Кремлевское дело: что произошло в действительности
Об этом «деле» долгое время была скудная информация, оно оказалось почти не замеченным историками. Тем не менее, «кремлевское дело» должно привлечь внимание, хотя бы потому, что оно стало первым масштабным процессом в преддверии «Большого террора». Тайное дело «Кремлевское дело» в первую очередь известно тем, что оно стало основанием для падения Авеля Енукидзе – секретаря Президиума ЦИК СССР. В том время это был ключевой пост, в подчинении которого помимо аппарата высшего органа власти Союза ССР находилась комендатура Кремля, обеспечивавшая безопасность правительственных учреждений Советского Союза и РСФСР. Другая важная фигура кадрового перемещения – Рудольф Петерсон, который был снят с должности коменданта Кремля. Спустя два года Петерсон и Енукидзе будут проходить обвиняемыми по другому делу, тесно связанному с громким процессом «О заговоре высших офицеров в Красной Армии». По мнению современных историков, уже этого достаточно, чтобы обратить на «кремлевское дело» пристальное внимание. Однако вплоть до 1989 года советская историография его упорно не замечала. Исключение составляет разве что упоминание это дела перебежчиком, бывшим резидентом советской разведки Александром Орловым в книге «Тайная история сталинских преступлений». Всю суть «кремлевского дела» Орлов объяснял банально просто – личным конфликтом между Сталиным и Енукидзе, который вырос из их разногласий по вопросам истории большевистских организаций Закавказья. Но в действительности все оказалось гораздо сложнее и запутаннее. Процесс В июне 1935 года на пленуме ЦК ВКП(б) был заслушан доклад «О служебном аппарате Секретариата ЦИК Союза ССР и товарище А. Енукидзе», с которым выступил секретарь ЦК ВКП(б) Николай Ежов. Докладчик сообщал, что при преступном попустительстве товарища Енукидзе на территории Кремля была создана террористическая группа с целью покушения на правительство и лично на Сталина. В дело были приплетены Каменев, Зиновьев, Троцкий, а также, меньшевики и белогвардейцы. Материалы по ходу следствия стали доступны сравнительно недавно. Даже при беглом его изучении у историков складывается впечатление противоречивости и желания скрыть не стыкующиеся факты. Следствие дважды прерывалось и дважды возобновлялось. Но самым таинственным остается повод, по которому было заведено это дело. Все началось с обычного для того времени доноса. Некий «доброжелатель» подслушал разговор трех уборщиц Московского Кремля, которые в коридорах святая святых правительства откровенно сплетничали. В частности, были зафиксированы такие слова: «Товарищ Сталин хорошо ест, а работает мало. За него люди работают, потому он такой и толстый. Имеет себе всякую прислугу и всякие удовольствия». По данным секретно-политического отдела НКВД эти разговоры велись незадолго до ноября 1934 года. Конечно, если бы спецорганы ограничились только допросами уборщиц, то никакого масштабного дела не возникло бы. Но НКВД в начале 1935 года арестовало племянника Каменева Николая Розенфельда, работавшего простым инженером московского ТЭЦ, за ним взяли Алексея Синелобова, порученца коменданта Кремля. Хотя видимых оснований подозревать в чем-либо того и другого не было. Историки утверждают, что по доступным сегодня документам и Розенфельд, и Синелобов были обречены, их заведомо избрали в жертвы. Видимо, НКВД действовало по заранее избранному плану, они прекрасно знали, как связать искомую контрреволюционную организацию с бывшим лидером партийной оппозиции Львом Каменевым. Нужен был только повод. «Чистосердечные» рассказы Синелобова только ускорили реализацию плана и послужили основанием для новых арестов. К февралю 1935 года следствию удалось собрать достаточно показаний, чтобы выявить среди сотрудников управления коменданта Московского Кремля троцкистскую группу, которую обвиняли в «создании террористических намерений». В марте допросили Зиновьева, осужденного незадолго до этого по делу «Московского центра». Он в частности сообщил, что Каменеву принадлежит крылатая формулировка: «марксизм есть теперь то, что угодно Сталин», не забыл упомянуть о разговорах между ним и Каменевым о замене Сталина на посту Генерального секретаря ЦК, однако добавил, что «о необходимости применения теракта как средства борьбы с руководством ВКП(б) не слышал». Впрочем, этого было более чем достаточно. Приговор В конечном итоге, привлеченные по «кремлевскому делу» были признаны виновными в создании террористической группы среди служащих правительственной библиотеки и комендатуры Кремля, в подготовке «террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и в первую очередь против Сталина». Одним из исполнителей теракта, согласно следствию, намечался Синелобов, оружие должен был поставить Розенфельд. Помимо этого была выявлена контрреволюционная троцкистская террористическая группа среди военных работников. Здесь руководящая роль принадлежала ответственному работнику НКО Михаилу Чернявскому, который якобы установил во время заграничной служебной командировки связь с зарубежной троцкистской организацией и получил задание подготовить теракт против Сталина. Следствие установило, что контрреволюционные террористические группы стимулировались одним из организаторов и руководителей бывшей зиновьевской подпольной контрреволюционной группы Каменевым, который «систематически допускал злобные клеветнические выпады против руководства ВКП(б) и особенно против Сталина». Непосредственная связь Каменева с террористами поддерживалась через его брата Розенфельда. 27 июля 1935 года Военной коллегией Верховного суда СССР под председательством Василия Ульрихабыли вынесены обвинительные приговоры. Все это происходило за закрытыми дверями без участиягосударственного обвинителя и защиты, что будет характерно для приговоров «троек». Всего по обвинению в подстрекательстве к совершению террористического акта в отношении Сталина были осуждены 110 человек. Синелобов и Чернявский были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Енукидзе исключили из партии и отправили директором харьковского автомобильного треста, в 1937-м он был расстрелян. Каменева уже отбывавшего наказание приговорили к 10 годам тюремного заключения с поглощением пятилетнего срока заключения по предыдущему приговору. Остальные осуждены на различные сроки от 2 до 10 лет. Некоторые были приговорены к ссылке, другим было запрещено проживание в течение определенного времени в Москве и Ленинграде. Среди понесших наказание были уборщицы, швейцары, сотрудники библиотеки, представители комендатуры, военнослужащие и работники различных учреждений и предприятий. Современный взгляд Историк Олег Хлевнюк считает, что «кремлевское дело» послужило среди прочего разрушению остатков коллективного руководства. «В деле Енукидзе проявились взаимоотношения между Сталиным и его соратниками на исходе периода «коллективного руководства», а само это дело было очередным ударом, разрушавшим остатки влияния Политбюро. Существуют весомые документальные свидетельства того, что Сталин проявлял особый интерес к «кремлёвскому делу». Он регулярно получал и читал протоколы допросов арестованных по этому делу, делал на них пометы и давал указания НКВД», – пишет Хлевнюк. Для историка Юрия Жукова принципиальным моментом этого процесса были множественные противоречия, странности и даже несуразности на которые не обращали или не хотели обратить внимание следователи. К примеру, работницы библиотеки никак не годились на роль исполнительниц теракта. «Зачем «разветвлённой контрреволюционной организации» поручать убийство Сталина двум женщинам, не умевшим пользоваться оружием, даже не представлявшим, как конкретно они будут осуществлять задуманное преступление? И это при том, что среди арестованных «заговорщиков» находились высшие чины ЧК, люди прошедшие гражданскую войну и потому отменно владевшие оружием? – задается вопросом Жуков. Так же, по мнению Жукова, «кремлевское дело» было хорошей стартовой площадкой для возвышения Ежова. «Его собственные выводы из данного следствия послужили не только серьёзным подспорьем для создания «теоретической» работы «От фракционности к открытой контрреволюции», отмечает историк, но и своеобразным трамплином для стремительного восхождения по ступеням иерархической лестницы, приведших его во власть». В 1939 году уже Ежов станет жертвой предвзятого процесса, он будет обвинен в подготовке антисоветского госпереворота и расстрелян. В 1956-1957 годах Главная военная прокуратура провела расследование этого дела по вновь открывшимся обстоятельствам, в ходе которого было установлено, что процесс инициировало НКВД. При этом никаких реальных доказательств виновности привлеченных к ответственности лиц не было. Бывшие сотрудники НКВД, занимавшиеся этим делом, были преданы суду.
