Что изменилось за 25 лет после провозглашения 11 октября Днем республики?

прямая речь (в скобках указаны должности участников опроса на 1990 год) 27 лет назад, 11 октября 1990 года, на третьей сессии Верховного совета Башкирской АССР была принята декларация о государственном суверенитете Республики Башкортостан. Днем республики 11 октября было провозглашено через два года — в феврале 1992 года, и в этом году он отмечается в 25-й раз. Михаил Бугера, депутат Госдумы РФ (председатель постоянной комиссии Верховного совета республики по вопросам социального и экономического развития республики, городов и районов): — Принятие суверенитета оказало комплексное влияние на всю жизнь республики: на политический статус, который долгое время был очень существенным, на финансовое положение, экономическое. Пока действовали нормы, которые были прописаны в декларации, бюджет республики позволял решать очень многие вопросы социального и инфраструктурного характера. Это отразилось на людях: повысилась их инициативность, было желание творить, решать проблемы собственными силами. Был серьезный всплеск во многих сферах жизни республики. До тех пор, пока договоренности, достигнутые с федеральным центром, не исчерпали себя, положительный эффект был очень большой. Сейчас соглашения прекратили действие. Для всех субъектов федерации установлен единый режим. Бюджет республики стал дотационным, хотя всегда Башкортостан был донором финансовой системы РФ. Рамиль Бигнов, предприниматель (народный депутат РСФСР): — Поскольку я в 1990 году голосовал за принятие декларации о государственном суверенитете РСФСР, то принятие декларации о государственном суверенитете Республики Башкортостан принял достаточно ровно. С точки зрения дополнительных возможностей для республики в тот сложный период, я считаю, это было правильно. Такие договоренности тогда, в период распада страны и построения новой государственности РФ, были нужны. Сегодня они потеряли в целом свою роль и значимость, так как правовое поле РФ отстроено. Из главного за эти годы — у меня родились два сына. Раиль Асадуллин, ректор Башкирского государственного педагогического университета (заведующий кафедрой педагогики БГПУ): — Изменилась ментальность людей. Появилась гордость за то, что Башкортостан — это березовый листок в России, что у нас есть своя особая культура, соизмеримая с культурой других народов России. Появилось ощущение того, что я тоже представляю собой человека, равного среди всех людей. Вот эти ощущения для меня были самые значимые. Мы хоть и самостоятельная республика, но часть большой державы. И сейчас у меня сохраняется ощущение защищенности, уверенности в том, что я могу проявить свои личностные качества, свое творчество. Я бы назвал это уверенностью и ответственностью. Сочетание этих двух качеств позволяет себя чувствовать частью великой державы. Рим Бакиев, генеральный директор благотворительного фонда «Урал» (народный депутат РСФСР/РФ): — Хороший был суверенитет. Хорошо работали. За счет этого Башкирия пока и живет. Аббас Галлямов, политолог (студент второго курса факультета иностранных языков БГПУ): — За эти годы мы прожили целую жизнь, и просто удивительно, сколь малому мы как общество научились. Мы вновь обсуждаем национальные обиды и протестуем против неэкологичных производств. Власти в ответ вновь обвиняют нас в подрыве устоев и отсутствии патриотизма. Поменялись только названия: вместо «Химпрома» теперь главная страшилка — «Кроношпан». Все остальное — то же самое. Айдар Муллануров, управляющий партнер судебного агентства «Барристер» (ученик шестого класса гимназии №39 Уфы): — Для нашей республики этот день, среди прочего, символизирует следование общемировой практике. Многие экономически развитые федерации и конфедерации имеют успешный опыт развития идей разделенного суверенитета, чему во многом и обязаны экономическими и социальными успехами. Осознание своих возможностей и ответственности за положение дел будет создавать дополнительные стимулы для развития общества и российского государства в целом. Зульфира Акбашева, помощник руководителя ФАС РФ (председатель госкомитета Башкирской АССР по ценам): — Я помню, в тот день светило солнце, хотя до этого шли дожди, и я пришла в общественно-политический центр в ярко-изумрудном костюме. Этот день — часть нашей истории. В то время люди были уверены, что это очень нужно и важно. И сегодня это ощущение сохраняется. Благодаря принятию суверенитета народ почувствовал себя уверенно. За 27 лет, прошедших с того времени, сделано очень многое. Наша республика небедная. У нас самые крутые машины на улицах, значит, покупательская способность высокая. Борис Мелкоедов, руководитель Агентства по печати и СМИ республики (студент второго курса химического факультета БГУ): — Для республики это был тест на самостоятельность. Сейчас мы можем сказать, что Башкортостан поднял планку для многих других регионов. Что-то посыпалось, но многое воспринимается как должное, в том числе сильные региональные СМИ. Так что не только ТАСС уполномочен заявить. Рафис Кадыров, бизнесмен (председатель правления банка «Восток», депутат Верховного совета Республики Башкортостан): — Я жалею, что мы приняли декларацию в такой форме. Я тогда как депутат Верховного совета предлагал выйти из состава СССР и создать государство Башкортостан. Но не хватило голосов. Декларация ничего республике не дала. Потихоньку центральная власть переиграла местных руководителей, и мы превратились в губернию. Нам нужно было становиться автономной республикой. Есть международно признанная форма автономии с определенными правами и обязательствами. А тот суверенитет, который мы назвали суверенитетом, не имел юридической основы. Рустам Ахмадинуров, генеральный директор спортклуба «Зоркий» Московской области (председатель профкома студентов Башгоспединститута): — Суверенитет — понятие историческое. В 1990 году, когда федеральный центр был достаточно слаб, руководство республики взяло на себя ответственность по поддержанию экономической и политической стабильности в регионе. Это был с моей точки зрения единственно возможный вариант на тот момент. Сегодня 11 октября мы празднуем уже не день независимости, как говорили в 90-е годы, а день рождения новой Башкирии в постреформенной России. Аслям Халиков, адвокат, профессор Института права БГУ (следователь прокуратуры Советского района Уфы): — Раньше это был большой праздник, а сегодня — незаметный день. Изменилась — в первую очередь Уфа. За эти 20 лет город преобразился. Юнир Кутлугужин, первый секретарь рескома КПРФ (секретарь Кугарчинского рескома КПСС): — Суверенитет позволил республике оставлять в бюджете больше средств. Они направлялись на строительство социально-культурных, спортивных объектов, дорог. Были льготы ветеранам труда, участникам Великой Отечественной… Сейчас все это утрачено. Можно сказать, не осталось ничего ни в политическом, ни в финансовом отношении. Почти 80% средств из бюджета республики уходит в федеральный центр. Из числа доноров мы перешли к дотациям и просим помощи у федерального центра. Несмотря на это республика все еще имеет большие природные, промышленные ресурсы, человеческий потенциал. Нам надо еще раз переосмыслить, взвесить и определить наши возможности к расширению в экономическом, социальном и экономическом отношении. Вячеслав Гилязитдинов, председатель госкомитета по предпринимательству и туризму (предприниматель): — День республики — замечательный праздник, который дает возможность подвести итоги, подтянуть выполнение каких-то обязательств. Я был на праздновании в Мелеузе, общался с жителями, участвовал в концертах, всюду встречал оживление, хороший настрой. Это повод почувствовать нерв жизни. Я за то, чтобы таких праздников было больше. В 1990 году я был предпринимателем, у меня был бизнес, мы занимались общественной работой, создавали фонд развития поддержки предпринимательства, союз предпринимателей, ассоциацию предпринимателей. Как раз в те времена мы все и начинали. Рафаил Диваев, глава МВД Башкортостана в 1996–2008 годах (начальник ОВД Нефтекамска): — В тот исторический период принятие суверенитета сыграло огромную роль в развитии нашей республики, Татарстана, других субъектов федерации, которые пошли по этому пути. Тогда мы считали так: сильные регионы — сильное государство. Марат Ахметшин, генеральный директор «Трилистник групп» (студент второго курса факультета экономики и социологии труда БГУ): — В 1990 году я был студентом и лично стоял рядом со зданием Курултая в момент принятия парламентом декларации. Это было время больших надежд и ожиданий. Мне представлялось, что жители республики отныне сами смогут управлять Башкирией. Ну а сейчас федерация в России уничтожена. Мы живем в централизованной, унитарной стране. И праздник принятия декларации уже ничего не значит. Андрей Назаров, сопредседатель «Деловой России» (студент Казахской государственной академии управления): — Я получал новости о том, что тогда происходило в республике, из первых уст. Некоторые общественные движения, партии, выходцы из Сибая были вовлечены, участвовали в принятии первых судьбоносных решений, финансовых документов, организационно-массовых мероприятий в связи с декларацией. Благодаря этим шагам Башкортостан чувствовал себя особым регионом в составе России. По размеру, статусу, ВРП, по всем показателям это было правильно. Люди, которые тогда стояли во главе республики, многое сделали, чтобы она могла пользоваться политическими и экономическими благами. Считаю, все было сделано верно. И второй этап тоже был правильным — не нужно перетягивать политическое одеяло на себя. Следующий этап — не политика, а экономика и деловая активность, которые должны быть на более высоком уровне. После успешного проведения форумов ШОС и БРИКС Башкортостан должен продолжать проводить как можно больше всероссийских и международных мероприятий, брать на себя инициативу. Нам еще предстоит напомнить, что республика — это не рядовой, а особый субъект, такой как Москва, Санкт-Петербург, Татарстан. Анатолий Дубовский, руководитель Центра общественного контроля в сфере ЖКХ РБ (председатель комиссии Верховного совета РБ по социально-экономическому развитию): — К сожалению, принятие декларации имело не только плюсы, но и минусы, например, в обществе распространялись националистические и сепаратистские настроения. Поэтому, я считаю, хорошо, что примерно с 2000 года все стало меняться, республиканские законы были приведены в соответствие с федеральными, и те неприятные тенденции пошли на спад. Зуфар Тимербулатов, преподаватель БГПУ (заведующий сектора печати, радио и телевещания Башкирского обкома КПСС): — Башкирия показала пример того, как надо развиваться национальным республикам. Сейчас, по сравнению с советским периодом, у республики больше самостоятельности: мы сами принимаем бюджет, у нас свои законы. В советские времена, до принятия суверенитета, это невозможно было представить. Бюджет, если даже мы его формировали, всегда согласовывался с Москвой. Доходило до того, что согласовывали, где поставить туалет. Сейчас этого нет. Конечно, хочется больше самостоятельности, но есть внешние и внутренние обстоятельства. Расих Хамитов, президент Фонда развития горно-геологического наследия, образования и бизнеса «Башнедра» (главный инженер карьера Башкирского медно-серного комбината): — Я помню, как в то время было трудно. Мы работали на то, чтобы удержать экономику от развала. Суверенитет многое изменил в лучшую сторону. Мы обрели экономическую самостоятельность, решали многие вопросы, не оглядываясь на Москву. Сегодня вновь многое централизовано. По-моему, административная реформа 2003 года принесла мало хорошего. У Москвы приходится просить субвенции, субсидии. Например, геологоразведочная отрасль практически не получает финансирования. Мы переживаем наитруднейшие времена за 27 лет, и это беспокоит. Павел Качкаев, депутат Госдумы РФ (первый заместитель генерального директора БПО «Прогресс»): — За 27 лет Уфа стала, несомненно, лучше. За это время построили много жилья, отстроили центр. Раньше центр города был деревянным. Эти изменения я оцениваю положительно. Если говорить об экономической ситуации, то пропорции отчисления бюджета города в пользу республики начали меняться еще в 2003—2006 годах, когда все федеральные законы приводились к одному знаменателю и устанавливалось главенство федерального законодательства. Если раньше Уфе оставалось 75%, а 25% отдавалось республике, то сейчас примерно 35% на 65% в пользу республики. Сегодня нет субъектов РФ, где была бы какая-то другая пропорция. Другое дело, какие предприятия находятся на территории субъектов. Мы — не самый бедный регион. Владимир Барабаш, директор Фонда развития городских проектов (ученик пятого класса школы №128 Уфы): — За эти 27 лет республика и особенно Уфа расцвели. Столица Башкирии по праву стала одним из лучших российских городов, а экономика региона является одной из наиболее стабильных в России. Есть мнение, что эти результаты достигнуты за счет мощной промышленной базы, в первую очередь, нефтянки, но, уверен, что без получения широких полномочий в составе федерации эта основа была бы не так эффективна. Целый ряд российских регионов тому пример. К сожалению, за годы «суверенитета» не удалось в полной мере использовать стартовый потенциал. Остается только вспомнить об упущенных возможностях и двигаться дальше, уже в условиях «жесткой вертикали» власти. Подготовила Влада Шипилова