они существуют. - Вы говорите, что все-таки существуют отдельные случаи, когда мигранты решают примкнуть к радикалам и боевикам, в частности, к ИГИЛ. Как вы лично считаете, что толкает людей на путь терроризма? — Если нам надо искать причины явления, то, может, стоит обратить внимание на социальные корни проблемы? Поговорим о положении мигрантов, об их правой защищенности, о нарушении прав, о невыплате зарплат, когда люди по полгода работают за бесплатно. Возможно, эта социальная несправедливость является одним из толчков для такой социальной группы. - То есть по вашему бесправное положение выливается в такое обостренное чувство обиды и человек ищет ответа и справедливости в радикальных проповедях? — Понимаете, наши граждане приезжают не для религиозной пропаганды, а для зарабатывания денег себе на хлеб, чтобы помочь семье. Чем они и занимаются, порой в очень непростых условиях за очень небольшие деньги. И может, настало время решить некоторые социальные вопросы? Да, мы благодарны за миграционную амнистию. Но что делать с препятствиями для легализации граждан? Чтобы они не чувствовали себя здесь чужими, чтобы семья рабочего была защищена, чтобы они не бегали при виде человека в форме. - А вы сами, лично когда-либо были свидетелем притеснения граждан? — Конечно! У нас в приемные дни сотрудники полиции устраивают целый коридор прямо от метро. Люди такси берут, чтобы прямо до ворот консульства добраться. Однажды шел человек получать в посольстве разрешительные документы, а его останавливают сотрудники полиции за их отсутствие. Хорошо, что я мимо ехал на автомобиле, остановился и сказал, что я посол и человек действительно идет получать недостающие документы. - Вы считаете, что внимание к правовому статусу мигранта как-то поможет с профилактикой экстремизма? — Да, но о социальных проблемах стоит говорить не только посольству и ведомствам, но и представителям Духовного управления мусульман и лидерам общины. Надо это обсуждать, но преувеличивать не нужно. Экстремизм не должен быть инструментом для решения тех или иных вопросов. — Как вы относитесь к идее приглашать имамов из Таджикистана для работы с молодежью в России? — Сейчас немодно приводить в пример западные страны, но, скажем, в Европе не приглашают проповедников из других государств, а обучают имамов из числа общины. В Германии государство на это выделяет деньги, обучает граждан, исповедующих ислам, они получают образование и работают с населением. Если ДУМ РФ нужна наша помощь, наши религиозные деятели приедут и будут встречаться с общиной. Мы и так сотрудничаем с ДУМ, участвуем в мероприятиях типа "Шатер Рамадана". Но вообще, у тех, кто действительно трудится с утра до вечера, нет времени заниматься вопросами богословия. - В самой республике власти работают в этом направлении? — Разумеется. Правительство придает особое значение работе с молодежью, дабы предотвратить влияние радикальных сил. Мы проводим работу на всех уровнях — в сельских джамаатах, с привлечением авторитетных, уважаемых людей для просветительской работы. Уже несколько лет назад руководство Таджикистана старается вернуть молодежь из религиозных училищ за пределами республики. А сейчас нами потрачено немало сил для возвращения домой наших граждан из зоны боевых действий и адаптации их к мирной жизни.
