Глава одинадцатая, в которой «очень опасный гражданин» преподает конгрессменам урок патриотизма

История «Охоты на ведьм» в 20 главах и 20 фильмах Содержание предыдущей главы: Голливуд, фактически национализированный после вступления США в войну, превозносит русских союзников по привычным жанровым лекалам; экранный СССР начисто декоммунизирован, но сценаристов-коммунистов обвинят в коммунизации Голливуда. "Вы что, общественный строй хотите свергнуть?" -- осведомились продюсеры у Полонски, прочитав сценарий "Силы зла", мощного, но вроде бы канонического нуара. Любой нуар -- история нисхождения в ад, этот путь предстоит и Джо Морсу (Джон Гарфилд), юрисконсульту криминального синдиката, контролирующего нью-йоркские лотереи. Джо невменяем от алчности: еще несколько часов -- и он, уличный мальчишка, заработает первый миллион. Остается крохотное препятствие: одна лавочка не желает вступать в синдикат. Беда в том, что владеет ею старший брат Джо, выведший его в люди. Отрезвление придет, когда Джо найдет под стальным мостом через Ист-Ривер (один из прекраснейших кадров в истории Голливуда) тело брата. По настоянию продюсеров сам Джо не погиб, а дал показания против синдиката, но в основном они были правы. Криминальное подполье -- метафора капитализма, Уолл-стрит навыворот. "Весь криминальный жанр о капитализме, потому что весь капитализм -- это о криминале",-- декларировал Полонски, и в этом был не одинок. В черных списках режиссеров было ничтожно мало, но почти все, кто в них угодил,-- Джон Берри, Жюль Дассен, Эдвард Дмитрик, Джозеф Лоузи, Фрэнк Таттл, Сай Эндфилд -- мастера именно что нуара в его самом безысходном, социально-критическом варианте. От товарищей по несчастью Полонски отличался тем, что дал комиссии по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД) оглушительный щелчок по носу, публично унизил ее -- и ничего ему за это, кроме неминуемых черных списков, не было. Секрет заключался в его военном прошлом. Осведомители ФБР характеризовали Полонски (1910-1999), открытого коммуниста, бывшего профсоюзного организатора и адвоката, стремительно взошедшую в конце 1930-х литературную звезду, как "одного из самых блестящих людей в коммунистическом движении" и прочили столь же блестящую кинокарьеру. Он рвался в бой с фашизмом, но в армию его не взяли по зрению. Не беда: брат привел его в интереснейшую контору -- Управление стратегических служб (УСС), прообраз ЦРУ, созданную генералом Уильямом "Диким Биллом" Донованом. "Билл из тех парней, которым ничего не стоит прыгнуть с парашютом во Францию, подорвать мост, нассать люфтваффе в бензобак, а потом станцевать на крыше отеля Saint Regis с немецкой шпионкой",-- говаривал великий Джон Форд, тоже работавший на УСС. Донован, интеллектуал, стратег и ловелас, питал давнюю ненависть к Гуверу, шефу ФБР. Тот отвечал ему взаимностью: ФБР шло против УСС на провокации, граничившие с изменой родине. Особенно возмущал Гувера кадровый состав УСС. Его оперативные службы, как и Департамент военной информации, кишели "красными", включая настоящих "поэтов динамита", прошедших Испанию. Один из них, Ирвинг "Адонис" Гофф, прототип Роберта Джордана из "По ком звонит колокол", отвечал за связь УСС с итальянскими партизанами-коммунистами и создал беспрецедентно густую агентурную и диверсионную сеть, буквально поднявшую на воздух Северную Италию. Боже упаси, Донован, бывший офицер связи при штабе Колчака, "красным" не был. Как не был и мафиози, хотя привлек к работе, когда этого требовали интересы страны, пресловутого Лаки Лучано. Профессионалы-прагматики тайной и психологической войн, в отличие от армейцев, доверяли "красным", обладавшим качествами, бесценными для такой работы. Твердокаменные антифашисты, опытные пропагандисты, они находили самую верную интонацию для листовок и радиопередач. Владея -- в той или иной степени -- азами конспирации, располагая коминтерновскими связями, были готовы к работе в тылу врага. Полонски в УСС подвергли вполне "киношному" экзамену: заперли в некоем доме и велели сбежать оттуда: срок -- полчаса, время пошло. Выбив окно и спустившись с третьего этажа, Полонски уложился в норматив и был допущен к занятиям с пластической взрывчаткой. В УСС он отвечал за переброску оружия французскому Сопротивлению. Дослужившись до майора, высаживался в Нормандии, освобождал Париж, но храбрых солдат больше, чем талантливых режиссеров. А Полонски уже был режиссером: его первый шедевр -- война в эфире, которую он вел на частотах немецкого радио. Перед войной он успел поработать с Орсоном Уэллсом и творчески поставил опыт его радиоспектакля "Война миров", как бы онлайн-репортажа о высадке марсиан, вызвавшего национальную панику, на службу дезориентации противника. Полонски вел "репортаж" из некоего города на Рейне, где якобы вспыхнуло антифашистское восстание: бургомистр взывал к союзникам о помощи на фоне изящных звуковых эффектов, имитировавших уличный бой. Полонски "интервьюировал" "Рудольфа Гесса" и транслировал призыв к вермахту восстать против фюрера, с которым "из надежного места" выступал "генерал Бек", застрелившийся участник заговора против Гитлера. В общем, развлекался как мог. После демобилизации контракт с ним подписала студия "Парамаунт", но, не дождавшись достойной работы, Полонски ушел на независимую студию Гарфилда. Прославился номинированным на "Оскар" сценарием боксерского нуара Роберта Россена "Тело и душа" (1947). Второй -- после "Силы зла" -- фильм он поставит через 21 год. Карьеру оборвал вызов на допрос в КРАД (25 апреля 1951-го), попытавшуюся залезть в его засекреченное прошлое. "Конгрессмен Уолтер: Кто рекомендовал вас в УСС? Полонски: Я не хочу отвечать на этот вопрос -- и не отвечу, пока Комиссия не сумеет меня заставить. Хотя я не поддерживаю контактов ни с кем из сотрудников этой организации, я думаю, что они еще могут работать на разведку США и их имена никому не следует знать. Уолтер: Вас же не на лету поймали. Кто-то из УСС связался с вами. Полонски: Меня кто-то рекрутировал. Уолтер: Кто вас рекрутировал? Полонски: Один из джентльменов, которых я имел в виду. Уолтер: Как давно вы знали этого человека? Полонски: Я его вовсе не знал до того дня. Уолтер: Кто-то совершенно вам незнакомый приходит и спрашивает, не хотели бы вы поработать на УСС, так? Полонски: Мне он был тогда незнаком. Уолтер: Как ему удалось узнать, что вы годитесь для работы в УСС? Полонски: Я не хочу отвечать ни на какие вопросы об этом, сэр, пока комиссия не соизволит взять на себя ответственность, потому что, хотя, покидая УСС, я и не давал клятву не говорить ни о чем таком, существуют моральные обязательства". Уязвленный председатель КРАД Вельде мог в отместку лишь назвать Полонски "очень опасным гражданином", на что жена режиссера отреагировала скептически: "Опасным? Разве что для самого себя". В принципе, то же самое можно сказать обо всех американских коммунистах. Абрахам Полонски