Посадка - падением: как Герой России спас экипаж и дипломатов в Кабуле под обстрелом талибов

28 августа исполняется 25 лет героической операции по спасению летчиками нашей Военно-транспортной авиации (ВТА) сотрудников российского посольства и иностранных дипломатических миссий в Афганистане. Герой Российской Федерации полковник авиации запаса Анатолий Копыркин в августе 1992-го совершил невозможное. В Кабуле под обстрелом напирающих талибов он забрал экипаж подбитого самолета, сумел взлететь на ободах пробитых колес, долететь и посадить тяжело груженный Ил-76 на узбекском аэродроме Кокайды . Летчик рассказывает о подробностях боевой операции, вошедшей в историю российской ВТА славной страницей. Загранкомандировка - Приказ подготовить экипажи и самолеты для полета в Кабул поступил к нам в Кречевицы, в 110-й полк еще в самом начале 1992-го, - рассказывает Анатолий Степанович. - В Афганистане уже была полная заваруха: все против всех воевали, и мы были в полной готовности вылететь из Новгородской области для вывоза остававшихся там наших сограждан. Помню, главной проблемой было, чтобы у всех членов экипажа были загранпаспорта - это ведь загранкомандировка. У моего штатного стрелка его не было, и в экипаж приписали другого человека. Сейчас, конечно, смешно: какой там погранконтроль в окруженном талибами Кабуле!.. Но время шло, наступило лето, кто-то из летчиков ушел в отпуска, как вдруг Командиры трех Ил-76 - комполка полковник Евгений Зеленов, комэск-1 подполковник Анатолий Копыркин и комотряда майор Сергей Мельников получили команду на вылет неожиданно. - К исходу 27 августа должны были перелететь на узбекский военный аэродром Кокайды и ранним утром 28 августа после дозаправки сразу пойти на Кабул, - вспоминает Анатолий Копыркин. - Уже сидим в кабинах, и тут поступает команда: дождаться десантников. На каждый борт приказано принять по 12 бойцов ВДВ плюс по 60 парашютов для пассажиров, самолеты переоборудовать под парашютистов. Парашюты для перевозимых самолетами ВТА людей стали брать после катастрофы 1989 года. Тогда в Каспийское море рухнул загоревшийся после взлета Ил-76, погибли 57 человек - экипаж и десантники 98-й дивизии ВДВ. Все они могли спастись - было время для десантирования. Уже светало, комполка Зеленов по связи сказал Копыркину, чтобы он взял на свой борт и его долю десантников, а сам взлетел - посольские уже ждали в Кабуле на полосе. Посадка - падением Западники покинули Афганистан загодя. Спокойно эвакуировались наземным маршрутом в Пакистан. Для нас же норма жизни - подвиг. Жаль только, что часто к нему ведут чья-то глупость или нерасторопность... Пока в козыревском МИДе раздумывали, талибы перерезали пути отхода, а затем и окружили афганскую столицу. Российские дипломаты в Кабуле больше двух недель жили под землей, в бомбоубежище. А на земле был сущий ад - снаряды и ракеты летали хаотично и безостановочно. Сотрудник посольства и его жена, вышедшие наверх за вещами, погибли: прямое попадание танкового снаряда Наконец Москва проснулась. План эвакуации в МИДе виделся простым: до рассвета, пока боевики мирно спят, дипломаты на грузовиках выезжают из посольства, с первыми лучами солнца в аэропорту приземляются три военных Ил-76, которые забирают их и вывозят на Родину. Аплодисменты, занавес - Борт Зеленова сел вовремя, а мы с Сергеем Мельниковым подзадержались в Кокайдах : пока ждали опаздывающий борт с десантниками, перегружали парашюты, - рассказывает Анатолий Копыркин. - В Кабуле сложная посадка - схема с максимальным градиентом снижения. Самолет фактически падает по спирали на взлетно-посадочную полосу. Комполка садился, рассчитав условия для посадки сам. Уточнив их после посадки, передал по связи условия нам и что все шло по плану... Но, когда я снижался над Кабулом, аэродром уже начали обстреливать талибы. Ил-76 Копыркина начал открывать рампу, как только колеса коснулись аэродромной бетонки. К нему сразу же подрулил посольский КамАЗ с вещами. - Мог бы сразу заехать внутрь, но у нас же тросы для сброса парашютистов натянуты, техники, матерясь, стали теперь их демонтировать, - вспоминает Анатолий Степанович. - Наши пассажиры уже рассаживались, как подъехали индусы, человек десять. Один из посольских, решительный такой, видимо, из охраны, мне говорит: не бери! А среди этих несчастных - женщины, плачут. Ну как их там оставить, когда по аэродрому уже вовсю долбят с гор эрэсами - реактивными снарядами?! Показываю индусам рукой: welcome на борт! Только список пассажиров мне подготовьте. А потом ко мне подсели еще и десантники, которые не успели к взлетающему самолету Зеленова, и кучу парашютов еще подвезли Взлет прекращаю! Самолет Копыркина уже выруливал на взлет, когда радист экипажа Мельникова передал в эфир неуставное: - В нас попали! Из пробитого бака в левом крыле Ила хлынуло топливо, сразу же загорелось. В ясное небо поднялся траурный столб дыма. - В такие критические секунды будто не ты принимаешь решения, а твой внутренний голос, - говорит Анатолий Копыркин. - Своим сказал: взлет прекращаем. Передал комполка Зеленову, что возвращаюсь за экипажем горящего самолета. Евгений Алексеевич с неба дал добро, и мы подрулили к подбитому борту. Талибский корректировщик, видимо, прятался где-то поблизости. Эрэсы стали падать прицельно, в десятках метров от медленно катящегося Ил-76. Копыркин принял решение прикрыться зданием аэровокзала, подрулив к нему вплотную. Туда же от пылающего борта уже отъехал автобус с людьми. - Экипаж Мельникова приняли буквально на ходу, - рассказывает Копыркин. - Прапорщик Александр Григорьев, как потом мне передали, говорил: Так и знал, что Степаныч нас не оставит . Двое раненых было у них - борттехники Валентин Бессараб и Анатолий Показаньев. А дипломаты с третьего борта с нами не полетели, остались в подвале аэровокзала. Отказались сесть на борт и десантники с третьего борта. Они остались охранять дипломатов. На ободах За хвостом оставляли дырки в бетоне эрэсы, отрезая дорогу назад. Спасти мог только взлет, и Анатолий Копыркин совершил невозможное. На разбеге по ВПП перед кабиной летели осколки и куски резины с колес. Фактически на железных ободах он поднял в небо критически перегруженный самолет буквально на последнем метре кабульской взлетки. И в минуты полета не знал, сможет ли благополучно посадить свой Ил-76. Командовавший воздушной операцией опытный летчик ВТА генерал-майор авиации Алексей Одинцев этого не знал тоже. При аварийной посадке на грунтовую ВПП без выпуска шасси, на брюхо, внутри фюзеляжа мог сорваться с креплений КамАЗ , и Ил-76 стал бы братской могилой для сотни человек. - Генерал сказал, чтобы я как можно ниже пролетел над взлеткой в Кокайдах , - вспоминает летчик-герой. - Одинцев с Зеленовым осмотрели с земли шасси моего Ила , проинформировали, что резина на дисках есть. Принял решение садиться штатно на бетон. И сели мы - на горящих остатках резины. Повезло и тем, кто не смог вылететь 28 августа. Наши дипломаты сумели договориться с лидером афганских узбеков генералом Абдул Рашидом Дустумом, и он прислал из МазариШарифа три Ан-26, на которых 29-го Кабул покинули все остававшиеся там граждане России. Давай с тобою поменяемся Звездою - В Кремль мы пришли со спичками, вставленными в заранее проколотые на кителях дырочки, - вспоминает Анатолий Копыркин. - Так нам порекомендовали сделать, чтобы президент не промахнулся, прикрепляя Звезды. К тому времени о героической эвакуации русскими сотрудников своего посольства и дипмиссий Индии, Монголии, Индонезии и Китая из осажденного Кабула раструбили СМИ всего мира. Все признавали, что военные летчики совершили подвиг. Многие участники операции получили боевые ордена и медали. К званию Героя Российской Федерации были представлены трое: летчики полковник Евгений Зеленов, подполковник Анатолий Копыркин и десантник старшина Сергей Арефьев, который вытащил из горящего Ил-76 своего раненого командира роты. - Борис Николаевич Ельцин все-таки не сумел с первого раза прикрепить мне на грудь Звезду - это было самое первое его награждение в Георгиевском зале Кремля, - улыбается Анатолий Степанович. - Шепчу ему: Давайте я сам . Нет, - говорит, - это мое дело . Справился, пожелал мне: Не потеряй! Рукопожатие у него было крепкое А после награждения и фуршета мы с Зеленовым стали рассматривать свои награды и удостоверения к ним. Слу-у-ушай, - говорит мне Евгений Алексеевич, - а ведь ошибочка вышла. Давай Звездами меняться! . Действительно, у меня удостоверение №0012, а звездочка №0013, у него - наоборот. Посмеялись, конечно Слава русским сталеварам! - Столько лет прошло, уже можно сказать правду, когда приземлились в Кокайдах , отметили? - Конечно. Прямо у взлетки накрыли поляну, по 100 граммов фронтовых выпили. Женщины плакали. И один молоденький офицер-десантник тоже. Он в Афганистан летел на войну, подвига жаждал, а пришлось парашюты из самолета в самолет перетаскивать. Кто же из нас тогда знал, что оставалось всего полтора года до мясорубки в Чечне - А первый тост какой у вас был? - Я сказал: Слава русским сталеварам! Все тогда вложил в эти слова: и гордость за страну, и за нашу Военно-транспортную авиацию, и за любимый Ил-76. Ведь мой родной борт нас всех спас - настолько надежная машина!