37-летний Гёкдениз Карадениз — лидер «Рубина»
Все знают, что в Том Самом Матче на «Камп Ноу» забивал Александр Рязанцев, но причудливость футбольной памяти такова, что гораздо меньше людей вспомнят автора победного мяча. Тогда уже почти 30-летний Гёкдениз Карадениз рванул из центрального круга в момент, когда Алехандро Домингес обыграл соперника на смене движения. Спринт на 40 метров до штрафной стал главным в карьере Карадениза, а дальше он уже не имел права подводить ни свой выдающийся рывок, ни выверенный пас аргентинца. Заряженный, подчиняющий эмоции выработке в себе энергии Гёк всадил в удар всё своё пульсирующее вдохновение — отразить этот удар было невозможно. *** «Сыграть можно хорошо, а можно плохо, но я никогда не позволю себе уйти с поля в сухой майке», — сказал он однажды о своих принципах. Невозможно представить себе сдавшегося Карадениза. Его карьера, кажется, не закончится до тех пор, пока побед в ней будет больше, чем поражений, — он ненавидит проигрывать, и сейчас, когда в его бороде сплошная седина, для любого тренера он становится идеальным джокером. После первого тайма «Рубин» проигрывает безнадёжной «Мордовии» дома, и на второй тайм выходит Гёк — и играет лучше всех остальных на поле вместе взятых. Он забивает сам и отдаёт ещё три передачи, которые обязаны были стать голевыми, но клонировать Карадениза нельзя — партнёры моменты отправляют в песок. Техничный, уверенный в себе и готовый погибнуть за команду на поле, турок действительно стал солдатом «Рубина», как сказал как-то сам о себе. *** Карадениз любит повторять, что он родился с мячом, но это не вся правда. Он родился сразу взрослым, его, ответственного и обстоятельного, невозможно представить ребёнком. В этом, возможно, секрет продолжительности его карьеры — он проживает своё детство на поле. *** В феврале журналисты «Чемпионата» выбирали сотню лучших легионеров в истории чемпионата России. Из восьми опрошенных авторов семеро поставили на первое место армейского суперснайпера Вагнера, а единственным, кто решил сделать лучшим Гёкдениза Карадениза, был я. Честно говоря, я был очень смущён тем, что моё мнение стало уникальным. Мне казалось, что не отдать должное заслугам, вкладу в общее дело, верности и упорству турка просто невозможно. Вагнер эксплуатировал свой талант (хоть и делал это просто волшебно), но Карадениз жил и живёт игрой, которой остаётся не только верным, но и благодарным. Потому для меня он — номер один. *** Редко удивляешься чему-то в исполнении футболиста, которому уже 37 лет, но Гёкденизу Караденизу это удаётся. Зима, контрольный матч в Испании, и если смотреть на поле издалека, не зная, что играет рубиновский турок, то может показаться, что это 18-летний дублёр, впервые поехавший на сборы с основой, пытается доказать тренеру свою необходимость. Но нет, это Карадениз бросается в пятиметровые подкаты, оставляя после себя земляные рвы, это он мечется в дриблинге и вырезает мячи внешней стороной стопы, это он лупит так, будто от этого удара зависит вся его дальнейшая карьера. Он забивает и делает две голевые передачи в товарняке с будущим чемпионом, и важно понять: он доказывает, что может это делать, не только и не столько тренеру, которому оказался не нужен в официальных играх, сколько самому себе. Он жив, он здоров, он способен. Надо продолжать биться. *** «Человек, в котором нет склонности к героизму, начинает умирать уже в 30», — это очень точное выражение главного скептика современности Нассима Талеба. Героический Гёк в свои 37 может быть спокоен: однажды за ним, конечно, придёт старость, но точно не угасание. *** Я написал этот текст, подражая жанру дзуйхицу (будет слишком самонадеянно говорить, что это сам 1000-летний жанр, а не подражание) — японской прозы, главной особенностью которой является перенос на бумагу первых коротких и обязательно отрывочных мыслей, возникших у человека от предмета описания. Для цельного текста о Караденизе не хватит места и времени — об этом элегантном и одновременно храбром футболисте нужно писать книгу, одного текста мало. Но это потом. Пока же у нас есть счастье наблюдать за ним на поле и собирать свои отрывочные ощущения от его искусства жить игрой.
