Какофония оркестра великих держав
ТАЛЛИНН, 7 авг — Sputnik, Павел Шипилин. В выходные в Эстонию прибыли десять американских штурмовиков A-10, вертолеты и 270 военных специалистов. Вооруженные силы США пробудут в стране две недели и примут участие в учениях, которые организованы Силами обороны, добровольцами Кайтселийта и дислоцирующейся в Тапа боевой группой НАТО. Разумеется, из России за маневрами будут очень внимательно следить, на всякий случай беря под прицел возможные угрозы. С момента окончания холодной войны градус отношений между Москвой и западными столицами постепенно повышался и, наконец, достиг довольно высокого уровня, когда в 2014 году России были объявлены санкции. Правительства Литвы, Латвии и Эстонии тут же напомнили НАТО о своем существовании и затребовали танков и самолетов. Прибалтика вдруг ощутила опасность, ее тревога с пониманием и даже, я бы сказал, с энтузиазмом была встречена в Брюсселе — у Североатлантического альянса наконец-то появился долгожданный противник. А то ведь совсем было непонятно, чего ради содержать мощный военный блок. Весь вопрос в том, стало ли в Эстонии безопаснее после прилета американцев. Разумеется, нет — если одна из стран не скрывает, что вооружается против другой, возникает взаимная напряженность и недоверие. Попросту говоря, "Искандеры", появившиеся в Калининградской области после размещения в Восточной Европе элементов американской ПРО, нацелены сегодня на Польшу и Чехию, а также на Латвию, Литву и Эстонию. Россия, наученная горьким опытом последних двух столетий, не даст застать себя врасплох. Впрочем, Москва помнит не только нашествия Наполеона и Гитлера, армии которых угрожали самому существованию страны. Мы все чаще вспоминаем времена послевоенного мироустройства, которое устанавливалось по итогам двух Отечественных войн — разрушительных для Старого Света наполеоновсих кампаний и "Второй тридцатилетней войны", как все чаще называют катастрофические мировые конфликты, случившиеся с 1914 по 1945 год. Вспомним историю В XVII веке, после первой Тридцатилетней войны, в Европе появилась Вестфальская система международных отношений, базовые принципы которой актуальны и поныне. Именно в 1648 году появилось такое понятие, как суверенитет: на своей территории каждое государство обладает всей полнотой власти. Кроме того, было введено такое важное понятие, как баланс сил, не позволяющий какой-либо одной стране или коалиции стран с помощью политических или дипломатических ухищрений накопить мощь, значительно превосходящую военный потенциал их вероятных противников. Появились такие юридические категории, как международное право и международный договор. Словом, европейцы, пережившие самую страшную и разрушительную войну за свою историю (на тот момент, разумеется), вознамерились не повторять в будущем фатальных ошибок. Государства горели желанием перестать угрожать друг другу, вооружаться и сколачивать военные альянсы. Если кто-то вдруг чувствовал уязвимость, то проблемы решались путем переговоров, а не ультиматумов — слишком дорого обходятся вооруженные столкновения для континента. Наполеон Бонапарт с революционной бесшабашностью попытался разрушить Вестфальскую систему. Однако великие державы сообща выиграли у него генеральное сражение, после чего в 1815 году собрались в Вене на конгресс, чтобы в очередной раз обсудить правила проживания в Старом Свете. И им удалось договориться — глобальных конфликтов в Европе не было потом целый век. И хотя вооруженные столкновения все-таки случались — например, кровопролитная франко-прусская война 1870-1871 годов, остальные страны строго придерживались нейтралитета. И их сдержанность позволила локализовать тот острый конфликт. Этот период историки называют "европейским концертом". "Концерт держав" удалось сыграть потому, что победители не воспользовались слабостью поверженной Франции — наоборот, Россия, Великобритания, Австрия и Пруссия благородно включили ее в состав великих государств, усадили с собой за один стол переговоров. Французы не чувствовали себя униженными и оскорбленными — с их интересами считались, суверенитет уважали, баланс сил соблюдался. Многочисленные мирные конференции, которые проводились в XIX веке, устанавливали новые международные законы, часть которых действует и в наше время. А в XX веке благородство у победителей исчезло — вместе с инстинктом самосохранения. Во всяком случае, Россия, которая вовсе не чувствовала себя побежденной после холодной войны, со временем стала испытывать нешуточное давление "победителя" — Соединенных Штатов. НАТО под различными надуманными предлогами подобралось к самым российским границам, баланс сил, который вот уже почти четыреста лет считается главной составляющей безопасности, был грубо нарушен. В Москве сочли, что Вашингтон покушается на святая святых Вестфальской системы — суверенитет. И стали сопротивляться. В результате "оркестр великих держав" в последнее время стал издавать какие-то странные звуки, больше напоминающие какофонию. Да, собственно, никакого оркестра и нет — Америка не желает считаться с интересами других стран. Как выяснилось после объявления последних антироссийских санкций, даже со своими ближайшими союзниками. Сами встали под прицел Радость стран Восточной Европы от появления небольшого контингента армии НАТО на их территориях преждевременна и не очень понятна россиянам, в которых живет историческая память об агрессии Запада. Ибо договариваться или воевать России предстоит не с теми, кто беспечно и даже с удовольствием размещает на своей территории мишени для российских ракет, а со своим глобальным конкурентом — США. Разумеется, власти прибалтийских стран объясняют страхи событиями на Украине. Но вот латышский публицист Александр Гильман, пытаясь вразумить местных русофобов, вывел два условия, при которых Москва может вмешаться во внутренние дела экс-республик СССР. Рассуждения о росте российской угрозы опираются на конфликты России с соседями. Однако все эти ситуации возникли, когда существовали два условия. Во-первых, тамошние русские или другие народы находились в жестком конфликте с действующей властью и радостно встречали российских солдат-освободителей. Во-вторых, была некоторая территория, на которой эти люди составляли подавляющее большинство и были готовы сформировать местные органы власти практически без оппозиции, лояльной предыдущему руководству", — пишет автор. Ни по одному из этих параметров прибалтийские республики не годятся как цель российской экспансии. Разумные люди это прекрасно понимают. Есть разумные люди и в США. Еще в 2014 году, вскоре после начала украинского кризиса, профессор политологии в Чикагском университете Джон Миршаймер предложил представить "ярость Вашингтона, если бы Китай сколотил сильный военный альянс и попытался включить в него Канаду и Мексику": "Российские лидеры неоднократно говорили своим западным визави, что считают включение Грузии и Украины в НАТО неприемлемым, равно как и любые попытки настроить эти страны против России. Российско-грузинская война 2008 года не оставила сомнений в решительном настрое Москвы, — пишет Джон Миршаймер. — Именно русские, а не Запад, в конечном итоге решают, что считать угрозой". Можно сказать, ученый представил один из главных принципов, которых государства в своей международной политике стараются придерживаться аж с 1648 года. В возросшей напряженности он обвиняет Соединенные Штаты, которые "так и не смогли уразуметь, что их политика на Украине закладывает фундамент для крупного столкновения с Россией". Как и политика расширения НАТО на Восток, против чего Москва всегда возражала и возражает. Для подкрепления своей взвешенной позиции профессор процитировал главного американского русофоба, покойного Джорджа Кеннана, который коротко, всего несколько месяцев, был послом в СССР еще при Сталине. Именно он является автором антисоветской доктрины. Но вот как он прокомментировал решение Сената о первом этапе расширения НАТО в 1998 году: "Мне кажется, русские постепенно начнут крайне враждебно к этому относиться, что повлияет на их внешнюю политику. Думаю, это трагическая ошибка. Для этого не было никаких причин: никто никому не угрожал". Российская "агрессивная непредсказуемость", о которой любят порассуждать в Эстонии, на самом деле — защитная реакция на угрозы Запада. Вполне естественная и объяснимая. Со времен Венского конгресса двухсотлетней давности обустройством мирной жизни в Старом Свете занимались великие державы, как наиболее сильные и ответственные. Мелкие же страны часто от этого страдали, поэтому всеми способами старались не попадать между молотом и наковальней. К сожалению, в Литве, Латвии, Эстонии и Польше не извлекли уроков прошлого и упрямо вызывают огонь на себя. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
