Пять лет исполнилось уникальному выставочному проекту, организованному секцией плаката Московского Союза художников. В уютном столичном дворике в Старосадском переулке, 5, стали устраивать тематические выставки плаката. Мы не раз писали об этом, получился в каком-то смысле совместный проект. И когда он находился в зените славы, мы вдруг задумались: а куда, собственно, исчезли великие наши плакаты? Ответ на этот вопрос мы и решили найти сегодня вместе.
На разговор о плакатах в студию сетевого вещания «Вечерней Москвы» пришли кураторы проекта «Плакат в Старосадском» Камиль Зайнетдинов и Сергей Булкин. Оба — художники с яркой личной историей, страстно влюбленные в свое дело, авторы многих известных плакатов. Перед беседой мы с ностальгией вспоминали яркое прошлое этого вида искусства. Помните, ведь советские плакаты рассказывали буквально обо всем — о пользе зарядки по утрам, важности учебы и выбора любимого дела, напоминали, что не стоит мусорить в лесу, надо соблюдать технику безопасности на производстве, а в автобусе — уступать место старикам и женщинам, активно боролись с тунеядством, пьянством и другими пороками. В общем, они были визуальным, но при этом и говорящим символом эпохи.
Но разве сейчас они нам не нужны? Нужны. Однако плакаты как будто выпали из социального пространства. Почему ж так откровенно недооценены их влиятельность, актуальность, язвительность, сатирические возможности? Ведь плакатисты и сегодня умеют попадать не в бровь, а в глаз. Вот, скажем, современный плакат: болтаются в воздухе желто-голубые шорты на звездно-полосатых подтяжках, тут и говорить ничего не надо, все ясно без слов. Но, увы, нет. Плакат загнан в угол и «не отсвечивает».
— Камиль, ваш проект в Старосадском многие восприняли как ностальгический, но один умный человек мне сказал: за этим стоит справедливая обида. Невозможно объяснить, почему это искусство и, без сомнения, инструмент воздействия на общество сегодня не востребован. Кстати, а как, собственно, этот проект зародился?
— К.З.: После реконструкции внутреннего двора Московского Союза художников у меня возникла идея — почему бы там не выставлять плакаты. До этого там была выставка скульптур, небольшая, локальная, и Департамент культуры Москвы попросил ее оставить, уж больно симпатично она выглядела. И я предложил дополнить ее экспозицией плакатов. Сначала мы поставили двусторонние стенды, но потом решили сделать трехсторонние призмы, они давали возможность экспонировать сразу три плаката. Союз московских художников одобрил эту идею, и первую выставку мы устроили к 75-летию Победы.
— Не поверите, но я ее помню! Оказалась на ней случайно. С ностальгией бродила, рассматривая плакаты, такое теплое было чувство. А к 80-летию Победы в этом году будете делать что-то?
— К.З.: Обязательно. Планируем большой проект.
— С.Б.: Ну а вскоре после той, первой выставки на нас обрушился ковид. И мы, наверное, одними из первых сделали выставку на эту тему.
— Быстро среагировали!
— С.Б.: А вы знаете, это для плакатистов вообще нормально — быстро реагировать. Иначе в чем смысл? Мы в свое время принимали участие в работе Института санитарного просвещения. Тогда про СПИД никто ничего не слышал, и нам было предложено поработать над этой темой. В соавторстве с женой, Евгенией Михеевой, сделали буклет. Он был издан шестимиллионным тиражом и бесплатно разложен по почтовым ящикам жителей Москвы.
— Тут, кстати, один доктор говорил о ковиде и назвал единственным плюсом от этого кошмара, который мы пережили по вине ковида, снижение в столице чуть ли не на 80 процентов желудочно-кишечных инфекций. Оказалось, все просто: люди всего лишь начали мыть руки перед едой. А раньше об этом повсюду напоминали плакаты.
— К.З.: Что касается мытья рук, то, на мой взгляд, такие привычки все же воспитываются в семье. Но в целом, безусловно, плакаты в СССР были совершенно уникальным явлением. И ни в одной стране мира такого количества пропагандистских, агитационных плакатов не было. Что важно понимать: все организации, будь то заводы, школы или колхозы, имели статью в своем бюджете, которая предусматривала обязательную, подчеркиваю — обязательную закупку плакатов. За счет чего, собственно, и поддерживалась эта культура.
— Понимаю. Но при этом в общественном пространстве плакаты исполняли свою социальную миссию. Мне кажется, даже те плакаты, которые велели беречь природу и не разжигать костры в лесу, верно делали свое дело — воспитывали. Но продолжим…
— К.З.: Мы решили сделать выставку по поводу ковида, поскольку это было явление совершенно новое, и никто не понимал ни что это такое, ни, главное, как с этим жить. Если помните, все это глобальное непонимание подогревалось протестами против QR-кодов, неприятием того, что надо сидеть дома, и так далее. Вакцинации еще не было. И мы подготовили выставку, которая пропагандировала те способы и методы борьбы с этим заболеванием, которые на тот момент были актуальны, отразили наглядно все эти «сиди дома», «общайся через соцсети» и прочее.
— С.Б.: Потому что уже было понимание, что особая опасность этого заболевания заключается в высокой степени его заразности. И это мы тоже попытались отразить в работах. Причем, кстати, наши плакаты выступали в паре с видеороликами, которые были сняты при участии известных актеров. Помню, яркий ролик получился с Владимиром Епифанцевым, как раз посвященный выставке COVID-19. Съемки организовывала недавно вступившая в секцию плаката Тата Евладова — молодой талантливый автор.
— Ну и кому от этого было плохо? Никому. Подсчитать «выхлоп» от такой социальной пропаганды трудно, но он, уверена, был. Как была и безусловная польза от плакатов санпросвета.
— С.Б.: На мой взгляд, ценность проекта, затеянного в Старосадском, в том, что таким образом плакат впервые за долгие годы оказался в городском пространстве. Не в помещении, не в интернете, а именно в городском пространстве, то есть там, где он и должен находиться. Это и есть его дом — город! Плакат изначально создавался как способ коммуникации, который должен находиться в городской среде.
— К.З.: И вот уже пятилетие проекта! За это время было организовано около тридцати тематических выставок.
— А как вы их готовили?
— С.Б.: К каждой выставке разрабатывались концепция и логотип. Я это к тому, что все было основательно, а не просто набрали каких-то картинок, да и готово дело. Например, мы сделали выставку, по священную событиям 1917 года в 2020 году, ко Дню народного единства. Назвали ее: «Переворот — сто лет и три года», почти как в сказке: «Сидел на печи тридцать лет и три года...». И там были представлены не только те плакаты, которые за революцию агитировали, но и критические, чтобы показать, что и по сей день существует разное отношение к этому периоду истории. Да и в целом что-либо перечеркивать, как мне кажется, неправильно. Вот скажите, ну чем были плохи серп и молот, например? Графически эта символика советского времени была осмысленна и очень грамотно сделана. А мы от нее отказались, взяли зачем-то двуглавого орла. Символ имперский, с коронами. У нас что, империя? Царь во главе? Нет. Демократическое государство, и вдруг — такое… Не понимаю. В Австрии после революции и распада Австро-Венгрии к лапам орла (герба) серп и молот пририсовали: орел их держит в лапах, ну и одну голову убрали и сменили головной убор. Тоже нелепо, но…
— Мы со страстью крушили все, что было в СССР, как плохое, так и хорошее. А расскажите, Камиль, как рождались советские плакаты.
— К.З.: В этом смысле у меня, наверное, уникальный опыт: я какое-то время проработал в издательстве «Агитплакат СССР». Я попал туда после армии, был молод, а приходили туда кори феи-легенды. Это было в здании неподалеку от площади трех вокзалов. Там в большом помещении стоял огромный стол с зеленым сукном, за него садились мастера — Борис Ефимов, Константин Иванов, Ефим Цвик, Мирон Лукьянов. Атмосфера была «художественной» — все курили, дым стоял коромыслом. Вокруг стола собирались художники помладше, приходили поэты — своего рода каста, которая для «Агитплаката» сочиняла коротенькие стихотворения. Мэтры садились, молодежь стояла в проходах. И вот, озвучивались предлагаемые темы.
— Их откуда-то сверху спускали?
— К.З.: Совсем не обязательно. Их, например, поэты приносили. Были даты государственные, съезды, простые праздники типа Нового года, могло быть что-то про сельское хозяйство или здоровье, ну или даже про то, что руки нужно мыть. После озвучивания тем их разбирали. Мэтры выбирали первыми, нам оставалось чтото похуже как подмастерьям. На следующем собрании утверждались эскизы. Если что-то не нравилось — просто выбрасывали.
— Обидно было?
— К.З.: Да что вы! Страшно благодарен судьбе, что я мог это наблюдать. Незабываемый опыт. И сама атмосфера, и гонорары — платили щедро. Например, могли дать две зарплаты средние. Но главное — ты после этого мог заниматься самосовершенствованием, не думая о деньгах.
— С.Б.: А мы с женой к плакату пришли только в перестроечное время. Тогда уже были немножко развязаны руки, не надо было бесконечно ваять вождей. Кстати, есть анекдот в тему. Говорит один художник другому: «А что это ты у Ленина короткую руку нарисовал?» Тот возмущается: «Как это — короткую?» — «Ну как, надо было длиннее, чтобы сразу — в кассу».
— А с какой скоростью плакаты издавались?
— С.Б.: Если в форме «молнии» — дня три от силы. А вообще месяц, а иногда и два.
— Потрясающе. Но когда это все завершилось — с развалом страны?
— К.З.: Да, началась эпоха перестройки, все стало рассыпаться. А когда пришло счастливое время свободы — все окончательно куда-то исчезло. Собственно, мы и с Сергеем-то познакомились тогда, на краю: нас отправили в дом творчества в 1991 году, в двухмесячную командировку. Надо было за это время себя как-то проявить, мы много работали.
— А сейчас какой-то запрос на плакаты есть? Ведь это уникальный инструмент в руках государства. В общем, вполне манипуляционный... И, кстати, в глобальном смысле плакаты как-то оценены?
— С.Б.: Начну отвечать с конца. Да, был издан масштабный труд, посвященный искусству плаката. Причем заказчиком являлось не наше государство, а немцы. Авторами его стали Клаус Вашик из Института русской культуры им. Лотмана Рурского университета (г. Бохум) и Нина Бабурина, наш искусствовед, сотрудник Российской государственной библиотеки. Труд этот назывался «Реальность утопии». Книга уникальна, в ней отражена вся история российского и советского плаката, включая плакаты перестроечного времени, которые практически не тиражировались. Абсурд же в том, что книга в 2003 году вышла в Германии на немецком языке, в 2005-м была переиздана у нас, а текст переводили… с немецкого на русский! Ну не удивительно, что немцев наши плакаты больше интересовали, чем нас, россиян? А потом Нина Ивановна Бабурина нам рассказывала, какие ляпы пробирались в книгу во время перевода. Название книги было неслучайным: там, в частности, писали, как при помощи плакатов создавалась картина идеального общества, которого на самом деле не было. При этом немцы передергивали: многие реальные достижения СССР пытались представить как некую химеру. Теперь о спросе. Скажу коротко: нет, никакого спроса и запроса со стороны государства нет.
— Страна переживает непростой период жизни. Казалось бы…
— С.Б.: Да, это удивительно, тем более что даже многие старые плакаты не потеряли актуальности, про новые уже и не говорю. Например, есть ряд плакатов об освобождении Украины. На одном из них изображен солдат, пьющий воду из каски с красной звездой. Написано: «Пьем воду из родного Днепра, будем пить из Прута, Немана и Буга…» Или почти черно-белый плакат: понтонная переправа вдали, через нее идет техника с единственным красным пятном в виде флага, а на переднем плане плавает в воде полузатонувшая немецкая каска. И цитата из «Страшной мести» Н. В. Гоголя: «Чуден Днепр при тихой погоде…» Почему это не использовать? Скажу и еще об одной грани проблемы. Сейчас, наверное, только ленивый вуз не имеет кафедры дизайна. И одна из основных дисциплин там — графический дизайн. И ни одна кафедра не обходится без дисциплины плаката. Но плакаты — это определенный способ мышления. С появлением дизайнерского плаката он усложнился. Не исключаю, что не всякий может прочесть, что там изображено, понять, для чего это, в плакате появилась многослойность, призыв к размышлению. Но мы уверены: он должен выйти на улицы! Ведь это еще и формирование визуальной культуры. У нас, увы, ее практически нет. Самое время ее возрождать! К.З.: Вы видели девочку с медведем с предложением «дружить по-русски»? Не жутковато? И написано, кстати, по-английски. Но ведь это безобразие и глупость.
— Сейчас внимание многих приковано к проекту закона о языке, кое в чем наведут порядок…
— С.Б.: Кстати, у нас была выставка, посвященная русскому языку. Мы делали этакие кругообороты слова, печатали их в виде спасательных кругов на тельняшках-плакатах. Ну, например, брали слово «беспартийный». А если его крутануть, что получится? «Партийный бес». Или «матрос» — «рос мат». А «вампир» переворачивается и получается…
— «Пир вам». Очень забавно!
— С.Б.: Этот проект многим понравился, были публикации в СМИ. Почему не сделать что-то такое в поддержку нашему страдающему от загрязнений языку? Кстати, мы очень благодарны «Вечерней Москве» за то, что она писала о наших выставках в Старосадском, 5. Потому что мало сделать выставку, надо, чтобы о ней узнали. Московский Союз художников проводит много профессиональных, высокого уровня, высокой культуры выставок. Но про них никто не пишет. Люди не знают, что они есть.
— К.З.: И вот это, конечно, очень печально, потому что я считаю, что Московский Союз художников делает очень много. Там примерно 6000 членов, девять секций: есть и монументалисты, и живописцы, и графики, и плакатисты, и скульпторы, и т.д. Это профессионалы, чей талант может быть востребован гораздо активнее. Вот смотрите, например. Сейчас в Москве большое количество зон отдыха, общественных пространств, куда люди приезжают, гуляют, отдыхают. Прекрасные парки разбиты. Почему бы не разместить в них стенды для экспонирования плакатов? Тематические выставки под открытым небом. И мы готовы подключиться к этому, обеспечить материалами. Нам кажется, это было бы интересное и полезное решение и для города, и для его жителей, и для гостей столицы.
— Последний вопрос. Мы сейчас часто обращаемся к молодежи, размышляем, а нужно ли ей то-то или то-то… Как вы считаете, у современных детей есть к плакату интерес?
— К.З.: Давайте я отвечу. Конечно! Дело в том, что я преподаю в уникальном образовательном заведении — это Российская государственная специализированная академия искусств. Там учатся детишки и здоровые, и с разной степенью инвалидности. У нас на кафедре в основном занимаются дети слабослышащие, что никакой проблемой не является. Так вот, задания они понимают прекрасно и делают иногда замечательные плакаты — острые, актуальные, в самое яблочко.
Камиль Зайнетдинов — заслуженный художник РФ, член Cоюза художников Москвы, член Cоюза дизайнеров РФ, доцент кафедры дизайна РГСАИ. Сергей Булкин — он же Бухеев, он же «Бухейпроект», член Союза художников России, член Московского Союза художников, автор концепций «постероконцептуализм» и «тарарт».
Советские плакаты часто становились объектами для подражания. Одну из самых известных «икон советского дизайна» создал Александр Родченко в 1920-х годах для издательства Ленгиз. На этом плакате изображена «муза русского авангарда» Лиля Брик, кричащая: «Книги!»Самым дорогим плакатом в истории стал постер немецкого художника Хайнца Шульца-Нойдамма к научнофантастическому фильму «Метрополис»: он был продан в 2005 году на аукционе за 690 000 долларов.