Дома молчания: как реформируют систему психоневрологических интернатов

МОСКВА, 21 июл — РИА Новости, Лариса Жукова. По официальным данным, в России больше 150 тысяч человек живут в психоневрологических интернатах (ПНИ). Еще двадцать тысяч – это дети-воспитанники аналогичных казенных учреждений. Большинство находится в условиях, которые хуже тюремных, утверждают общественники. О том, как живут люди в одной из самых закрытых систем России, и кто борется за их права – в материале РИА Новости. Молчаливая очередь В России 500 психоневрологических интернатов и почти 130 детских домов для умственно отсталых детей. И хотя, по мнению общественников, это высокая цифра – Министерство труда и соцзащиты работает над тем, чтобы уменьшить количество таких учреждений, – одной из острых проблем является помещение туда новых подопечных: своей очереди ждут восемь тысяч человек. Об этом в четверг заявила Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. Состояние самих зданий оставляет желать лучшего – еще год назад каждый десятый интернат находился в аварийном состоянии, сейчас экстренного ремонта ждут 33 дома, рассказал замминистра труда и социальной защиты Григорий Лекарев. По его словам, на эти нужды Пенсионный фонд выделяет миллиард рублей в год. Ветхость строений – причина повышенной опасности: за последние 15 лет случилось свыше двадцати крупных пожаров, в результате которых погибли более 400 жителей ПНИ. Помимо этого, зачастую интернаты расположены в удалении от важных инфраструктурных объектов, что фактически отрезает людей с ограниченными возможностями от внешнего мира, продолжил замминистра. Но это только видимые проблемы, которые лежат на поверхности. Самое главное – система российских психоневрологических интернатов является закрытой не только снаружи, но и внутри: "Жители этих учреждений – одна из самых молчаливых категорий инвалидов ", – отметил Лекарев. До помещения в интернаты их "голосом" являются родственники, которым и без того стыдно и неловко рассказывать о своих трудностях. После – руководство самого учреждения, которое предпочитает избегать контактов с волонтерами и общественниками. Феерическая жестокость Жители интернатов считаются "получателями социальных услуг". На оплату проживания и обслуживания уходит 75% их инвалидной пенсии, остальные 25% зачисляются на личный счет. Но ничего личного в большинстве интернатов просто нет, рассказала Елена Клочко, сопредседатель Координационного совета по делам детей-инвалидов и других лиц с ограничениями жизнедеятельности при Общественной палате РФ. "Несмотря на то, что в 2015 году вступил в силу вступили поправки в закон N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации", почти все интернаты живут по нормам прошлого века". "Привязывание к кровати кажется мелким на фоне бесправия жителей ПНИ. Они не могут выйти не только из самого учреждения, но даже с этажа или своих комнат. К тем, кто выражает несогласие, могут применять физическую силу и сажать в изоляторы. Распространены случаи изъятия мобильных телефонов, цензуры почтовой переписки, запрещаются посещения родственниками или волонтерами. Нет доступа к питьевой воде. Нет перегородок в туалете. Нет личного белья", – перечислила общественник. Она отметила, что психоневрологический интернат – это не диспансер, в котором, как правило, находятся пациенты с тяжелыми отклонениями, опасными для общества, и для которых подобные ограничения могут быть обоснованы соображениями безопасности. Около трети всех жителей интернатов – дееспособные граждане. Одна из пациенток "Первого Ростовского хосписа" для онкологических больных Для выявления случаев нарушений их прав приходится "внедрять контрагентов, засланцев", поскольку ни администрации интернатов, ни местные власти обычно не стремятся сотрудничать с правозащитниками. На такой риск общественники вынуждены идти по одной причине: людям с ограниченными возможностями некуда жаловаться, они изолированы от борьбы за свои права. Подобная закрытость приводит к тому, что система социальной услуги начинает напоминать тюрьму: для людей с особенными потребностями не организован досуг, не разрешены контакты с внешним миром, не обеспечивается даже банальный санитарно-гигиенический уход. Но, пожалуй, одной из самых серьезных проблем является отсутствие лицензий у интернатов на сильные обезболивающие (необходимые для терминальных больных и содержащие наркотические вещества). Об этом заявила Анна Федермессер, директор Московского многопрофильного центра паллиативной помощи департамента здравоохранения г. Москвы. "Я указываю на болевые синдромы – судороги мышц – медицинскому персоналу. А мне отвечают, что у них не может ничего болеть, потому что у них деменция". "Возможно, это нехватка образования. Но 30% жителей психоневрологических интернатов проживают в отделениях милосердия, где крайне высокий уровень смертности и подавляющие большинство больных, – терминальные больные. Менее 1% из них получают обезболивание в том объеме, в котором оно им показано. Это феерическая жестокость по отношению к этим людям", – сказала она. Федермессер добавила, что проблему с проведением обезболивающей терапии можно решить без существенных затрат: аптеки ПНИ полностью оборудованы, чтобы хранить там наркотические препараты, – "это лишь вопрос взаимодействия между департаментами труда и департаментами здравоохранения". Олег Шеин в палате НИИ скорой помощи им. Склифосовского Переломный момент О трагических случаях, происходящих в закрытых стенах психинтернатов, в СМИ сообщалось неоднократно. Одним из самых громких стало самоубийство жительницы московского ПНИ N30 Елены Ш. Она свела счеты с жизнью после того, как ее заперли в изоляторе на 18 дней. Астраханская правозащитница Вера Дробинская сообщала о "наказании кипятком" девочки из интерната поселка Разночиновка – ребенок скончался от полученных ожогов. Кроме того, общественники не раз обращали внимание на проблему изнасилований в ПНИ, а также незаконного лишения дееспособности и помещения в психоневрологические интернаты. Так, юристы правозащитного центра Тамбовской сообщали, что сотни детей-сирот были неправомерно помещены в ПНИ только по причине отсутствия для них квартир. Пожалуй, самым скандальным был звенигородский психоневрологический интернат. В 2013 году, по сообщению адвоката Елены Маро в Генеральную прокуратуру, в учреждении произошла целая серия самоубийств. В марте покончил с собой инвалид Валерий, в сентябре – еще трое жителей интерната, в октябре по дороге в больницу скончался сведший счеты с жизнью пятый, в ноябре упал на лестнице и умер шестой, в ноябре – седьмой. В 2014 году журналисты издания "Коммерсантъ" назвали интернат "территорией вне закона". В одноименной статье говорилось о систематическом насилии над инвалидами: "сажали в карцер на четвертый этаж", "давали аминазин, феназепам, чтобы ничего не соображал", "упекали в психиатрическую больницу в Наро-Фоминск". Также стало известно о сексуальном изнасиловании двух женщин и одного мужчины. В ходе проверки представители Общественной палаты обнаружили, что "значимые события внутренней жизни учреждения (драки, побеги, возвращения не вовремя, жалобы, особенно массовые), как правило, не фиксируются, инциденты, в том числе и очень важные, не находят документального закрепления". Кроме того, жители интерната рассказали, что им не выдают их личные деньги (25% пособия), не реагируют на случаи изнасилований, помещают в наказание в изолированные комнаты на годы, лишают личных вещей ("Они не понимают ничего"), не дают доступа к стационарному телефону, насильно колют аминазин. Все это было в условиях "пожизненного заключения" в ПНИ: согласно статье 44 Закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", выписка даже дееспособного гражданина возможна только при заключении врачебной комиссии интерната о способности гражданина проживать самостоятельно. Руководство сменили, но проблемы не были решены. В мае интернат снова привлек внимание: в сети появились кадры, на которых психиатр стащил инвалида Виталия Рыжкова с кровати на пол, а потом стал грубо трепать за волосы. Запись вызвала широкий резонанс и привлекла внимание Следственного комитета. Врач был уволен. Министр труда Максим Топилин заявил о необходимости реформы психоневрологических интернатов. Его поддержали сенаторы и Общественная палата. Была сформирована рабочая группа для предложений о преобразовании системы ПНИ: полсотни представителей различных ведомств составляли рекомендации по условиям проживания, защите прав, образовательным программам и реабилитации жителей интернатов. Кроме того, чиновники внесли изменения в налоговый кодекс – теперь организации, сотрудничающие с ПНИ на благотворительной основе, освобождены от обязательных отчислений в казну. Работа больницы 25 лет борьбы Общественники настаивают на сопровождаемом проживании для инвалидов – в квартирах или домах по пять-шесть человек с ежедневным уходом квалифицированного персонала. Во-первых, это позволит людям с особыми потребностями социализироваться, во-вторых, сильно сократит бюджетные статьи и снизит уровень коррупции в интернатах, уверены авторы идеи. Но главное предложение – создание независимой службы по контролю за соблюдением прав граждан в психоневрологических интернатах. Уже есть соответствующий законопроект. Пока неясно, в каком именно виде будет существовать надзорный орган. В одном из них предполагается, что это будет штат при омбудсмене в сто сорок человек по всей России, в другом – двадцать человек с делегированием полномочий субъектам (которые должны выделить средства из местных бюджетов). Роль, место и статус новой службы ещё предстоит определить, но ее создание однозначно позволит решить множество спорных ситуаций, отметила Татьяна Москалькова: "Кто может определить, если нам человек жалуется, правильный набор ли медикаментов применяется к этому человеку? Мы не можем провести эту экспертизу из-за опять же отсутствия и достаточного контроля в этой области, и из-за отсутствия достаточной нормативно-правовой базы". Пока ни один из вариантов пилотного проекта экономический блок правительства не одобрил – по финансовым причинам. Возможно, компромисс появится к началу осени, когда законопроект рассмотрят в Госдуме во втором чтении. Создание службы может стать прорывом – разговоры о ее необходимости идут уже четверть века, с момента появления закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании" в 1992 году.