Шевкет Кешфидинов: «Я всегда стремился к диалогу»

Шевкет, сколько вам было лет, когда вы чётко осознали, что писательство — это ваша стезя? С чем это было связано? С какой-то конкретной ситуацией или событием? Или же, как говорил один из героев знаменитого советского фильма «Весна», «сел, задумался, открыл»? У меня был очень читающий класс, особенно мы любили подростковые детективы: Вильмонт, Кузнецова и т. д. Нам было 10-11 лет. На определенном этапе мы, как нам казалось, раскусили алгоритм, поняли, как строится интрига, и решили, что писать теперь начнем сами. Разбились на группы, и началось. Не прошло и месяца, как идея писательства наскучила всем, кроме меня. Ну и до сих пор, собственно, скучать не приходится. У вас есть как большая проза (роман), так и малая (рассказы). Ещё вы пишете пьесы. Кем себя считаете больше: прозаиком или драматургом? Почему? Я себя считаю писателем, который может всё. Что для вас, крымского татарина, значит русская культура? Как она коррелирует с родной культурой? Это параллельные миры, конфликт или синтез? Вопрос очень интересный. Русская культура для меня — это Толстой, Достоевский, Чехов, русский авангард и иконопись. Говорить о параллельном существовании не приходится, ведь с детства я окружен русским языком и вырос на нем. Часто это приводит к конфликту: внутреннему и не только. Я всегда стремился к диалогу, где бы ни оказывался. Мне нравится слово «синтез», которое вы упомянули. Да, пожалуй, у меня, крымского татарина, взаимоотношения с русской культурой выстраиваются через синтез: мы проникаем друг в друга, учимся друг у друга и создаем новый, «возможный» мир. Шевкет Кешфидинов ведет литературные чтения в Марьиной Роще. Фото Владимира Буева. Расскажите о своём проекте «Культурная хроника»: цели, аудитория, деятельность? «Культурная Хроника» (я знаю, что по правилам русского языка «хроника» здесь нужно писать с маленькой буквы, но у нас повелось писать с большой. Это как с «остранением» Виктора Шкловского) — это мой главный проект, мой ребенок, который, было время, перерос создателя. Проект стартовал в 2014 году и был посвящен культурной жизни Крыма. Как вы знаете, Крым — это многонациональная земля, и я хотел стать культурным мостом между разными народами: коренными и вновь прибывшими. Долгое время мне это удавалось. Мы с небольшой командой вышли на международный уровень, организовывали выставки, фестивали, презентации. Увы, сегодня от былой команды остался только я. Чувствую, что моему «ребенку» снова понадобилось покровительство. Пока удается держаться на плаву. Каждый раз, отмечая в октябре день рождения проекта, радуюсь, что продержался еще один год. Когда вы поняли, что будете писать на тему крымско-татарского народа? Представляется, что ваше творчество построено исключительно на трагической истории крымских татар, к которым вы принадлежите этнически. Действительно ли это так или вы меня опровергнете? Если будет опровержение, то какие темы в вашем творчестве есть, помимо национальной? Мой писательский дебют состоялся в 2013 году с выходом романа «Любовь. Ненависть. Деньги». Это семейная сага на основе детектива, главная интрига которой разворачивается между дореволюционной Россией и современным американским городом. Главные герои — банковский клерк Алекс Пауэлл и бывшая аристократка Екатерина Андреевна Павлова. Этот роман посвящен памяти моей бабушки Кешфидиновой Рефики, и это единственная отсылка в тексте к моему любимому Крыму и к крымским татарам. Все остальное — о вещах, на которых строится жизнь человека, независимо от национальности: любовь, предательство, обман, стойкость духа, сила воли. Второй мой сборник прозы назывался «Очень избранные сочинения» (была у меня любовь к длинным названиям). Он состоял из рассказов, эссе, повести «Обещания». Только несколько текстов в сборнике были связаны с крымско-татарской действительностью. Одна за одной шли презентации, и все громче звучал вопрос: «Почему вы не пишете о крымских татарах?» Я задумался, и правда, отчего? На одном из курсов писательского мастерства у Владислава Отрошенко я написал рассказ, посвященный трагической смерти дважды Героя Советского Союза, летчика Амет-хана Султана. Рассказ был опубликован в «Юности». С этого момента началась моя пристальная и сложная работа с памятью и историей крымско-татарского народа. Какое из своих уже опубликованных произведений на национальную тему вы считаете самым удачным? А самым неудачным (если можно)? Почему? У каждого признаки удачных и неудачных текстов, понятное дело, свои. Самым удачным своим текстом на национальную тему я считаю пьесу «Каленым железом». Она о трагедии выселения, которая случилась с моим народом в 1944 году. Я намеренно писал на русском языке. Мне было важно рассказать эту историю не крымским татарам. Ведь у нас каждая семья через это прошла. Мне было важно рассказать эту историю на общедоступном языке тем, кто о крымских татарах не слышал и не знал о большой беде, которая нас постигла, и чего нам это стоило. Судя по рецензиям профессионалов и читательским откликам, многое удалось. Одновременно этот же текст можно назвать и «неудачным». Ведь пьеса — это то, что должно ставиться на сцене. На сегодняшний день не нашлось режиссёра, который решился бы вынести на общий суд постановку о столь страшной странице в отечественной истории. Участники литературных чтений. Фото Владимира Буева. Какие затрагиваемые в вашем творчестве темы и проблемы, кроме национальной, вам наиболее близки? Почему? Любовь. Потому что это движущая сила всего. Ненависть. Потому что это движущая сила почти всего. Память. Потому что нужно уметь помнить все: и хорошее, и плохое. Это твоя основа. На голой земле, если и растут, то лишь уродливые деревья, а я по сути своей всегда стремлюсь к красоте. Какое из своих произведений, никак не связанных с крымско-татарской тематикой, вы считаете самым удачным? А самым неудачным (если можно)? Ответ на оба вопроса: дебютный роман. Он — отражение всего, на что я был способен в двадцать один год. К счастью, это был не пик моей творческой активности. Ваши творческие вечера, на которых я бывал, проходили в сопровождении музыканта Зеры Джемиловой. Каков в этом глубокий смысл? Владимир, огромное спасибо вам за то, что находили время посещать наши мероприятия, писать о них и делиться впечатлениями в сети. Мы с Зерой Джемиловой очень ценим вашу поддержку. Какой в этом смысл? Самый прекрасный, по-моему: сотворчество. Мы дополняем друг друга и вместе создаем нечто, что находит отклик даже в самых искушенных сердцах. Шевкет Кешфидинов и Зера Джемилова на вечере в Доме Лосева. Фото Владимира Буева. Если не секрет, о чём будут ваши новые рассказы и/или пьесы в ближайшие год-два-три? Это будут пьесы, рассказы или роман? У меня готов роман в рассказах «Вопреки». Он полностью посвящен истории крымских татар с 1944 года по 2020 год. Тема острая, для многих болезненная, некоторым кажущаяся «непродаваемой». Найти издателя трудно, но я не сдаюсь (идти на попятную не в моем характере). Что касается дальнейших планов, я мечтаю найти в себе силы закончить цикл детективов, где главный герой, семнадцатилетний Евгений, очень верит, что в конце всегда побеждает добро.