Как Россия с помощью неофициальной дипломатии завоевывает симпатии Запада
Толстой, Достоевский, Большой, Третьяковка — чаще всего Россия привлекает студентов из США и Европы нашими культурными достижениями. Сидящих передо мной молодых людей Россия интересует с другой точки зрения. Они готовы долго обсуждать отличия первой чеченской от нынешних событий в Донбассе, или возможность развития ситуации на Украине по югославскому сценарию. Все они — молодые лидеры. Представители университетов, научных и аналитических центров, НКО и госструктур. Меган Айверсон, например, и вовсе в течение семи лет работала на министерство обороны США. Неофициальная дипломатия, или Track II diplomacy Так в США называют неофициальные мероприятия, которые помогают налаживать контакты, ломать негативные стереотипы и договариваться даже тогда, когда отношения между странами, казалось бы, зашли в тупик. Важнейшая часть этой неофициальной дипломатии — различные образовательные программы, научные и студенческие обмены, конференции и встречи. Чаще всего они никак не связаны с политикой, однако программа Meeting Russia была целиком посвящена отношениям России с Западом. В течение трёх дней два десятка молодых лидеров обсуждали различные проблемы российской внешней политики российскими официальными лицами и экспертами. Особое впечатление на «студентов» произвёл Безруков. «Это было удивительно, я понятия не имел, что он выступит перед нами. Был шокирован даже», — говорит Фарол Чарльз. Речь идёт не о киноактёре, конечно, а о его однофамильце Андрее. Американцам он известен под именем Дональда Ховарда Хитфилда. В течение двух десятков лет он успешно работал в Америке разведчиком-нелегалом. После предательства Александра Потеева Хитфилда-Безрукова арестовали, а спустя месяц вместе с ещё девятерыми арестованными обменяли на четырёх российских граждан. «Каких-то негативных чувств он у меня не вызвал, хотя рассказывал, как работал против моей страны, — говорит Фарол Чарльз. — Шпионаж — вторая древнейшая профессия в мире, служба разведки совершенно обязательна для любой страны. Это важнейший инструмент, позволяющий нам избежать возможных войн». «Он прочитал нам очень интересную академическую лекцию о российских отношениях с Западом, особо углубился в экономические проблемы, которые развиваются прямо сейчас. Нас ждет очень печальное будущее, если страны не предоставят своим гражданам больше экономических возможностей», — резюмировал встречу с разведчиком Фарол. Совместные проекты и проблемы во взаимоотношениях Улучшить отношения между нашими странами после провалившейся «перезагрузки» Обамы — так объяснили цель своего участия в программе те люди, с кем удалось пообщаться. Совместные программы с их точки зрения — ключ к налаживанию диалога. «Это может быть совместный бизнес в энергетическом секторе: разведка, создание инфраструктуры, развитие технологий добычи и переработки», — считает Фарол Чарльз. «Борьба с терроризмом и ИГИЛ, контроль над распространением оружия — нам есть над чем работать вместе», — считает Меган Айверсон. «Россия — ключевой игрок на арене международной безопасности, лидер по техническим инновациям. Эта программа позволила мне по-новому взглянуть на различные вопросы, связанные с вопросами международной безопасности», — заявляет американка. Эта худенькая невысокая блондинка знает, о чём говорит. Последнее время в американском минобороны она занималась Китаем, но в начале своей карьеры год посвятила России: изучала и анализировала возможности и достижения нашего ОПК, разрабатывала оценочные критерии, указывающие на возможные кризисы и конфликты в Восточной Европе. «В наших отношениях много проблемных мест: геополитика, экономика и санкции, — объясняет свою точку зрения Александр Грейв. — Самая же главная проблема в международном диалоге — недопонимание: чего именно хочет Запад, а чего — Россия». «Больным местом, конечно, остаётся Украина, но она будет проблемой ещё довольно долго, ближайшие годы, как минимум. Однако это не значит, что мы не сможем найти взаимный интерес в других сферах. Сложные моменты, вроде Крыма, нужно отложить в сторону. Мы всё равно сейчас их решить не сможем. Нужно поступательно, небольшими шагами решать остальные вопросы, урегулировать конфликт в Донбассе», — рассказал американец. Россия — не империя зла, а страна с собственными интересами, которую часто не понимают. США — мировой гегемон с самой мощной экономикой и армией, но сегодня ситуация меняется, мир постепенно снова превращается в многополярный. Чтобы работать с другими странами, надо учитывать их интересы, пытаться находить компромисс. Американцам несколько сложно понять и принять эти мировые изменения. Вот эта программа и помогает нам научиться находить общий язык, считает Фарол Чарльз. Некоторые из этих молодых лидеров в будущем, наверняка, займут серьезные посты. Возможно, проекты, подобные Meeting Russia, помогут им изменить отношения между нашими странами в лучшую сторону. Подобные программы не гарантируют результат: высказывания обучавшихся ещё в советских вузах Кондолизы Райс или Майкла Макфолла тому свидетельство, но вреда не нанесут — точно.
