Американские санкции против Додика — одно из лучших решений Запада за последние несколько лет

Почему черногорский премьер Маркович игнорирует факты и говорит, что сегодня у Белграда и Подгорицы самые лучшие отношения за последние 20 лет? Почему премьер Македонии Заев молчит об «афере Живалевич»? Действительно ли Бакир Изетбегович настолько наивен, чтобы утверждать, что сумеет вместе с президентом Вучичем «усмирить» Додика? Елена Милич, директор белградского Центра евроатлантических исследований, отвечает в интервью порталу Avangardа на эти вопросы и объясняет, почему балканские лидеры боятся Вучича. Также Милич комментирует события в Македонии, после которых стало ясно, что Вучич не ведет Сербию на Запад. «Недавний конфликт Белграда со Скопье — это, прежде всего, результат усилившегося давления со стороны Москвы, а также общей уверенности российских и сербских властей в том, кто „босс" на Западных Балканах», — считает Милич. Она также отвечает на вопрос, возложила ли Россия на Сербию обязательство дестабилизировать Балканы. Милич говорит о необходимости контролировать «систему безопасности, части которой разрозненны, но между ними установился определенного рода „баланс". Как только он будет каким-то образом нарушен, Сербия спровоцирует политический кризис и дестабилизирует регион». Милич рассказывает о политике международного сообщества и о том, что столь акцентируемая в последнее время дискуссия о так называемой «стабилократии» и коррупции отодвинула на задний план очень важный вопрос о нереформированной системе безопасности в странах региона. Конечно, ходят слухи о том, что одна служба шпионит за другой, и это, как в случае Сербии, приводит, с одной стороны, к созданию внутренних и внешних врагов, а с другой — к гомогенизации на этой основе общества. В такой обстановке только одна сторона (российско-китайская) остается якобы честным и надежным партнером и другом Белграда. Ситуация осложняется «искусственными скандалами, дестабилизирующими регион, разговорами о референдуме против вступления в НАТО, и о том, что вступление Сербии в ЕС испортит отношения Белграда с Москвой… Однако все это, конечно, делается в интересах „матушки-России". С этой линией во многом согласуется и нынешняя сербская внешняя политика, главный акцент в которой опять делается на Косово». Через три дня после первых публикаций из сербских СМИ, подконтрольных государству, полностью исчезла вся информация о «скандальном», «постыдном», «подлом» и «отвратительном» плане македонских спецслужб, заручившись поддержкой «внешнего фактора», следить и прослушивать не только сотрудников сербского посольства в Скопье, но и президента Сербии Александра Вучича. Без него ни один подобный фарс в регионе, по-видимому, обойтись не может. В тот же день, когда до общественности донесли детали упомянутого «скандала», правительство Сербии демонстративно вызвало своих дипломатов из посольства в Скопье в Белград для немедленной консультации. Во всем этом фарсе, который многим напомнил известную пьесу и фильм Душана Ковачевича «Балканский шпион», помимо уже упомянутой главной звезды (президента Вучича) свою роль великолепно исполнил глава МИДа Сербии Ивица Дачич. В исступлении он пригрозил македонцам, что в отмщение за мнимый шпионаж Сербия пересмотрит свое решение признать бывшую югославскую республику под названием Македония. И это было не смешно, а мучительно и постыдно. Ведь мы наблюдаем еще один агрессивный и непродуманный шаг белградской власти. К сожалению, последние несколько лет в нашем регионе было предпринято много подобных шагов. В конце этого плохого и утомительного кино мало кто поверил, что только «продолжительный и откровенный телефонный разговор между премьером Македонии Зораном Заевым и президентом Сербии Александром Вучичем (а не премьером Аной Брнабич!) разрешил эту явно выдуманную проблему. Точно так же, несмотря на усилия подконтрольных государству СМИ и проправительственных аналитиков, никто не поверил, что за всем этим фарсом стояло желание Белграда «заранее предупредить» Македонцев о том, как им нужно голосовать по вопросу о принятии Косово в ЮНЕСКО. Министр временного правительства Косово, отвечающий за иностранные дела, Эммануэль Демай предварительно пояснил, что Приштина еще не подала заявку на вступление в ЮНЕСКО, прежде всего потому, что пока не приняты два закона: закон о свободе вероисповедания и закон о культурном наследии. А эти нормы являются условием для того, чтобы вопрос о вступлении Косово в ЮНЕСКО был вынесен на повестку дня заседания. Поскольку косовская Скупщина еще не сформирована, что дополнительно затягивает принятие двух упомянутых законов, вряд ли можно ожидать, что до конца 2017 года у Косово появится возможность подать заявку на участие в этой международной организации. Тогда что же вызвало у президента Вучича такой приступ гнева, который на прошлой неделе обрушился на Скопье? Елена Милич: Недавний конфликт Белграда со Скопье — это, прежде всего, результат усилившегося давления со стороны Москвы, а также общей уверенности российских и сербских властей в том, кто «босс» на Западных Балканах. Хотя в конфликте между Сербией и Македонией российское влияние было очевидным, сейчас я не могу точно сказать, что стояло за подобной реакцией сербских властей: политический расчет, или просто совпали мнения Москвы и Белграда по поводу политики правительства премьера Зорана Заева. — Avangarda: О каком расчете вы говорите? Действительно ли Россия «обязала» Сербию дестабилизировать регион? — Многие годы Центр евроатлантических исследований обращает внимание на то, что в Сербии не существует контроля за системой безопасности, части которой разрозненны, но между ними установился определенного рода «баланс». Как только он будет каким-либо образом нарушен, Сербия спровоцирует в политический кризис и дестабилизирует регион. К сожалению, западная международная общественность не считает реформу системы безопасности приоритетом, хотя знает, что если на переговорах Белграда с ЕС как можно скорее начать обсуждение 31-го пункта (на переговорах о вступлении в ЕС — прим. пер.), то Сербии, которая не хочет в НАТО, это будет только на пользу и поможет осуществить хотя бы часть необходимых реформ в этой сфере. А ведь существующая сербская система безопасности дает возможность внешним субъектам — я имею в виду страны, которые хотят дестабилизировать регион, а не те, которые хотят, чтобы мы стали частью евроатлантической семьи — злоупотреблять системой в погоне за своими интересами. В этой связи ваш вопрос закономерен и уместен. Весьма вероятно, что с подачи России Сербия взяла на себя роль, о которой мы говорим. В особенности если учесть, что в различных сербских структурах (спецслужбах, политических и экономических кругах) по-прежнему есть люди, подозреваемые в военных преступлениях. Они осознают, что вступление Сербии в ЕС или НАТО будет означать возмездие, которое их не минет. Поэтому они всеми способами стараются блокировать процесс, о котором идет речь. — А каким образом? — Они раздувают искусственные скандалы, с помощью которых дестабилизируют регион, поднимают тему референдума против вступления в НАТО, заводят разговоры о том, что вступление Сербии в ЕС испортит отношения Белграда с Москвой… Однако все это, конечно, делается в интересах «матушки-России». С этой линией во многом согласуется нынешняя сербская внешняя политика, главный акцент в которой опять делается на Косово. — Что это означает? — Это означает, что Сербия может участвовать в европейской интеграции и региональном сотрудничестве, но только если это не угрожает ее совершенно деструктивной политике по отношению к Косово. После недавнего конфликта с Македонией ясно, что Александр Вучич ведет Сербию не на Запад, как многие долго и наивно полагали… — А куда? — Для Вучича самое главное — остаться у власти любой ценой. Агрессивность, которую он при этом демонстрирует, подтверждает его неуверенность в собственном положении. Это может быть связано с тем, что Вучич не уверен в «стабильности» российской поддержки. Конечно, сегодня он ею пользуется, но знает, что Кремль готов пожертвовать любым, кто не выполняет слепо все его деструктивные распоряжения. Здесь есть еще одно интересное обстоятельство. Правительство Вучича крайне удивилось, узнав, что вскоре Македония может стать 30-м членом НАТО. Белград понял, что после двух с половиной лет посреднической помощи ЕС и беспорядков в Скопье, к власти в Македонии наконец пришло стабильное многонациональное правительство. Кстати, обратите внимание на то, как о сербско-македонских отношениях отзываются, с одной стороны, Александр Вучич и ненастоящий премьер Ана Брнабич, а с другой — премьер Зоран Заев. Последний всегда говорит о государстве Македонии, о его гражданах, а сербские политики и подконтрольные им СМИ пользуются только одной формулировкой, говоря о «дружбе двух народов». Из этого можно сделать вывод о том, что в Македонии и Сербии живут только македонцы и сербы, а албанцев, венгров, боснийцев, черногорцев просто нет… Я хочу сказать, что сербская сторона намеренно избегает разговоров о дружбе двух государств, сознательно упирая на «дружбу двух народов». — Что под этим подразумевается? — Что именно Сербия будет определять статус государств, когда-то бывших частью СФРЮ. Кстати, вспомните заявление лидера Демократического фронта Андрию Мандича, который сейчас, поддавшись давлению Белграда и Москвы, требует изменений в Конституции Черногории, чтобы сербы получили статус «составляющего народа». А мы знаем, что Черногория позиционирует себя как гражданское государство. Так или иначе я думаю, что избрание Трампа президентом приободрило Вучича, который поверил, что США перестанут видеть в Балканах «зону своих интересов» и наконец оставят Сербию в покое. — То есть отдадут России? — Конечно. Вучич только утвердился в этом мнении, ознакомившись с очень поверхностными статьями и анализами, поступившими с политического Запада. Президент уверился, что новая расстановка сил в мире позволит ему заявить о самом сокровенном желании — о проекте «объединения всех сербов региона». Кроме того, боюсь, что Вучич совершил большую ошибку, которая дорого обойдется. Он уже давно заигрывает с мировой общественностью, допуская возможность подписания договора, который означает не только официальное признание Косово. Если он подпишет документ, то снова воспользуется методом, уже опробованным на переговорах в Брюсселе: Вучич подписывает все, что от него требуют, но не выполняет договоренностей. А это, я повторюсь, очень дорого нам обходится, поскольку вредит демократическим процессам в Сербии, а также во всем регионе. — Может ли эту ситуацию в регионе улучшить вступление Македонии в НАТО? И насколько оно вообще реально? — В отличие от некоторых других стран региона, в Македонии давно достигнут внутренний консенсус о вступлении в НАТО. К единому мнению в обществе пришли еще тогда, когда у власти находился Никола Груевский, чья партия «ВМРО-ДПМНЕ» не противилась этому решению. Однако, несмотря на согласие, царящее в македонском обществе в этом вопросе, я боюсь, что вскоре премьер Заев столкнется с «черногорским сценарием», то есть с рядом враждебных действий и операций. С их помощью официальная Москва попытается сбить Македонию с намеченного пути. Но Черногория, несмотря ни на что, достигла своей цели. Удастся ли это Македонии? — Я вас об этом и спросила. — Посмотрим, хватит ли у премьера Заева и македонского общества сил, чтобы противостоять давлению Кремля. Конечно, важно, что на Западе пришли к единому мнению о вступлении Македонии в НАТО. Я надеюсь, что премьер Заев понимает: не только в интересах всех граждан Македонии, но и во имя стабильности в регионе он должен как можно скорее пойти на определенные уступки и компромиссы. Разумеется, я имею в виду изменение названия Македонии, а также улучшение отношений между Скопье и Софией. — Как правительство Сербии оценивает вступление Македонии в НАТО? — Вучич явно неспособен сделать наконец шаг к НАТО по примеру Черногории и Македонии. И, несомненно, это его разочаровывает. Думаю, что это разочарование усугубляет и тот факт, что премьер Македонии Зоран Заев уже «присвоил» себе титул нового любимчика Запада, точнее стал новой картой, на которую в будущем будет ставить западное международное сообщество. Как вам известно, до сих пор эта роль принадлежала Александру Вучичу. — Вы упомянули референдум о НАТО, о котором говорит Милорад Додик… — Я думаю, что американские санкции против Додика — одно из лучших решений Запада за последние несколько лет. Они полностью разоблачили Додика, продемонстрировали Западу, с кем он в действительности имеет дело, кто является партнерами Додика, и на чью помощь он рассчитывает. Кроме того, американские санкции доказали даже тем, кому, вероятно, это еще не было ясно, что политика Додика не соответствует интересам Республики Сербской, то есть Боснии и Герцеговины. В отличие от Вучича, который пока еще балансирует и провоцирует западное международное сообщества относительно легитимными действиями (Сербия проводит учения то с Россией, то с НАТО), Додик явно утратил всякие ориентиры и чувство меры. Подобная дезориентация может привести к нежелательному, как я думаю, для Додика результату. — О каком результате речь? — Запад, как я надеюсь, наконец прозреет и поймет, что для Боснии и Герцеговины, как и для Балкан в целом, нет простых решений. Проблемы Боснии и Герцеговины не решить, просто заявив всем сторонам, что ожидаешь от них политической зрелости, или что процесс европейской интеграции приведет к консенсусу по поводу изменений в Дейтонском соглашении. Смена подхода Запада к Балканам подразумевает серьезное отношение к подлинным проблемам. Например, нельзя просто игнорировать тот факт, что в ночь на 28 апреля сотрудник Агентства информационной безопасности Сербии, работающий в посольстве Сербии в Скопье, участвовал в попытке государственного переворота в македонском Собрании. — Да, но этот факт попыталось замять даже правительство Зорана Заева. В Македонии скрывали эту информацию от общественности. — Это правда. Вучич утверждает, что Горан Живалевич, агент сербского Агентства информационной безопасности, получил разрешение от высших государственных органов Македонии на то, чтобы той ночью появиться в парламенте. «Когда я иду в парламент соседнего государства, я спокойной вхожу через главный вход, а не врываюсь вместе с насильниками и погромщиками», — заявил министр иностранных дел Македонии Никола Димитров. — Слова Вучича вскоре опровергли даже члены «ВМРО-ДПМНЕ», партии бывшего премьера Николы Груевского, а также администрация президента Георге Иванова. Все они заявили, что никто не давал Живалевичу разрешения участвовать в апрельском насилии в Собрании. — Большинство СМИ, подконтрольных Белграду, передает только заявления Вучича, но умалчивает об ответах македонских политиков, которых вы упомянули. Вы спросили меня, совершил ли премьер Заев ошибку, позволив замять историю с агентом сербских спецслужб, попавшим в Собрание. Да, я думаю, что он совершил ошибку. Такую же ошибку, по-моему, совершает Черногория и ее премьер Душко Маркович, который удивительным образом игнорирует тот факт, что Сербия упорно отказывается выдать двух своих граждан. Их подозревают, как утверждает Прокуратора Подгорицы, в участии в попытке переворота 16 октября 2017 года и покушении на Мило Джукановича, который в то время был председателем правительства. Несмотря на то, что Вучич отказывается выдать этих двух людей Черногории, премьер Маркович утверждает: сегодня у Сербии и Черногории якобы «самые лучшие отношения за последние 20 лет». Такую же оценку дают европейские политики, хотя им очень хорошо известно, что Сербия игнорирует ордер, выданный Черногорией, на арест подозреваемого Неманя Ристича. Он свободно разгуливает по Сербии и фотографируется с главой российского МИДа Сергеем Лавровым. — Почему премьер Маркович игнорирует эти факты и говорит, что сегодня у Белграда и Подгорицы «самые лучшие отношения за последние 20 лет»? Почему премьер Заев молчит о «деле Живалевича»? Действительно ли Бакир Изетбегович настолько наивен, чтобы утверждать, что сумеет вместе с президентом Вучичем «усмирить» Додика? Милорад Додик, как и министр Дачич или Вулин, не делают ни одного заявления без согласия президента Вучича. Тогда в чем дело? В регионе боятся Вучича? — Меня не удивило бы, если бы боялись. Этому весьма способствует западное международное сообщество, которое, руководствуясь практическими интересами, льстит Вучичу и называет Сербию фактором мира и стабильности, главной страной в регионе, лидером европейской интеграции и так далее. Объективно Сербия таковой не является. Насколько мне известно, флагманом евроатлантической интеграции в регионе является Черногория. — Черногория — маленькая страна… — Да, но степень прогресса страны на пути к ЕС зависит не от численности населения, а от количества пунктов, обсуждаемых на переговорах с Брюсселем. В этом смысле Черногория с ее 28 пунктами и членством в НАТО сегодня является лидером в регионе. Во время недавнего визита в Подгорицу об этом открыто заявил вице-президент США Майк Пенс. Его слова практически повторил уполномоченный по Сербии в Европейском парламенте, высокопоставленный функционер немецкого Христианско-демократического союза Германии и близкий соратник канцлера Ангелы Меркель Дэвид Мекалистер. Общеизвестно, что именно Германия долгое время придавала Вучичу особое значение, приписывая ему многое из того, что ему не свойственно. Если вы помните, еще во время берлинского процесса Вучичу, скажем так, отводилась роль своеобразного старшего товарища, присматривающего за Малорадом Додиком. А премьер Албании Эди Рама выполнял ту же функцию при президенте Хашиме Тачи. По-моему, это было ошибкой. — Почему? — Потому что это недемократично, потому что нарушает принцип разделения власти, и потому что таким образом долгосрочных результатов не достичь. В конце концов, Сербия не способна самостоятельно решить собственные проблемы, не говоря уже о том, чтобы быть начальником или кризисным управляющим для Милорада Додика. По-моему, столь акцентируемая в последние годы дискуссия о так называемой «стабилократии» и коррупции отодвинула на задний план очень важную проблему, которую мы уже обсуждали. Речь о нереформированной системе безопасности в странах региона. Конечно, ходят кое-какие слухи о том, что одна служба шпионит за другой, и это, как в случае Сербии, приводит, с одной стороны, к созданию внутренних и внешних врагов, а с другой — к гомогенизации общества на этой основе. В такой обстановке только одна сторона (российско-китайская) остается якобы честным и надежным партнером и другом Белграда. — Для чего еще нужна гомогенизация, о которой вы говорите? В чем ее цель? — Цель — укрепить авторитарные структуры внутри общества, помешать разделению власти, не позволить государственным институтам принимать какие-либо решения, сделать невозможными появление и организацию жизнеспособной политической и общественной оппозиции. Также цель в том, чтобы подавить всякую дискуссию в обществе, прекратить всякие обсуждения провалов правительства Вучича… Разумеется, всему этому способствует и нерешенный вопрос Косово, из-за которого западная общественность была готова смотреть на Вучича и Сербию сквозь пальцы. — На прошлой неделе уполномоченный по Сербии в Европарламенте Дэвид Мекалистер встретился не только с президентом Вучичем и членами его партии, но и с некоторыми оппозиционерами, представителями неправительственного сектора Сербии. Как вы оцениваете эти встречи? — Во время беседы с делегацией Сербской прогрессивной партии Вучича Мекалистер пригласил нескольких членов партии в качестве гостей Христианско-демократического союза понаблюдать за окончанием предвыборной кампании Ангелы Меркель. Думаю, это попытка «отвадить» Вучича от Шредера. Все потому, что бывший немецкий канцлер от социал-демократов Герхард Шредер занял высокий пост в российской государственной компании. Это слишком даже для весьма лояльной Германии. В последние годы немецкий канцлер, ее администрация и партия очень помогли Вучичу укрепить его власть. Они его легитимизировали, были довольны его политикой в отношении беженцев, обеспечили ему ведущую роль в регионе… Теперь ситуация явно изменилась, и немецкий канцлер дает понять, что прекрасно видит, как Вучич открыто сближается с Россией и при этом заносчиво ведет себя с ЕС. «Больше мы не будем этого терпеть», — думаю, именно таким было основное послание и ясное предупреждение, переданное Вучичу Дэвидом Мекалистером. Второе и не менее важное сообщение было ответом на вопрос Вучича о том, когда же Сербия, наконец, будет принята в Европейский Союз. Мекалистер сказал, что вопрос о членстве в ЕС зависит, прежде всего, от самой страны-претендента, то есть от ее готовности выполнить все необходимые условия. И не только те, которые касаются Косово. — А что насчет оппозиции? Что она может получить от встречи с уполномоченным Мекалистером? — Хорошо, что часть оппозиции встретилась с уполномоченным по Сербии в Европейском парламенте и высказала ему свои оправданные замечания по поводу отношения Брюсселя к режиму Александра Вучича. С другой стороны, решение Саши Янковича не присутствовать на встрече с Мекалистером не только инфантильно, но и доказывает всю политическую бесполезность Янковича. Проигнорировав встречу с европейским уполномоченным, Янкович практически вычеркнул себя из политики. Конечно, Сашу Янковича может возмущать отношение Евросоюза к Вучичу и снисходительность к нему Брюсселя во многих вопросах. Тем не менее серьезный человек и политик должен руководствоваться не гневом, а интересами: всякий раз, когда представляется возможность, он должен воспользоваться ею, чтобы на важной встрече высказать свое мнение. Тем более что подобный случай представляется нечасто, поскольку у международного сообщества есть проблемы и посерьезнее, начиная с России и Брексита и заканчивая «Исламским государством» (запрещенным в России — прим. ред.) и Северной Кореей.