«Как я узнал о родстве с Максимом Горьким и предшественником Сергея Мавроди»

В новом выпуске нашей рубрики «Коренные» — удивительная история о том, как стилист модного дома Tatyana Parfionova Андрей Коровко занялся изучением собственного родословного древа, но, обнаружив на нем не камергеров и графов, а прототипа подпольного миллионера Корейко и сподвижника батьки Махно, решил прекратить поиски, чтобы окончательно не разочароваться в предках. Как все, родившиеся в 1990-е, я вырос на голливудском мультфильме «Анастасия» о чудом спасшейся царской дочери и фильме «Сибирский цирюльник» о России, которую мы потеряли, — и мне с детства хотелось раскопать свои корни. Мои уши всегда очень хорошо работали на прием любой информации об этом, я вечно пытал всех родных по поводу того, что они знают о дореволюционном прошлом семьи. Правда далеко не все хотели делиться воспоминаниями: так, моя бабушка со стороны отца всегда не слишком лестно отзывалась о родственниках своего мужа. Она до такой степени их не переваривала, что ни одного из своих сыновей не назвала именем Андрей, хотя в предшествующих поколениях рода Коровко без конца сменяли друг друга сплошные Андреи Андреичи. Мне вдруг стали представляться одни мои родственники, убивающие других моих родственников, и от этого стало совсем печально Вторая моя бабушка, со стороны мамы, очень хотела найти место захоронения своего отца, погибшего во время Великой Отечественной войны, и в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет я стал ей активно в этих поисках помогать — мы посылали по почте запросы в Государственный архив РФ, интересуясь также информацией и о предках отца. Через некоторое время стали приходить ответы: выяснить что-то о могиле прадедушки так и не удалось, а вот о родных по фамилии Коровко нашлось довольно много интересного. Так, после обращения в РГАСПИ, Российский государственный архив социально-политической истории, нам прислали оттуда копию приказа Чрезвычайного военно-революционного трибунала от 22 июня 1919 года о расстреле членов штаба Нестора Махно, в том числе и Коровко, который был атаманом Особого полка анархистов. А Константин Михайлович Коровко, о котором мы тоже получили сведения, был известен перед Первой мировой войной как «король русских аферистов». Этот сын казачьего есаула из кубанской станицы на деньги Войска Донского был послан учиться в Технологический институт в Петербурге, в столице быстро освоился и создал грандиозную финансовую пирамиду. Он торговал акциями несуществующих нефтяных приисков и соляных копей, заработал на этом больше миллиона рублей, а когда был в конце концов арестован, то на суде выяснилось, что на счету у него всего 18 копеек и предъявить ему нечего, потому что по договорам с пайщиками они давали ему деньги на свой страх и риск. После революции он сначала прекрасно устроился при большевиках, которые затем посадили его за растрату, а в 1923 году перешел румынскую границу и уехал в Париж, где следы его затерялись. Вот этого самого Костю Коровко Илья Ильф и Евгений Петров вывели как Александра Ивановича Корейко в своем романе «Золотой теленок». Когда мы все это узнали, тут же вспомнили рассказы бабушки, так не любившей всех Коровко, о неком родственнике-аферисте, который жил в огромной квартире на Морской улице в Петербурге, — все, что она о нем говорила, подтвердилось архивными документами. Я позвонил сестре бабушки, и она подтвердила, что прекрасно помнит своего коллегу Валентина Парфенова, отца Татьяны Валентиновны. В 50-е годы они работали на одном авиационном заводе. Так я убедился в том, насколько тесен мир и как интересно переплетаются биографии Затем мы стали искать церковные крестильные книги уже в архиве городка Стародуб Брянской области, где жила бабушка, и шаг за шагом раскопали историю семьи до середины XIX века. Дальнейшие наши изыскания показали, что фамилия Коровко — раскольничная и берет свое начало от человека по прозвищу Коровий Хвост, который, спасаясь от Никонианской реформы, ушел в XVII веке на реку Яик. В роду были и крестьяне, и мещане, и юристы. Тут все встало на свои места: хранившиеся в семье старинные раскладные иконы, отлитые из металла и сильно закопченные свечами, оказались старообрядческими, чего мы просто не понимали. Но в этот момент я решил остановиться. И хотя прабабушка мамы по легенде была родственницей Максима Горького, у меня пропало желание что-то узнать еще и о «сиротке Наташе Пешковой», о которой я без конца слышал с детства. Просто я понял, что все эти исследования приносят информацию не слишком радостную: я вот и сейчас до конца не понимаю, как относиться и к предшественнику Сергея Мавроди, который обманул сотни людей, и к бандиту из числа «зеленых», который, очевидно, занимался во время Гражданской войны не самыми благовидными делами. Мне вдруг стали представляться одни мои родственники, убивающие других моих родственников, и от этого стало совсем печально. Но недавно у меня снова случился поиск корней, правда уже в легкой форме: я услышал от Татьяны Валентиновны Парфеновой, что ее отец работал в 1950-е годы в городе Куйбышеве, нынешней Самаре, конструктором на авиационном заводе. А я знал, что сестра бабушки трудилась там же в то же самое время и, поскольку занималась испытанием авиадвигателей, до сих пор категорически отказывается летать на самолетах. Позвонил ей в Самару, и она тут же подтвердила, что прекрасно помнит своего коллегу Валентина Парфенова. Правда никаких подробностей выяснить не удалось — двоюродная бабушка до сих пор убеждена, что должна соблюдать подписку о неразглашении, данную шестьдесят лет назад. Так я убедился в том, насколько тесен мир и как интересно иной раз переплетаются биографии. 1654 Патриарх Никон начинает церковную реформу, породившую Раскол и появление старообрядцев, в том числе и рода Коровко. 1914 В петербургской Судебной палате проходит громкий процесс по делу Константина Коровко, широко освещаемый газетами. 1917 После Февральской революции анархист Нестор Махно формирует в городе Гуляйполе на Украине отряды Черной гвардии. 1918 Писатели Илья Ильф и Евгений Петров публикуют роман «Золотой теленок», фамилия одного из героев которого, Корейко, становится именем нарицательным.