Писатель Казаков пошел по стопам Гиляровского

Хорошо, когда ты любишь бродить по улицам, а в карманах у тебя записные книжки. Автор книг "Воскрешение на Патриарших", "Роман Флобера" и такого ироничного бестселлера про знаменитостей 90-х и "нулевых" годов, как "Алкогольные хроники", Владимир Казаков как раз такой. Звездные персонажи попадали в его книгах в неожиданные ситуации, влюблялись и маялись, отмечали дни рождения, терялись на московских улицах или в своих квартирах…

Количество записных книжек множилось, число ночных прогулок по улицам и дневных по городским архивам, в том числе закрытым, тоже. И постепенно он стал ощущать себя летописцем. Благо вырос в Столешниковом переулке - в доме напротив того, где жил Владимир Гиляровский, автор книги "Москва и москвичи".

"Московская Москва" Казакова и стала будто продолжением рассказов Гиляровского. Она и о Москве, которой уже нет, - с троллейбусами на Арбате, и о квартире Булгакова, не об известной как "нехорошая", а о той, где писатель прожил много лет А еще это книга и о сегодняшней Москве, легендах, мифах и нравах. Владимир Казаков рассказал "РГ" о том, за что он любит свой город, какие переулки обожает, а каких побаивается.

Прежде вы сочиняли романы. Отчего взялись за приключенческо-историческую книгу о Москве?

Владимир Казаков: Я давно хотел написать о Москве, но не мог подобрать интонацию. А когда нашел, сделал книгу за полгода. Москва - это прежде всего люди. Все разные. Но есть в них трудно передаваемая московская сущность. Единая, не исчезающая в веках. Поэтому у меня на одном уровне Денис Давыдов и Василий Сталин, Василий Суриков и африканские студенты, Савва Ямщиков и моя любовь Инна, друзья по пьянке-гулянке и члены Политбюро. Я вывел закономерность: раз в сто лет город обновляется. "Москва и москвичи" Гиляровского написана сто лет назад. Он запечатлел Москву, какую знал, но к моменту написания книги ее уже не было. И я тоже решил зафиксировать в "Московской Москве" ушедшую Москву 70-80-х. И ее сегодняшнюю…

На презентации книги кого-то смутила тавтология в названии "Московская Москва". Кто-то предлагал взяться за продолжение, например "Приезжую Москву"… Кто из советчиков и критиков вам ближе?

Владимир Казаков: Я рад, что нашел это название. И то, что его обсуждают, не прочитав ни строчки, - уже плюс. Просто это Москва москвичей, которые выросли здесь… Их не так много. И есть традиции, привычки, которые нужно передавать другим поколениям.

Кого из москвичей вам интереснее было расспрашивать, ради кого пришлось посидеть в архивах?

Владимир Казаков: Мы часто забываем, что многие великие люди были москвичами. Например, очень мной любимый Куприн с двухлетнего возраста до двадцати лет жил в Москве. Москвичом был Есенин. В Москве родились Пушкин, Достоевский, Лермонтов. Многие знаменитые деятели культуры в годы Гражданской войны служили в Белой армии. Например, у белых некоторое время служил Самуил Маршак, офицером у Врангеля был президент АН СССР академик Анатолий Александров. Почитайте, у меня там много неожиданных фамилий.

В Москве много исторических зданий - как вы относитесь к массовому строительству небоскребов?

Владимир Казаков: Понимаю, что это неизбежно. С другой стороны, зачастую это нарушает гармонию застройки. Хотя такое строительство было предсказано давно: посмотрите картинки 20-х годов о будущем - увидите современную Москву. Но я против подделок из бетона, напоминающих снесенные особняки. Стройте свое, у нас всегда было много талантливых архитекторов. Делайте свое. В Москве ничего не исчезает. Как во взгляде любящего человека. Ведь его избранница всегда остается такой, какой он ее встретил.

Кто из звезд для вас может олицетворять вашу Москву? Условно: Киркоров или Караченцов?

Владимир Казаков: Мне ближе Москва Петра Мамонова, Александра Липницкого, Криса Кельми с группой "Високосное лето". Москва Александра Абдулова, Николая Караченцова, Евгения Леонова и всех гениев того театра "Ленком". Москва Евгения Моргунова, чей сын учился у нас в школе. И когда его вызывали в школу, все сбегались посмотреть, как артист отдувается и протирает платком свою знаменитую лысину. Москва Георгия Вицина, который часто заходил в книжный магазин в Столешниковом, где работала моя мама. Там же я часто видел Бориса Андреева. Оба были библиофилы. Я говорю "великие". Тогда не было пропасти между звездами и народом. Все ходили по одним и тем же улицам, не прятались за охранниками и затемненными окнами иномарок и темными очками, скрывающими пол-лица… Помню Пабло Неруду, чилийского поэта… Тоже заходил в книжный. Вообще, полдетства я играл во дворе в хоккей, а полдетства сидел у мамы в магазине "Книги-подарки" и читал, читал, читал...