Обаяние дьявола. Чем запомнился «последний людоед Татарии»?

«Если это правда, то это не люди», - так говорят о парочке из Кубани, подозреваемых в каннибализме. Эта история недавно прогремела на всю страну. У нее есть немало общего с историей васильевского каннибала Суклетина. «АиФ-Казань» пообщался с очевидцами той чудовищной истории. Его расстреляли 30 лет назад, в в 1987 году. Про васильевского маньяка Алексея Суклетина говорили: «Кто бы мог подумать». Кто бы мог подумать, что надо бояться того, кто отвечает за безопасность - охранника садового общества с безмятежным названием «Каенлык» («Березовая роща»). Про васильевского маньяка Алексея Суклетина говорили: «кто бы мог подумать». Кто бы мог подумать, что надо бояться того, кто отвечает за безопасность - охранника садового общества с безмятежным названием «Каенлык» («Березовая роща»). Он годами убивал людей «на мясо», подключив к «охоте» свою сожительницу Мадину Шакирову. Холодильник в домике общительного и хлебосольного охранника был забит шашлыком и котлетами. Он то угощал односельчан, включая детей, то приторговал мясом по дешевке. Покупателями были и сотрудники правоохранительных органов, отдыхавшие в дачных домиках. «Многим потом, когда узнали, что они ели, стало нехорошо, - вспоминает олимпийский чемпион, тяжелоатлет Николай Колесников. Окончив в 80-х академию МВД, он тогда работал старшим оперуполномоченным управления угрозыска Татарстана по особо важным делам и занимался сбором доказательств по этому делу. – Девушки рядом с Васильево исчезали одна за другой, но заподозрить его не смогли». Суклетин был сыном медсестры, но общечеловеческие идеалы та ему не привила: в 17 лет он сел за изнасилование, потом за разбой. Работать не любил. Когда познакомился с 23-летней Мадиной Шакировой, та, оставив ребенка матери, переехала к нему в сторожку при садовом обществе возле поселка Васильево. Говорят, женщинам он нравился. В тюрьме он читал книги, так что мог уболтать, был даже по-своему галантен. Однажды в ноябре 1979 года Шакирова отлучилась на несколько дней. Приехала, а в домике живет другая. Но Суклетин сказал, что хочет убить новую подругу, Шакирова же должна ему помочь. Пока Мадина отвлекала жертву, предлагая ей выпить, Суклетин оглушил 22-летнюю девушку топором, завернутым в полотенце. По его указанию Мадина принесла корыто. Над ним он перерезал девушке горло и выпустил кровь. А потом решил разделать тело. «По их словам, они не собирались становиться людоедами, - говорит Колесников. – Хотели накормить собак. А когда сварили, спьяну решили попробовать тоже». Потом, когда его спрашивали, почему он стал каннибалом, Суклетин отвечал: «А интересно было. Я баб люблю, в постели с ними хорошо. Захотелось попробовать, какие они на вкус». Охота на людей Видимо, понравилось, и Суклетин начал действовать целенаправленно. Он отправлял Шакирову на станцию в Васильево, чтобы она познакомилась с жертвой и привела в сторожку – посидеть, выпить. «Одна из девушек - ученица ПТУ, – отмечает адвокат Шакировой Борис Рыбак. - Матери у нее не было, она жила с пьющим отцом. Чтобы вырваться из гнетущей атмосферы, уехала в училище». Специализировались васильевские людоеды в основном на молодых женщинах, кого не хватятся быстро, рассказывает Колесников. Одна ехала домой после долгой госпитализации. «Когда они ее сварили, мясо им не понравилось – мол, пахло лекарствами. Скормили его собакам. Тело лечащий врач опознал потом по пластинам в позвоночнике», - говорит Колесников. Суклетин вошел в раж: убивать стал почти каждый месяц: январь, февраль, март, май. Останки зарывал возле водонапорной башни. Спустя пять лет здесь нашли несколько мешков человеческих костей. Как рассказывала сожительница, маньяк сначала съедал «деликатесы»: сначала сердце и печень, потом из останков варили борщ, тушили мясо. «Он может с каждым на улице найти общий язык. Но наедине это страшный человек. Для него нет ничего святого. Убивать для него - наслаждение», - комментировала она. В июле 1980 года людоеды заманили к себе 11-летнюю девочку. Соседям сказали, что это племянница. Валечка Еликова прожила у них несколько дней. А потом Суклетин изнасиловал ее, убил и съел. Говорят, что Шакирова пыталась увести Валю, чтобы та избежала ужасной участи. Но по дороге на станцию они наткнулись на Суклетина. После одной из ссор Шакирова ушла, переехав к матери, а маньяк завел себе новую сожительницу - 23-летнюю Лидию Федорову. Сохранилась даже фотография – цветущая женщина позирует перед фотографом, прижавшись к своему будущему убийце. «В отличие от Мадины, Федорова стала с ним ссориться – то недовольна была, что он ей денег не дал на выпивку, то еще что-то, – говорит Колесников. - Потом стала его шантажировать – мол, все расскажу милиции. Тогда он ее убил, это было в марте 1985 года». Правоохранители считают, что одной из причин безнаказанности убийцы был запрет на разглашение информации. О пропавших женщинах не сообщали ни населению, ни даже широкому кругу сотрудников милиции. Разоблачить васильевского маньяка смог местный житель Геннадий Углов. Они с Суклетиным ремонтировали крышу. Однажды за ужином Углов спросил собутыльника, где Лида. Тот показал на бочку с водой. Углов опустил руку в бочку, обнаружил там голову Лиды и чуть не потерял сознание, вспоминает Колесников. Углов сообщил о находке жившему через несколько участков милиционеру. Но сотрудник правоохранительных органов не поверил, мол иди проспись. Однако Углов 3 июня 1980 года явился в васильевский отдел милиции с заявлением. На следующий день за охранником пришли, а потом арестовали и Мадину Шакирову. «Как овцы – куда их ведут, туда они и идут» «Выкапывать тела жертв мы ездили в два-три ночи, в другое время не дали бы дачники. Пришлось вызвать на подмогу солдат-срочников, - вспоминает Николай Колесников. - Были и в сторожке охранника, я сам изымал тазы, в который складывали внутренности, видел гвоздь над дверью для подвешивания тел для разделки». Группа выезжала и к сестре Суклетина, которая зачем-то хранила вещи убитых. По ним потом родственники опознавали пропавших без вести. Кстати, сестра Суклетина занимала немаленький пост в госорганах, ей потом пришлось уехать. «Однажды ко мне пришла женщина, рассказала, что ее сестру обвиняли сначала в пособничестве убийству, а потом в соучастии в убийстве. Я подумал, дело интересное. Есть зазор для адвоката – можно поработать –вспоминает историю знакомства с Мадиной Шакировой Борис Рыбак. - Сказал ей, пишите заявление на защиту. Она написала, и тут я понял, что речь идет о той самой Мадине Шакировой. Я в отказ. А начальник мне говорит - вот договор, она внесла деньги, защищай». Почему же сожительница соглашалась помогать Суклетину? «Есть такие люди, они как овцы – куда их ведут, туда они и идут - отмахивается Рыбак. - Она говорила, что боялась, что он ее тоже убьет. Он, конечно, был жестокий, но специально ее не бил. В общем, я не понимаю ее. Была себе на уме, продолжает он: «Я ей говорил, к примеру, приходить на суд ненакрашенной. Но нет, красилась, еще и завивалась... Коллеги были уверены, что она не избежит высшей меры наказания. На этом настаивал и помощник прокурора. Но я построил защиту на том, что она хоть и заманивала жертв, помогла после убийства, но сама лично ни одного человека не убила». В итоге Шакировой дали 15 лет колонии строго режима. Зэчки не хотели ее принимать, называли людоедкой, приходилось ее возить из колонии в колонию. Она потом не побоялась вернуться в Васильево!» Суклетина же приговорили к расстрелу. Летом 1987 года этот приговор привели к исполнению. «Я обществу помогал» «Во время заседаний я виделся с Суклетиным. Если не знать, что он делал, и не заподозришь. Бывали и более неприятные персонажи», - вспоминает Борис Рыбак. - Суклетин вел себя очень адекватно, даже разумно, помнил все детали. Был спокоен. Я к тому времени уже повидал убийц –. Но этот ... Я просто не верил, что так можно, хотя вот он, рассказывал в подробностях, как и что». Следователя Фарита Загидуллина, который вел это дело, сфотографировали рядом с подследственным. Суклетин не без кокетства подписал фотокарточку: «Загидуллину на память о встрече с людоедом Суклетиным. Последний людоед Татарии». Психиатрическая экспертиза признала васильевского убийцу вменяемым. Эксперты его спрашивали, раскаивается ли он в содеянном. «А чего каяться: я обществу помогал. Очищал его от аморального элемента. Нет, не жалею я их. А вот смерти я вообще-то боюсь. Неохота сейчаc подыхать, пожил мало». «А Бога не боитесь? Страшного суда?» Ответ был: «Ха-ха, что мне Бог? Я сам себе и бог, и дьявол».