«Спасибо тебе большое, родной город, что отплачиваешь такой монетой»
подробно Истории москвичей, желающих и не желающих попасть в программу реновации. Выпуск №5 «Спасибо тебе большое, родной город, что отплачиваешь такой монетой» Истории москвичей, желающих и не желающих попасть в программу реновации. Выпуск №5 Проект властей Москвы по расселению старого жилого фонда вызвал противоречивую реакцию горожан. Одни недоумевают, почему ветхое, по их мнению, жилье не включили в программу. Другие возмущены тем, что их крепкий дом в благоустроенном районе планируется снести. “Ъ” продолжает серию публикаций, в каждом выпуске которой будет по две разные истории. Адрес: Измайловский бульвар, 47 (м. «Первомайская») Год постройки: 1952 Количество этажей: 5 Серия: Индивидуальный проект Пятый этаж дома декорирован лепниной с гербом СССР в орнаменте. На первом этаже — гастроном, бар, офис продаж известного оператора связи и сетевая пиццерия. Это вводит в заблуждение: здание выглядит основательным, даже не верится, что оно может быть аварийным. — Да, выглядит надежно. На века стоит, как нам говорят в коммунальных службах,— нас встречает активистка Екатерина Серебринская. Она живет здесь 27 лет и знает каждую трещину в доме. Заходим во двор, и весь фасадный пафос улетучивается. Внутренний угол дома стянут швелерами. — Этот кусок высотой три этажа: от второго до пятого! А дом же не живой организм, сам зарасти не может,— негодует Екатерина. На стяжке угол держится почти десять лет. Внутри в этом углу располагаются санузлы и самодельные души — по проекту душевые кабины предусмотрены только в подвале. Певица Екатерина Серебринская живет в этом доме уже 27 лет. Большинство ее соседей — работники московских театров и строители Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ По документам душ в доме предусмотрен только один — в подвале. Сейчас подвал сдается в аренду, а моются жильцы в самодельных кабинах Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ «Мы начали писать во все инстанции о состоянии дома еще в начале 2000-х. Тогда капитальный ремонт мог бы помочь. Пишем до сих пор, но сейчас уже ничего не спасет наше жилье. Дом в негодность пришел»,— сетует Екатерина и показывает на разваливающиеся полы и прогнившие перекрытия Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ Около десяти лет назад угол дома начал рушиться, разъеденные грибком кирпичи выпадали. Трещина разошлась на три этажа. Чтобы стена не обвалилась, ее стянули швеллерами с внешней и внутренней сторон Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ Построенный еще при Сталине, дом с 1974 года принадлежал РСУ департамента по культуре Москвы. «Временно» в него заселили строителей, а позднее артистов из нескольких столичных театров. Так и живут они уже несколько десятилетий, ожидая, что подойдет их очередь на улучшение жилищных условий. Но таких счастливчиков здесь нет, поэтому некоторые не выдержали и уехали на съемные квартиры. — С начала 1990-х писали письма во всевозможные инстанции, что жить в таких условиях невозможно. Тогда, наверное, еще как-то капитальный ремонт помог бы, а теперь все уже в негодность пришло,— жалуется Екатерина. Как утверждают жильцы, у подвала дома есть статус бомбоубежища, тем не менее цоколь и первый этаж сейчас находятся в собственности у частного лица. Он и сдает в аренду эти помещения. — Дом у метро, проходное место: арендаторы всегда найдутся. Конечно, он не хочет уезжать отсюда,— размышляет Екатерина. — Как начались эти разговоры про реновацию, он узнал, что дом в плохом состоянии, и начал делать у себя там ремонт в подвале,— добавляет Иван, присоединившийся к нам на пятом этаже.— Видимо, думает, что если наведет порядок, то не будут дом трогать. Иван (жильцы называют его дядей Ваней), отодвигает уже оторванную и прогнившую половицу в общем помещении и показывает, что в доме деревянные перекрытия. Во рту у дяди Вани сигарета, пока еще не закуренная. Дядя Ваня живет в этом доме около 30 лет. Он строитель и прекрасно знает, что полувековые деревянные перекрытия в доме уже давно пришли в негодность Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ На каждом этаже живут около 40 человек. По документам они все соседи по большой коммунальной квартире площадью более 500 кв. м Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ «Несколько лет назад сделали ремонт, если это можно так назвать: подмазюкали краской все проблемные места. А она ведь и держаться не будет на таком гнилье»,— рассказывает дядя Ваня Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ Ремонт крыши в доме на Измайловском проспекте запланирован на 2018–2020 годы, а пока Екатерина со смущением демонстрирует обвалившийся от постоянных протечек кусок потолка на общей кухне пятого этажа Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ — Мы, конечно, уникальный случай! — иронично замечает он.— У нас квартира в Москве площадью более 500 квадратов. В книгу рекордов можно попасть! Как и другие общежития, несколько лет назад этот дом был переведен в разряд многоквартирных, а метры помещений общего пользования были разделены между всеми комнатами этажа. Теперь в одной коммунальной квартире живут по 30 человек. На всех — две кухни и два санузла, одна комната на каждом этаже отведена под сушку белья. Через несколько дней после того, как “Ъ” побывал в доме на Измайловском бульваре, часть фасада с лепниной обвалилась на козырек магазина. Жители дома прислали фотографии сразу после происшествия. Еще через несколько дней Екатерина написала письмо: «Наш бедный дом начал разваливаться на глазах: сегодня ночью обрушился потолок над умывальником». КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА: По всей видимости, все-таки будет действовать своеобразный фильтр в виде необходимости признания дома «аналогичным многоквартирному дому первого периода индустриального домостроения по характеристикам конструктивных элементов Читайте подробнее Адрес: 3-й Павелецкий проезд, д. 7 к. 2, к. 3. Год постройки: 1958, 1960 Количество этажей: 5 Серия: индивидуальный проект Микрорайон в 3-м Павелецком проезде из четырех домов появился в конце 1950-х. Все корпусы дома №7 разной этажности, но построены по одним технологиям, с применением одинаковых материалов. Но под снос почему-то попали только два из них: второй и третий. Жители этих двух домов, объединенных общим зеленым двором и огромной детской площадкой, отнеслись к программе реновации по-разному. Во втором корпусе 72% жителей проголосовали за то, чтобы дом снесли, а их переселили. В третьем корпусе ситуация обратная: 78% жильцов хотят остаться на своем месте. — Конечно, меня подвели мои соседи. У нас многие живут по договорам соцнайма, огромное количество многодетных семей, которые хотят улучшить свои условия,— с досадой в голосе объясняет художник Макс Гошко-Даньков, приглашая нас в свою квартиру. Он приобрел ее в ипотеку в 2012 году. Согласно документам, которые он предоставлял в банк, износ дома составлял 39%. Район Гошко-Даньков выбирал подальше от метро (ближайшие станции — Павелецкая и Тульская — в 20 минутах ходьбы), с историей и хорошей экологией. В этом районе не было ни одного промышленного предприятия. — Прямо на этом месте проходили железнодорожные пути, потом их демонтировали и оставили только дома,— рассказывает художник. — На набережной был хлебозавод, одна пекарня до сих пор работает. А во второй сейчас сделали какой-то лофт. Квартира Макса, небольшая двушка, сама напоминает лофт: выкрашенные белым стены, на одной из них оставлен голый кирпич, высокие потолки, большие в полстены окна. Работы Макса Гошко-Данькова дважды были представлены на Московской Международной биеннале молодых художников. В прошлом году он оформлял главный вход Парка Горького и «Музеона», а также центральные улицы города в рамках фестиваля «Московская весна». Макс постоянный герой столичной светской хроники: журнал Marie Claire включил его в список «Женихи 2017». Теперь «завидный жених» рискует остаться без крыши над головой. — После этой истории с реновацией город вряд ли будет заключать со мной контракты,— рассуждает Гошко-Даньков.— Но гораздо больше меня сейчас беспокоит «ипотечный вопрос». Пока не очень понятно, как будет проходить перекредитование. Когда художник оформлял ипотеку, он работал в международной компании, имел стабильный доход. Сейчас он — индивидуальный предприниматель, и это может сильно затруднить процесс получения нового кредита. Согласно подписанному Владимиром Путиным закону, москвичи, чьи дома попали под снос, получат равноценное жилье, залоговая стоимость которого будет соответствовать прежнему. Таким образом планируется обеспечить гарантии и жильцов, и банка. Но, например, потребовать компенсации затрат на ремонт «ипотечники» не смогут — ведь, по сути, квартира принадлежит не им, а банку. Тем не менее до конца процедура переселения «ипотечников» остается неясной. Макс Гошко-Даньков купил квартиру в этом доме в 2012 году в ипотеку. Кредит ему выдали без лишних вопросов, так как износ дома тогда составлял всего 39% Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ Ремонт в двухкомнатной квартире художник делал самостоятельно. На одной из стен он оставил голый кирпич: «Мне всегда хотелось фактурную кирпичную стену. Это в прямом смысле позволяет прикоснуться к истории дома» Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ «Самое обидное, что в доме нет видимых проблем. На всех сайтах контрольных органов написано, что состояние дома удовлетворительное для его возраста» Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ — Я удивлен, что даже некоторые собственники квартир, которые въехали сюда совсем недавно, высказались за снос. Я не понимаю, на что они рассчитывают,— разводит руками Макс Гошко-Даньков.— Соседний дом удалось отстоять, там много коренных москвичей, они по-другому относятся к своему жилью. Мы выходим на улицу, где нас встречает Ольга Рыжковская. Квартиру в соседнем, третьем, корпусе она купила в 2010 году. Недавно ее выбрали старшей по подъезду, она общается с соседями и не скрывает радости от того, что большинство из них выступили против сноса. — На встрече с главой управы, когда спрашивали, что будет на месте наших домов, нам ответили: «Пока ничего. Возможно, здесь будет сквер, зеленая зона». Но в нашем доме оказались очень сознательные жильцы. Я этим горжусь. Мы единым фронтом выступили против, — рассказывает Ольга. Жильцы дома по адресу 3-й Павелецкий проезд, 7, корп. 3 отстояли свой дом. Несмотря на то что износ превышает 40%, три четверти жителей дома высказались против сноса Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ В этот момент из окна дома на первом этаже выглядывает пожилая женщина: — Оля! Чего ты с ними разговариваешь! Это же провокаторы! — Мария Константиновна, это журналисты! Они хотят о нашем доме рассказать, о том, как мы проголосовали против сноса. — Не буду я ничего им рассказывать! Провокаторы! Никуда я из своего дома не поеду! Я здесь уже столько лет живу! — Вот видите, многие мои соседи здесь родились и выросли,— добавляет Ольга. Пока мы разговариваем, двор начинает оживать: жильцы возвращаются с работы, выходят гулять с домашними животными, вернувшиеся из школы дети играют на площадке. Из подъезда третьего корпуса появляется мужчина с джек-рассел-терьером. Когда в 2014 году Алексей Белозеров въехал в свою квартиру, износ здания составлял 42%. Но до сих пор, по его словам, никаких серьезных проблем с коммуникациями или перекрытиями не возникало. — Это крепкий сталинский дом, в лучшем смысле этого слова,— говорит Сергей, пытаясь удержать игривого пса на поводке.— И атмосфера такая же: соседи друг друга знают, очень хорошо общаются. Такое в современной Москве редко встретишь. — Я очень рад за второй дом, но никак не пойму, чем же мы помешали,— недоумевает Макс Гошко-Даньков.— Но, знаете, как говорят, хотите, чтобы люди восстали, отнимите у них детей и жилье. КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА: Выплаты равноценного возмещения в денежной форме, согласно законопроекту, не вправе требовать собственник жилого помещения, в отношении которого зарегистрированы в установленном порядке ограничения прав или обременения. Этой нормой законодатели планируют обеспечить защиту прав третьих лиц, например банков, у которых жилое помещение находится в ипотеке Читайте подробнее Текст: Верстка:
