Бьет — значит может убить. Что изменил вывод домашних побоев из УК

МОСКВА, 24 авг — РИА Новости, Лариса Жукова. Житель Чувашии подозревается в жестоком убийстве своей жены — 48-летняя женщина умерла от разрыва селезенки. По данным правоохранительных органов, ссоры в семье были регулярными. Новости о летальных исходах домашнего насилия появляются все чаще, указывают правозащитники. По их словам, принятый в январе 2017 года закон о декриминализации домашних побоев, что называется, развязал руки тиранам. Подробности — в материале РИА Новости. "Допустимые" преступления С октября 2014 года по июль 2015-го жительница Нижнего Новгорода Юлия Зайцева обращалась в полицию с заявлениями на своего супруга Олега Белова не менее шести раз. Белов избивал ее и их шестерых детей, угрожал убийством и расчленением. Полиция не реагировала. Четвертого августа 2015 года мужчина реализовал свои намерения: Зайцева и дети были убиты. Слушания по делу о халатности участковых начались в августе. По той же статье 24 ноября 2016 года завели дело на орловского участкового Наталью Башкатову. Семнадцатого ноября она отказалась вызвать наряд по звонку местной жительницы Яны Савчук, которая жаловалась на угрозы бывшего возлюбленного Андрея Бочкова. Правоохранитель ответила: "Если вас убьют, мы обязательно выедем, труп опишем, не переживайте" и пригрозила девушке ответственностью за ложный донос. Спустя несколько минут Бочков нанес Савчук не менее 19 ударов ногами по голове и рукам. На следующий день она умерла в больнице от травм с отеком мозга. Не менее резонансным был процесс над башкирскими правоохранителями — следователем МВД Ринатом Андряновым и оперативником уголовного розыска Робертом Мухамедьяровым. В 2012 году на протяжении пяти месяцев они игнорировали заявления жительницы Уфы Татьяны Шуваловой на гражданского мужа Владимира Беляева о ножевых ранениях и угрозах убийством. В итоге он убил ее и троих малолетних детей. Полицейских приговорили к году условного срока. Но с 7 февраля 2017 года, когда был принят законопроект об исключении из Уголовного кодекса статьи о побоях "в отношении близких лиц", речи о халатности полицейских в подобных случаях больше не идет — избиения стали сугубо семейным делом, говорит кандидат юридических наук, руководитель проекта "Насилию.нет" Анна Ривина. По ее словам, в одной только Бурятии за первый месяц после декриминализации подобных действий 64 случая побоев попали уже под Административный кодекс. "В сознании агрессоров насилие стало "дозволительным" преступлением", — уверена юрист. Сообщения о летальных исходах домашних конфликтов в России появляются почти каждую неделю. Шестого марта 2017 года от побоев мужа умерла 28-летняя жительница Рыбинска. Без матери остались четверо несовершеннолетних детей. Спустя девять дней 29-летний житель Великих Лук, ранее судимый за насилие, насмерть забил свою пожилую мать. В начале мая 68-летнюю жительницу Уфы, которая неоднократно жаловалась полицейским на избиения, убил приемный сын. В конце мая мужем была насмерть забита 34-летняя жительница Волжского. В конце июля в разных городах России — Димитровграде, Волгограде, Владикавказе и Рязани — супругами были убиты три женщины и несовершеннолетние дети. В большинстве случаев полиция не смогла помочь потерпевшим своевременно — из-за закона о выводе домашних побоев из Уголовного кодекса. Домашнее насилие "Бьют — такой обиды нет" Одним из авторов идеи декриминализации домашнего насилия была член Совета Федерации Елена Мизулина. В июле 2016 года она обратила внимание на "антисемейные" формулировки статей 116 УК РФ (о побоях) и 115 УК РФ (о причинении легкого вреда здоровью): "За шлепок в семье можно получить до двух лет и клеймо "уголовника" на всю жизнь, за побои на улице — штраф до 40 тысяч рублей. Такая ситуация недопустима", — утверждала Мизулина. Главная проблема домашнего насилия — отсутствие авторитета мужчины в семье, заявила позже сенатор: "Мы, женщины, слабые создания, нам все можно. Когда бьет мужчина свою жену — такой обиды нет, как если обидеть, унизить мужчину. Мужчину унижать нельзя". По мысли сторонников декриминализации, административная ответственность должна была стать профилактической мерой: позволить агрессорам одуматься и поменять убеждения после выплаты штрафа или ареста. Также апологеты вывода статьи о домашних побоях из Уголовного кодекса прибегали к соображениям судебной экономики: по статистике, половина производств по статьям о побоях и угрозах убийством прекращалась из-за примирения сторон, а если и доходило до наказания, то реальные сроки получали только 5% ответчиков. Здание Генеральной прокуратуры России на улице Петровка в Москве Психологический и правовой барьер До поправок агрессоров удавалось привлечь к реальной ответственности: 21% получали уголовное наказание в виде штрафов, исправительных работ или ареста. Однако после — с февраля 2017-го — только 3% приговорили к штрафу. В судебном разбирательстве отказано 94% истицам. Таковы результаты исследования студентов ВШЭ, в котором проанализированы судебные решения по статье 116 УК РФ за два периода: с июля 2016 года по февраль 2017-го и с февраля по середину марта 2017 года. Единственное, что имело смысл в новых поправках, — выделить формулировку "насилие в отношении близких лиц", отмечает юрист Ривина: "Домашнее насилие действительно в отдельной плоскости. Если обидчик — незнакомый человек, можно закрыться дома. Если человек, с которым вы живете, растите детей, делите имущество, — рассчитывать на безопасность негде". Помимо психологического барьера в признании домашнего насилия жертвой, есть и юридический: эти статьи имеют категорию частного обвинения. Пострадавшие должны собирать все доказательства надругательств самостоятельно, без помощи полиции. Медицинское освидетельствование, показания свидетелей, характеризующие данные, заявления в мировой суд — все ложится на плечи потерпевших. Когда полиция игнорирует опасную ситуацию, женщинам не остается ничего другого, кроме как отвечать насильнику самостоятельно. "Это приводит к тому, что женщина может убить агрессора", — рассказывает Анна Ривина. Но сажают ее не за защиту от нападения, а за умышленное убийство: так, в марте 2017 года жительница Бурятии, мать двоих детей зарубила топором мужа, который вернулся домой пьяным, избил ее за суп без мяса и пообещал убить во сне. Ривина уверена: эту ситуацию можно было предотвратить. Ребенок Охранный ордер — или труп В первую очередь юристы предлагают перевести дела о домашних побоях в категорию частно-публичного обвинения: "Нужно снять с потерпевших непосильную для них обязанность расследовать самим преступление, совершенное против себя. Иначе абсолютное большинство потерпевших не будут обращаться в суд, так как не смогут осилить всю эту бюрократическую процедуру. А значит, агрессор получит индульгенцию бить повторно", — объясняет адвокат Мари Давтян. Также юристы предлагают принять специальный механизм защиты потерпевших, действующий в 124 странах мира, — так называемый охранный ордер. По словам Анны Ривиной, он позволит до проведения расследования о насилии запретить обидчику контактировать с жертвой и приближаться на определенное расстояние. "Своего рода это желтая карточка для тех, кто был замечен в агрессивном поведении по отношению к близким", — отмечает адвокат, кандидат философских наук Максим Крупский. Еще одной обязательной поправкой должен стать отказ суда от требования встречи жертвы и агрессора лицом к лицу во время процесса, считают правозащитники. Кроме того, следует рассматривать не только физическое, но и психологическое, сексуальное и экономическое насилие. Но самое главное — изменить отношение к побоям как к норме, уверена Анна Ривина. "Нам говорят, что не так страшно, что мужчина бьет женщину, как то, что женщина оскорбляет мужчину словом. Но нельзя оставаться равнодушным к крикам из соседней квартиры. Известно много случаев, когда полицейские приехали на вызов, но побоялись превысить полномочия, чтобы войти в помещение. В итоге, когда дверь открывали, в квартире лежал труп," — сказала юрист.