Ирина Колосова: "Институт - не Google, мы учим не только добывать"

В 22 года Ирина Колосова открыла в родной Риге частный детский сад, потом школу, а шесть лет спустя поехала в Москву писать диссертацию, чтобы решить важную для себя задачу: «Я хотела привлечь в свою школу серьезные научные кадры, профессуру, и мне для этого не хватало глубины знаний — мы говорили на разных языках». Но на философском факультете МГУ Ирине дали понять, что без фундаментального образования диссертацию она не напишет: просто «корочки» — это не сюда. «Мне разрешили присутствовать на лекциях. И тогда я поняла, что это все мое — круг общения, язык, люди. Я закончила факультет за два года по индивидуальному плану, а потом переехала в Москву насовсем. Я поняла, почему не могла привлечь в школу тех, о ком мечтала: мои представления о жизни были вполне бюргерскими — посадить дерево, родить сына, построить дом. Я не задумывалась о том, что можно на жизнь влиять. А сейчас я руковожу подгруппой проекта Национального стандарта искусствоведческой экспертизы при Минкульте. И к преподаванию в Институте арт-бизнеса и антиквариата мне удалось привлечь лучших экспертов, ученых, хранителей музейных фондов Москвы», — говорит Ирина Колосова. Оставить наследие Институт дает дополнительное профессиональное образование тем, кто решил заняться коллекционированием или стать галеристом. Здесь получают базовые навыки атрибуции и экспертизы, знания в области инвестирования и менеджмента на арт-рынке, капитализации и управления предметами искусства, причем не только антикварного, но и современного. Считается, что если ты можешь продать Ротко, то продашь и Рубенса — и наоборот. «К нам приходят учиться в основном взрослые люди, большей частью старше 30 лет, с хорошим образованием в своей сфере — менеджеры, топ-менеджеры, — рассказывает Колосова. — Это состоявшиеся личности, уже многого достигшие в жизни и пришедшие к желанию «сформировать и оставить наследие». Они не меняют профессию, а добирают необходимые для решения своих задач знания». В 2010 году, когда Институт только открывался, целевая аудитория была другой и программы разрабатывались как интеллектуальный досуг состоятельных домохозяек. Но время изменилось, и сейчас многие приходят, потому что начали покупать искусство. Сначала то, что нравится. А потом появляется желание капитализировать свое наследство или коллекцию. Для этого нужно грамотно описать предметы, правильно их сфотографировать, сделать каталог, а еще лучше выставку. Шансы и возможности Тема инвестиций в искусство несколько лет назад звучала интригующе и привлекательно. Но арт-инвесторов оказалось не так много. Люди с деньгами не всегда готовы тратить их на искусство. Инвесторами чаще стали называть арт-дилеров, которые покупают по одной цене, а продают по другой, желая просто спасти свои деньги от инфляции. А в «Руководстве по инвестированию на рынке предметов искусства» Сергея Скатерщикова доказывается, что наука инвестиционных расчетов на этом рынке работает на цифрах начиная от $5 млн. В нынешних условиях финансовой нестабильности про инвестиции в искусство для получения дохода вообще говорить не принято: уместным считается «использовать уникальный шанс». Например, модная ностальгия по советскому сделала из недорогих работ в стиле соцреализма быстро растущий в цене товар. Однако покупать сейчас стоит работы старых мастеров, которые специалисты называют «старыми облигациями арт-рынка». Цены на них упали. Колосова полагает, что в ближайшие несколько лет такая ситуация сохранится. Но кризис и нынешнее «время перемен» создают новые правила рынка. Наступает «время коммуникаций», которое пришло на смену «времени знатоков», или ученых. Интернет и технологии изменили общество: в любой момент и в любых обстоятельствах можно связаться с кем угодно. Поэтому Ирина говорит о новой системе обучения. «С одной стороны, к искусству нужно приближаться с позиции «знаточеской» — нужно знать историю, биографии художников, культурные связи. Но одной информации недостаточно: ее может дать Google. А институт не Google: мы учим не только добвать информацию, мыдолжны научить, что делать с этой информацией. Например, если я прочту в «Гугле» про красное вино, но никогда его не попробую — что я буду о нем знать? Мы должны давать пробовать. Это рождает «знаточеский» подход. Но, с другой стороны, молодое поколение не очень хочет долго учиться и глубоко во все вникать: оно предпочитает знакомиться с миром другим способом. И если я хочу научить, я должна думать о методологии обучения XXI века: мы должны соединить «знаточеский» подход с коммуникативным и обучать при помощи высоких технологий». Социальный интеллект «Я продолжаю настаивать на том, что в эпоху коммуникаций нужно обладать очень высоким социальным интеллектом, — заявляет Ирина Колосова. — В этой сфере нужно нарабатывать связи, знакомства. Некоторая проблема обучения и заключается в том, что, с одной стороны, нужно «знаточество», чтение книг, обращение к лупе, а с другой стороны, важно стать максимально способным к коммуникации». На этом основано и разное отношение к предмету искусства: человек приобретает его для себя или для последующей перепродажи. Но даже бизнес в сфере искусства — это скорее не столько бизнес, сколько дело жизни. «Это красивая профессия, которая позволяет реализоваться и создавать себе стимулы для социального развития». Несмотря на кризис, те, кто покупал артефакты, все равно будет продолжать это делать. Как правило, это люди, способные прогнозировать ситуацию и готовые выложить за предмет искусства не последние деньги. «Однако нужно уметь не только прогнозировать, но и адаптироваться к ситуации. И не просто меняться, а быть конкурентоспособным, — называет Колосова главные качества специалиста арт-рынка. — Люди, связанные с искусством, прекрасно знают: если ты не поведешь за собой, поведут тебя. И следование этому знанию — хорошая тренировка даже для работы в большом бизнесе».