Шестилетняя Лиза вернулась в Россию, мать осталась в турецкой тюрьме
История шестилетней Лизы Ухановой, которая оказалась не только между двух родителей, но и на границе двух стран — Сирии и Турции — получила счастливый финал. Под предлогом простого отпуска в Анталии мать попыталась отвезти Лизу в сирийский лагерь террористов. Отец девочки попросил помочь Рамзана Кадырова. Из соцсетей главы Чечни совсем скоро и стало понятно: отец и дочь вместе. Летят домой. Как это было? И как матери Лизы перед отъездом удалось обналичить материнский капитал? У деда, наконец, созрела вишня. Лиза тянется за спелыми ягодами — будут компот варить. От работы отвлекает терьер Джонька — где он, там раздается детский смех. Пока девочка была в Турции, жизнь в этом доме словно остановилась. Они уезжали вчетвером на отдых: Лиза, ее младшая сестра Амина, дядя Женя и мама. Светлана не радовалась — плакала. "Я говорила, ты чего плачешь-то? Ой, да не знаю. Она, видно, чувствовала, что что-то делается неправильно. Я потом уже сказала, что слишком много обмана. На обмане вы счастье не построите свое", — вспоминает мать Светланы Ухановой Елена Краевая. Елена была уверена: у дочери от нее секретов нет. Но ошибалась. Новый муж Светланы Евгений Кочаари настойчиво стал отворачивать жену от родных. Он и своих почти забыл. Трехкомнатная квартира на пятом этаже. Ее Кочаари и Светлана снимали у знакомых. Только "коммуналку" оплачивали. Жили тихо, неприметно, без гостей. Никого к себе не приглашали. Свой внутренний мир они закрыли от посторонних. К этому времени Светлана уже носила хиджаб. Женя раз в неделю ходил в мечеть, но его взгляды все чаще расходились с традиционными. Он работал начальником охраны на городском рынке. На раритетной печатной машинке, что стояла у него на столе, как-то набрал: "Здравствуйте. И до свидания". Кочаари был одержим идеей уехать из России. "Он всегда хотел жить в Турции. Просто ему эта страна нравилась", — говорит Елена Краевая. К отъезду готовились около года. Кочаари предложил обналичить материнский капитал. 2 марта Уханова подписала договор о покупке дома в селе Самойловка — в противоположной от Маркса стороне. 250 километров от города. В доме никто не живет. Тропинка к нему заросла бурьяном. Да и жить, скорее всего, не собирались. Сама Светлана здесь не была ни разу, сделкой занимался Кочаари. Калитка — настежь, дверь открыта. Дом небольшой и старый. Здесь две комнаты: кухня, где от прежних хозяев остался обеденный стол, и абсолютно пуста спальня — с забытой в переднем углу православной иконой. Дом купили за 450 тысяч рублей — это весь материнский капитал. Но бывший хозяин называл другую сумму — почти в семь раз меньше. В конце ноября прошлого года Светлана забрала Лизу из детского сада. И больше не водила ее туда. Дома запрещала смотреть телевизор, слушать музыку, все праздники отменили. Воспитатели делают вид, что девочку даже не помнят. В мае Кочаари предупредил директора рынка о том, что будет увольняться, — он вроде бы собирался в Москву, на заработки. Никто и подумать не мог, что бежавший от армии с "белым" билетом, он вдруг поедет на войну. 14 июня они улетели. Через несколько дней связь с ними прервалась. Мать Светланы подняла тревогу, звонила бывшему зятю, отцу Лизы. Начались поиски девочки. К этому времени Качаари и его жена с детьми — в Хатае, на юге Турции. Уже совсем рядом Сирия. Россиян задержали турецкие полицейские — с фальшивыми документами — и отправили в миграционную тюрьму. "Чистой воды авантюра. Они хотели сделаться сирийскими беженцами. Якобы они вернулись из Сирии. И дайте им статус беженцев. Мы будем жить весело и здорово! И платить нам будут за четырех человек", — говорит Елена Краевая. Мать Светланы уверена: в Сирию они не собирались — сейчас для них это самая удобная версия. Ведь если докажут их связи с ИГИЛ (запрещенная в РФ организация), обоим грозит реальный срок. "Не верю, что человек психически здоровый будет интересоваться какими-то радикальными идеями, куда-то бежать", — отметил имам мечети Арслан Темирбулатов. Отец и дед Лизы немедленно вылетели в Турцию. Разговаривать со Светланой ни Сергей, ни Валерий не стали — им нужно было только забрать девочку. Ухановы бились две недели. И только после обращения к главе Чеченской Республики Рамзану Кадырову Лизу отдали отцу. В Грозный они обязательно поедут. Но сначала — домой. Из страны выпускают не сразу, ведь ребенок по заявлению отца формально в розыске. Когда все юридические тонкости улажены, девочка летит в Россию. Евгений Кочаари возвращаться в Россию не хочет. Мы пытались поговорить с его родителями, которые тоже живут в Марксе, но они отказались. Сестра — продавщица в местном магазине — выгнала журналистов за дверь. Кочаари и Светлана с младшей дочерью по-прежнему находятся в хатайской тюрьме. Лиза — дома. Уставшие от шума и суеты Ухановы хотят скорее погрузиться в тихое семейное счастье, где звонким будет только детский смех.
