Между Тангейзером и Матильдой

Политическая элита четверть века лавирует и поощряет сразу два течения – с одной стороны, коллаборационистский псевдолиберализм, с другой стороны – диаметральный ему по вектору фундаменталистский традиционал-патриотизм. Когда министерство культуры отправило в отставку директора Новосибирского оперного театра, поставившего подобие оперы «Тангейзер» в интерпретации, явно оскорбляющей почитателей Христа – министра культуры объявили главным ретроградом и охранителем страны. Когда министерство культуры обратилось в МВД с требованием обеспечить охрану кинотеатров от обещанных экспансивными поклонниками Полонской актов вандализма – его объявили, чуть ли не главным гонителем православия. А когда оно, пытаясь реализовать то здравое, что было в утвержденных «Основах государственной культурной политике» пыталось реализовать естественный принцип: «За счет государственного финансирования должны создаваться только те произведения искусства, которые соответствуют национальным интересам страны» – его объявляли реставратором цензуры. Каждая политическая группа ждет, что минкульт станет выразителем именно ее интересов и спонсором и защитником именно его проектов. Но министерство культуры – не орган выражения интересов художественных групп и политических партий. Министерство культуры – орган федеральной исполнительной власти, реализующий государственную политику в данной сфере. Не орган политической – а орган исполнительной власти. Министерство культуры – не пишет сценарии. И даже не утверждает их к реализации. Более того – можно подобрать и одобрить замечательный сценарий – и выделить финансирование под его постановку и экранизацию – но режиссер, который берется за эту работу – без особого труда может переделать, обессмыслить и диаметрально изменить смысловое содержание, заложенное при создании сценария. От министерства культуры требуют, чтобы оно покончило разгулом квазихудожественного прототворчества в сфере искусства, но как только оно пытается придать этой сфере минимально-организованную разумность и напоминает, что если государство выделяет финансирование на художественные проекты – то эти проекты должны соответствовать интересам государства – его, тут же, начинают одергивать. С одной стороны, кланы деградирующих секторов художественного класса устраивают политическую истерию, вопия о возрождении цензуры, - с другой, определенные сектора политической власти, которые только что твердым негромким голосом говорили: «Наведите, наконец, порядок с этими... художественными деятелями, не к ночь будь помянуты», – тут же уже громко, начинают заклинать: «Ни в коем случае. Никаких скандалов! Наведите порядок – но так, чтобы никто не протестовал». Такое впечатление, что определенная часть высшей политической элиты – просто трепещет перед мнением богемной художественно-публичного класса. Из чего эта часть художественно-публичного класса делает вывод: власть их боится, главное – пожестче на нее «наезжать», а потому – главное вовремя и по команде поднять скандал, тогда, чего бы власть не хотела – она тут же отступит. Стоило сыну Аркадия Райкина и режиссеру Звягинцеву поднять скандал прошлой осенью – высшая политическая элита тут же бросилась осыпать их ласками и уговаривать не обижаться и не скандалить. Кстати, с полгода назад в публичном пространстве разгорелся скандал по поводу «наследования» детьми крупных ученых – директорских кресел в академических НИИ. Оценивать эту практику – вопрос особый. Но тоже интересно: почему наследовать руководство НИИ и научной школой нельзя, а родственно наследовать руководство театром можно... Тут уж либо так, либо так. Если что-то это и напоминает – то, частью, путь Людовика XVI в 80-е годы 18 века, а частью – путь Горбачева в 80-е годы 20 века. Чем заканчивается потакание богеме – известно. Политическая элита четверть века лавирует и поощряет сразу два течения – с одной стороны, коллаборационистский псевдолиберализм, своего рода – «морковный либерализм» - как в Германии во время войны производился «морковный чай» и «морковный кофе», постоянно твердящий о «всех и всяческих свободах и их неприкосновенности», включая свободу от морали и нравственности, с другой стороны – диаметральный ему по вектору фундаменталистский традиционал-патриотизм, не менее упорно твердящий о «Православии, Самодержавии, Народности». Можно ли запрячь их в одну упряжь – отдельный вопрос. Пока впечатление такое, что объединяться они если на чем то и могут – то большой частью на нелюбви к тому, что называется «трудовым народом» и советскому периоду истории. Кстати, строго говоря, судя по социологии, если первых в их представлении о политическом идеале готовы поддержать 12% населения, то вторых – 10%. И власть могла бы обеспечить свою устойчивость, эффективность и успех – вполне обойдясь и без них. Просто для того, чтобы обойтись без них, равно как и для того, чтобы их управляемо использовать в осуществлении своего курса – власть должна иметь свою инициативную если не полноценную идеологию, то полноценную стратегию. И больше думать не о заискивании, то с «истовоправославными», то со «свободными художниками», - а о новых заводах, технологиях, космических кораблях – и реальной защите классической культуры, превращении ее в доступную и близкую для подавляющего большинства населения страны. И определиться для себя – чего она хочет, в чем ее авангардизм, куда она хочет вести страну. Иначе – все превращается в сплошную «битву вампиров с оборотнями» и спор, то ли доминантой новой жизни должна стать постоянная истовая молитва, то ли постоянная выгодная торговля. И не превращать в крайнего в любом скандале в культурной жизни, вызванном, в первую очередь, именно этой «битвой вампиров с оборотнями», - министерство культуры. Мирить вампиров с оборотнями, - не его задача. Если та или иная сторона грозит погромами и пожарами учреждений культуры (сегодня – кинотеатров, завтра – музеев), министерство культуры обязано требовать от органов охраны правопорядка - защиты учреждений культуры. Но не министерство культуры занималось фильмом «Матильда». Им занимался Фонд Кино. А о том, каковы его и интересы, приоритеты и ценности – можно судить хотя бы по тому, что в его работе отказался участвовать Никита Михалков. И по тому, как он объяснил свой уход. И по тому, кто сегодня конкретно и на деле все определяет в решениях Фонда Кино. И если за огрехи Фонда должно отвечать министерство культуры – нужно просто подчинить Фонд Кино министерству культуры. И если возникает традиция за все происходящее в сфере культуры спрашивать с министерства культуры – нужно просто дать министерству культуры возможности и полномочия эффективно и последовательно регулировать процессы, происходящие в сфере культуры. А высшей политической элите – наконец определиться: то ли она хочет свою жизнь провести в молитве, то ли – в торговле. И то, и то по-своему полезно. Только ни молитва новых технологий не производит, ни торговля. Новые технологии, новые товары и средства обороны страны производят заводы и НИИ. А именно о них высшая элита, похоже, меньше всего думает. Сергей Черняховский, доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политических наук