Председатель совета Ассоциации парков, директор по развитию Всероссийского общества охраны природы, советник ректората МГУ им. М.В. Ломоносова Алексей Ретеюм в программе «Выход в город» от 21 апреля 2025 года.

В Москве, точно известно, что первые аптекарские огороды появились только в начале XVII века; к концу XVII века их возникло уже несколько. Как раз на конец XVII века приходится Великое посольство Петра, когда он отправился в Европу изучать самые разнообразные ремёсла, науки, и в том числе неоднократно посещал ботанические сады. М.АЛЕКСАНДРОВА: 13 часов 6 минуты в Москве. Всем доброго дня. В студии Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова. М.АЛЕКСАНДРОВА: С вами программа «Выход в город». Напомним, что выпуск подготовлен совместно с программой мэра Москвы «Мой район». Программой, цель которой — сделать комфортной и благоустроенной жизнь во всех районах нашего огромного города и для всех горожан. Москва — один из самых зеленых городов мира. И сейчас, весной, столица расцветает в буквально смысле этого слова. О наших садах и парках, об озеленении столицы мы говорим с нашим сегодняшним гостем. Это Алексей Александрович Ретеюм — председатель совета Ассоциации парков, директор по развитию Всероссийского общества охраны природы, советник ректората МГУ им. М.В. Ломоносова, 30 лет возглавлявший старейший Ботанический сад Москвы «Аптекарский огород». Алексей Александрович, здравствуйте. А.РЕТЕЮМ: Добрый день. А.СОЛОВЬЁВА: Алексей Александрович, добрый день. В будущем году «Аптекарскому огороду» стукнет 320 лет уже, в 1706 году он был основан. Интересно, до «Аптекарского огорода» были в Москве вообще сады. А.РЕТЕЮМ: Были аптекарские огороды. Наш сад не первый, он старейший ботанический сад России. Первые аптекарские огороды именно в Москве возникли ещё в начале XVII века. Первый такой сад находился на правом берегу реки Неглинка, прямо у стен Кремля. Там сейчас Александровский сад находится. Причём там не только выращивались лекарственные растения, но сохранились архивных документы о том, что они там ещё перерабатывались, поступали в тогдашние аптеки. Но, как известно, на тот момент синтетических лекарств не существовало, их изобрели только в конце XIX века. Подавляющее большинство лекарств в течение (без преувеличения) тысячелетий делалось только на основе растительного сырья. Причём о лекарственных свойствах растений знали во всех странах мира, независимо, в Индии, в Америке, в Китае, в Европе естественно. В Москве, точно известно, что первые аптекарские огороды появились только в начале XVII века; к концу XVII века их возникло уже несколько. Как раз на конец XVII века приходится Великое посольство Петра, когда он отправился в Европу изучать самые разнообразные ремёсла, науки, и в том числе неоднократно посещал ботанические сады. Очень приятно видеть в ботаническом саду в Амстердаме таблички, что русский царь… заметьте, он неоднократно посещал этот сад. Он вообще очень любил растения, возиться с ними, ботанизировать, как писали во времена Петра. И прекрасно понимал их значение для врачебного дела, как тогда говорили. В какой-то момент, когда он вернулся из своего Великого посольства; тогда, как известно, Петербурга не существовало, Петербург был основан в 1703-м. В 1704-м он основал первый из им основанных садов — всемирно известный Летний сад. А когда более мене разобрался с этими делами, приехал в 1706 году в Мещанскую слободу, за Сухареву башню, по его же приказу несколькими годами ранее возведённую. Кстати, она была самым большим гражданским сооружением того времени. И основал Аптекарский огород. Причём, несмотря на то, что назначение огорода было, конечно же, утилитарным — выращивать лекарственные растения, тем не менее, по легенде, он посадил там три дерева: ель, пихту и лиственницу. Ель и пихта сохранились на исторических фотографиях конца XIX — начала XX веков, а лиственница жива до сих пор. В неё ударила молния в начале XX века; часть кроны сгорела, а под вторую часть кроны я попросил поставить опору из строительных лесов, чтобы, не дай бог, она не рухнула. Я надеюсь, что она может прожить ещё многие десятилетия. Причём сопроводил он эту посадку напутствием, которое более чем актуально для современного научно-образовательного Ботанического сада, «для наущения граждан в их различии». Но, тем не менее, первые 99 лет своего существования это был аптекарский огород, то есть по назначению: выращиванию лекарственных растений для того, чтобы направлять их в аптеки. Заведовать этим аптекарским огородом приглашались очень знаменитые учёные, как правило, из Германии. Самым известных из этих учёных был, наверное, Трауготт Гербер. Наверно все знают такое замечательное растение — гербера. М.АЛЕКСАНДРОВА: Конечно. А.РЕТЕЮМ: Так вот, гербера названа в честь нашего директора. Он стал директором в 1735 году. Это был очень известный ботаник. Кстати, несмотря на то, что гербера названа коллегой Гербера раньше, тем не менее считается, что так как она переназвана Карлом Линнеем, то сейчас гербера считается описанной Карлом Линнеем. Круг научных интересов директоров Аптекарского огорода был намного шире, чем просто выращивать лекарственные растения, поэтому они собирали коллекции (как тогда говорили) «курьёзных плантов». Слово «курьёзные» означало не то, что они необычные по форме, а которые не водятся в нашей природно-климатической зоне. М.АЛЕКСАНДРОВА: Нетипичные. А.РЕТЕЮМ: А «платны» (plant) с английского означало «растение». Сейчас этой кальки нет, а в XVIII веке постоянно она использовалась. В какой-то момент, 25 января 1755 года, был основан Императорский Московский университет. Первое здание университета стояло на Красной площади, где сейчас Исторический музей. Мало кто знает. …никакой ботанический сад там организован быть не мог. А надо сказать, что ботаника во всех старейших классических академических университетах преподавалась с момента их основания. Это было связано с тем, что люди прекрасно понимали роль растений в жизни людей. Понятно, основной источник — пища; лекарственное сырьё, материал для изготовления одежды, материал для строительства. Это они ещё не знали про фотосинтез, что мы обязаны растениям кислороду. В результате в какой-то момент уже по приказу Екатерины II было построено новое здание Императорского Московского университета на Моховой улице. Матвей Фёдорович Казаков — великий русский зодчий эпохи классицизма — был ответственным за это строительство. Мало кто знает, что сейчас там находится Институт стран Азии и Африки (это один из факультетов МГУ). И прямо за этим зданием был разбит маленький ботанический садик. У меня даже есть идея. Мы сейчас более тесно стали общаться, я в новой роли советника ректората МГУ. Попробую провести такую идею — создать маленькую реплику, напоминание, маленький садик. А.СОЛОВЬЁВА: Именно там. А.РЕТЕЮМ: Именно там. Потому что там просто двор занят рядовой посадкой: липы, газон под ними; не очень интересно. А тут очень хочется рассказать про такую потрясающую историю. Аптекарский огород в те годы не имел никакого отношения к университету, был свой маленький садик. Но в 1804 году заведовать кафедрой ботаники, а стало быть тем маленьким ботаническим садом был приглашён из Гёттингенского университета знаменитый ученый Георг Франц Гофман. Когда Гофман приехал в Москву, тут же увидел, что «разгуляться негде, королевство маловато», нет места для полноценного научно-образовательного университетского сада. Он стал искать место в Москве, которое бы подходило, и набрёл на Аптекарский огород. Аптекарскому огороду было тогда 98 лет. Не знаю, говорил ли он свободно, как все мы, по-древнегречески, но я думаю, что он закричал: «Эврика! Нашёл!». И тут же он отправился в попечительский совет Императорского Московского университета. Председателем его был граф Алексей Кириллович Разумовский, очень известный не только аристократ, политический деятель, но и любитель ботаники. У него был собственный ботанический сад в его подмосковном поместье. Разумовский поддержал естественно идею о передаче аптекарского огорода для организации полноценного научно-образовательного Ботанического сада при московском университете. 1 апреля 1805 года Александр I собственноручно начертал резолюцию «быть по сему». Сейчас чиновники пишут «согласен» или «согласовано», а раньше писали «быть по сему». С тех пор топоним Аптекарский огород почти на 200 лет исчез с карт Москвы. Мы стали называться Ботаническим садом Императорского Московского университета, потом — Ботаническим садом Московского государственного университета. А с момента основания основной территории нашего Ботанического сада рядом с главным зданием МГУ на Ленинских горах (Воробьёвых горах теперь), мы стали называться филиалом Ботанического сада московского университета. Но очень хотелось вернуть уютный необычный исторический топоним. Я был назначен директором этого сада 1 августа 1993 года. Представляете, 32 года назад. И захотелось как-то выделяться, потому что есть ещё Главный ботанический сад замечательный, мной очень любимый, около Выставки достижений народного хозяйства, основанный в апреле 1945 года. Заметьте, в апреле 45-го года. Есть новая территория. И мы стали везде писать «Аптекарский огород». Не выпустив ни единого официального документа по этому поводу, ни одного приказа, ни одного положения, ещё чего-нибудь, в результате теперь даже остановки общественного транспорта переименовали на Проспекте Мира в «Аптекарский огород». Вчера я там водил экскурсию для руководства департамента природопользования и охраны окружающей среды; позавчера — для коллег из Московского архитектурного института и Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова. Потому что сейчас там самый пик цветения первоцветов. А кроме них, ещё даурский рододендрон, весь в цвету, — то, что в просторечье называется багульник; большое количество цветущих магнолий, форзиция, конечно же, сакура. По-моему, везде наверно говорят о том, что сейчас там цветение сакуры. Причём у наших сакур очень интересная история. Дело в том, как-то раз, когда нам исполнилось 300 лет, это было в 2006 году, к нам приехала делегация парламента Японии, и они привезли несколько саженцев сакур с собой. И мы вместе с ректором МГУ академиком Виктором Антоновичем Садовничим посадили эти сакуры; они даже сохранились у нас. Недавно выпустили такой альбом, где, конечно же, эта фотография присутствует, потому что это очень интересная история. Сейчас самый пик их цветения. Вообще, рекомендую всем бросить всё, что можно, потому что это цветочная феерия — миллионы хохлаток, анемон, всевозможных пролесок, самых разных видов морозников, крокусов — всё это в полном цвету в Аптекарском огороде. А.СОЛОВЬЁВА: В связи с такой погодой, немножко аномальной — сегодня лето, можно надеть шорты и гулять. Если честно, я впервые в своей жизни вижу такое лето в Москве в апреле. М.АЛЕКСАНДРОВА: Лето весной. А.СОЛОВЬЁВА: Что с растениями происходит? А.РЕТЕЮМ: Цветение началось. Помните, где-то недели три назад тоже была очень тёплая погода. Эфемероиды уже практически расцвели. Я тоже пригласил коллег в позапрошлое воскресенье на цветение первоцветов. Ну и что мы застали? 20-сантиметровый слой снега. Удалось сделать очень красивые фотографии, как торчат эти нежные цветочки разнообразные из-под снега. М.АЛЕКСАНДРОВА: Пробиваются. А.РЕТЕЮМ: Да. Или как снег красиво лёг на цветущие ветви разнообразных кустарников. Это просто невероятно красиво получилось. Но все испугались, мне стали тут же звонить «как же так, они сейчас все погибнут». Нет, они впадают типа анабиоза. А.СОЛОВЬЁВА: В спячку. А.РЕТЕЮМ: Да, такая спячка. Сейчас настолько они пышно цветут. Мне кажется, ущерб, которого так все боялись, стремится к нулю; ничего не повредилось, они все чувствуют себя очень радостно. Единственно, чего я боюсь, если дальше будет такая тёплая погода, то они быстро отцветут, потому что срок цветения зависит — чем прохладнее, тем дольше цветут. А.СОЛОВЬЁВА: Обещают к концу недели похолодание. М.АЛЕКСАНДРОВА: Сакуру сейчас лучше прийти посмотреть? А.РЕТЕЮМ: Да, буквально сегодня-завтра, потому что сейчас самый пик. Через несколько дней зацветёт у нас огромная черёмуха, гигантских размеров. Зацветают разноцветные, разнообразные, среди них очень красивая редкая яблоня Недзвецкого. Она тёмно-тёмно-розовыми, почти красными цветами цветёт, очень красивое растение. Всем рекомендую. Естественно в наших соцсетях будем писать о том, что зацвело. М.АЛЕКСАНДРОВА: Мы следим за ними. А.РЕТЕЮМ: Замечательно. М.АЛЕКСАНДРОВА: Алексей Александрович, проект «Аптекарского огорода» — «Вернём природу в город» — несколько лет назад получил экологическую премию правительства Москвы. Что вы там предлагали, и насколько удалось масштабировать этот проект? А.РЕТЕЮМ: Действительно, это был очень успешный проект, в нём принимали участие, по-моему, восемь вузов Москвы: Финансовый университет при правительстве Российской Федерации, Московский архитектурный институт, Московский государственный университет управления правительства Москвы, МГУ, РУДН и несколько других вузов. Смысл проекта был в том, что мы закладывали некий тренд, который сейчас получил огромный общественный резонанс, чему я очень радуюсь, который очень поддерживает департамент природопользования и охраны окружающей среды. Речь идёт о создании в городской среде так называемых природоподобных растительных сообществ. Это может быть луг; это может водоём с комплексом прибрежной растительности; это может быть фрагмент леса. Это могут быть зелёные самоподдерживающиеся крыши. Это могут быть (теоретически) болота — это очень красиво; мы сделали фрагмент этого болота. При создании этих экспозиций используются, как они в новом законодательстве Москвы называются, нативные (native — природные), в русском ботанические традиции, такие растения называются аборигенные, то есть свойственные нашей природной, климатической зоне. И получается, что создаются такие природоподобные фрагменты. За этот проект, за эту идею мы получили премию по экологии. Надо сказать, что был невероятный успех у наших фрагментов, которые мы сделали в саду. Я думаю, что теперь они будут тиражироваться, масштабироваться как в Москве, так и в других городах. В существующих нормативных документах, которые касаются зелёного фонда Москвы, отражён приоритет использования нативных видов. Одна из наших экспозиций так и называется «Флора средней полосы России». Там можно посмотреть и на калину, и на орешник, и на ольху, и на дички- яблони, и на можжевельники, и на рябины разнообразные. Про травянистые растения не говорим, там огромное количество. Даже удалось создать самоподдерживающие популяции диких видов орхидей средней полосы, тоже своего рода природоподобная экспозиция. Несколько лет назад меня попросили дать очередное интервью на Боровицкой площади на фоне памятника князю Владимиру. Я сказал: знаете, какая у меня хорошая идея, нужно её реализовать. 988 год, если я не ошибаюсь, принятие христианства на Руси. Где стоял князь Владимир? В болоте — вряд ли, в лесу густом — тоже вряд ли. Газонов тогда не существовало. Он стоял на лугу. Как было бы здорово сделать «луговое сообщество» на Боровицкой площади. И красиво, и исторической правде бы соответствовало, и оригинально; прилетели бы насекомые, а за ними птицы. Это соответствовало бы концепции биоразнообразия. Поэтому со всех точек зрения, по-моему, это очень хорошая идея. Буду её пытаться, как депутат Мещанского округа… А.СОЛОВЬЁВА: Именно на Боровицкой площади. А.РЕТЕЮМ: Да, прямо у подножия памятника князю Владимиру. По-моему, было бы очень здорово. Я думаю, можно было бы там поставить таблички: короткие рассказы про растения, из которых состоял бы луг. По-моему, это очень хорошая идея. А.СОЛОВЬЁВА: Будем надеяться, что вас поддержат. А есть в Москве нормативы по количеству «зелёных метров» на человека? Какие районы города самые зелёные? А.РЕТЕЮМ: Нормативы, конечно, есть. Готовясь к передаче, я выяснил, что существует норматив — 5 кв. метров в границах участков жилой застройки, условно говоря, квартал. И существует уже 0,7 кв. метров озеленённых территорий в радиусе 400 метров. Это формальные нормативы. Но на самом деле, с моей точки зрения, важны не нормативы по площади, а качество этих зелёных насаждений. Потому что, конечно, очень хочется, строго говоря, очень сильно расширить ассортимент тех растений, которые используются в озеленении Москвы. Примеры Главного ботанического сада, Ботанического сада МГУ и Тимирязевской сельхозакадемии показывают, что это возможно. В частности, у нас последние годы из-за (в целом это, конечно, отрицательное явление) глобального потепления климата, с которым мы вряд ли сможем в обозримой перспективе реально справиться, в условиях средней полосы и тем более Москвы, где чуть-чуть теплее, растут очень многие субтропические растения. У нас зимуют и прекрасно переносят уже которую зиму несколько гинкго, магнолии разнообразные; древовидные пионы, которые и раньше в принципе росли, но раньше они подмерзали, — они всё-таки родом с юга Китая. Те же сакуры и, конечно же, тисы. Я знаю один тис, кстати, совершенно интересное пространство, поразительное просто — это ботанический сад Павла Ивановича Травникова. Он находится между Комсомольским проспектом — в самом начале Комсомольского проспекта, рядом с Садовым кольцом — и Фрунзенской набережной. Это пример того, как энтузиаст, отставной военный увлёкся созданием собственного небольшого ботанического сада. Сейчас он имеет статус городской, несколько лет назад его передали московскому университету (Ботаническому саду) с тем, чтобы мы осуществили проект его восстановление. На две третьих он уже восстановлен. Мы туда перевезли из нашего сада все эфемероиды, которые так красиво сейчас цветут в Аптекарском огороде. Очень высокопрофессионального садовника туда направили на работу. Я надеюсь, когда мы закончим работы, он станет очень интересным местом. Ещё в 50-е годы Павел Иванович посадил там больший тис, и он прекрасно себя чувствует. У нас в течение десятилетий растут тисы, самшиты тоже растут. Можно расширить ассортимент растений с использованием самых разнообразных субтропических растений. А.СОЛОВЬЁВА: Вы вносите эти предложения? А.РЕТЕЮМ: Постепенно да, конечно. Мы очень тесно взаимодействуем с нынешним руководством департамента природопользования и охраны окружающей среды, и с предыдущим руководством тоже. Мне очень импонирует, что на всех стадиях разработки, какой-то политики в отношении зелёного фонда департамент привлекает высококлассных, высокопрофессиональных экспертов — из Института проблем экологии и эволюции, из МГУ, из Главного ботанического сада, из Центра по изучению производительности лесов Российской академии наук, из самых ключевых, ведущих организаций. А.СОЛОВЬЁВА: Как вы считаете, какие были сделаны ошибки в предыдущие годы, в частности, в советское время в озеленении Москвы? А.РЕТЕЮМ: Я бы не сказал, что это ошибки. Потому что, конечно, некоторые районы, исторически так сложилось, могли бы быть более озеленёнными. Это, прежде всего, центральные районы (Центральный административный округ). Но традиция, которая существовала в советские времена, как в Санкт-Петербурге, так и в Москве, это довольно-таки правильный подход. Было сделано очень много парков, большое внимание уделялось дворам. Гигантский парк — парк Горького — в советское время заложен был, Главный ботанический сад, опять же. А.СОЛОВЬЁВА: Много зелёных зон — Измайловский парк, Сокольники, Лосиный Остров. А.РЕТЕЮМ: Даже вокруг моего родного, любимого Московского государственного университета большой газон, на самом деле — это, по сути, парк. Вся зона от Воробьёвых гор, от главного здания, по сути, это тоже большой парк. Я уж не говорю про новую территорию нашего Ботанического сада. Надо сказать, что тогда не было термина «ландшафтная архитектура», практически не использовался; было зелёное строительство. Плюс-минус это то же самое. Единственное, что тогда не было и не было популярно — это попытки воспроизвести в городской среде природоподобные растительные сообщества. Это действительно некое новшество, новый тренд, связанный с тем, что мы сейчас всё больше и больше заботимся о сохранении и разнообразии, и начали понимать, что это не только важно, с точки зрения охраны природы и с точки зрения экологических улучшений составляющих жизни города и горожан, но и эстетически красиво. М.АЛЕКСАНДРОВА: Конечно. А.РЕТЕЮМ: Если бы я сейчас говорил не на радио, а на телевидении, можно было бы показать, какие красивые картинки (фотографии) мы делаем фрагментов луга или средней полосы летом. Даже невозможно себе представить, что это сделано в ста метрах от Проспекта Мира, в шестистах метрах от Садового кольца. Кажется, что это за 200 вёрст от Москвы как минимум. М.АЛЕКСАНДРОВА: По поводу подхода к озеленению города: во второй части программы хочется поговорить, как должны взаимодействовать люди и зелёные насаждения в современном обществе. А.РЕТЕЮМ: Хорошо. М.АЛЕКСАНДРОВА: Напомним, у нас в гостях Алексей Александрович Ретеюм — председатель совета Ассоциации парков, директор по развитию Всероссийского общества охраны природы, советник ректората МГУ им. М.В. Ломоносова, 30 лет возглавлявший старейший Ботанический сад Москвы «Аптекарский огород». Мы сегодня говорим об озеленении города. Сейчас новости на «Говорит Москва», затем мы вернёмся и продолжим. НОВОСТИ М.АЛЕКСАНДРОВА: 13 часов 36 минут в Москве. Всем доброго дня. В студии Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова. М.АЛЕКСАНДРОВА: У нас в гостях Алексей Александрович Ретеюм — председатель совета Ассоциации парков. Говорим сегодня об озеленении города. У меня такой вопрос: как должны взаимодействовать люди и зелёные насаждения в нашем городе? А.СОЛОВЬЁВА: Особенно зелёные насаждения с людьми. М.АЛЕКСАНДРОВА: Как он себя должны вести? А.РЕТЕЮМ: Я думаю, прежде всего, люди должны получать от них максимум комфорта и максимум удовольствия, согласитесь. Это эстетическое удовольствие. Поэтому мне хочется, чтобы как можно больше разнообразных растений, чтобы расширялся ассортимент, о чём я уже говорил. Это, конечно, шумо- и пылезащита; это тень в жару; это микроклимат, потому что за счёт испарений с поверхности листьев крон деревьев естественно понижается температура. Сами знаете, насколько приятнее в прохладном парке гулять, чем сидеть в залитом солнцем дворе в жаркие месяцы лета. Надо сказать, что сейчас, с моей точки зрения, довольно много усилий предпринимается для того, чтобы комфортную среду для людей создать. Собираются совещания проектных ландшафтно-архитектурных бюро для того, чтобы они предложили самые современные подходы к развитию и озеленению города. Обсуждаются вопросы регулирования, например, инвазионных видов. Я очень рад, что сейчас, наконец, возникла очень правильная для всех ботаников и экологов абсолютно очевидная программа борьбы с инвазионными видами, прежде всего, клёнами ясенелистными. Мало того, что он, попадая за пределы Москвы, вытесняет все наши виды природной флоры, всюду просто. Когда едешь по Московской области или Владимирской, или ещё где-нибудь, то часто видишь моновидовые так называемые сообщества только из-за клёна ясенелистного — это прямо злостный сорняк. Когда пытаются защищать его, просто потому что это дерево, мы говорим: смотрите, под ним формируется травяной покров; он выпускает разнообразные вещества, которые являются ингибитором для многих других видов растений. Программа по борьбе с этим инвазионным видом, с моей точки зрения, очень оправдана. На днях была zoom-конференция с Красноярском. Там в результате инвентаризации деревьев выяснилось, что 27% всех зелёных насаждений — это американский клён ясенелистный. Он хрупкий, он некрасивый достаточно. А.СОЛОВЬЁВА: То есть, его завезли как-то. А.РЕТЕЮМ: Его когда-то завезли, боюсь, что ботанические сады в качестве коллекционных экземпляров. М.АЛЕКСАНДРОВА: А он взял и укоренился. А.РЕТЕЮМ: Он укоренился, он достаточно быстро растёт, очень активно и, я бы сказал, агрессивно размножается. Его когда-то рекомендовали для озеленения, но сейчас это прямо серьёзная проблема. Есть очень много замечательных примеров, опять же мой любимый МГУ. Мичуринский проспект, проспект Вернадского, улица Менделеева, улица Лебедева засажены яблонями, прекрасно сформированными, которые красиво цветут сами по себе, ботаники любят слово «габитус» (habitus — вешний вид). И хочется эту традицию естественно распространить на другие районы Москвы. А.СОЛОВЬЁВА: На территории «Мосфильма» целый яблоневый сад. А.РЕТЕЮМ: Университетский проспект красиво засажен берёзами — очень красивое дерево и прекрасно себя чувствует в городской среде. Когда я гуляю по Мещанскому округу, где я являюсь депутатом, то там вижу, сколько замечательных берёз растёт во дворах у жителей. Кстати, сейчас наметился тренд: очень часто, также как ботанический сад Павла Ивановича Травникова, о котором я уже вспоминал, жители сажают в своих дворах что-нибудь. А.СОЛОВЬЁВА: То есть, сами это делают. А.РЕТЕЮМ: Да, в том числе очень интересные растения. А.СОЛОВЬЁВА: Они же согласовывать это должны. А.РЕТЕЮМ: Должны всё-таки. На самом деле это только для того, чтобы потом не оказалось, что эти деревья растут на коммуникациях. А.СОЛОВЬЁВА: Или они будут как клён. А.РЕТЕЮМ: Или у них будет инвазионный потенциал, или они слишком затенят первые этажи, нарушат нормативы по освещённости. На самом деле, иногда такие примеры очень удачные: выращивают и гинкго, и рододендроны красивые. Сейчас такие маленькие садики очень распространились. Тем не менее, лучше согласовать проект с местными властями. Тут я могу помочь, проконсультировать, чем я собственно и занимаюсь, любой проект, который возникает иногда спонтанно. А.СОЛОВЬЁВА: Я напомню наши координаты для слушателей: СМС-портал +7 (925) 88-88-948; Telegram для сообщений govoritmskbot. Поговорим о программе «Мой район», немного упомянем. Новые парки и скверы были открыты в Центральном округе столицы по этой программе. Это всё сейчас происходит. «Делегатский парк», парк «Красногвардейские пруды», «Музейный парк» у политеха. Какими могут быть подходы к озеленению именно плотной застройки центра, где как раз не хватает зелёных насаждений? А.РЕТЕЮМ: С моей точки зрения, именно в центре каждый незанятый строениями или транспортной инфраструктурой, или иными сооружениями, участок может быть занят зеленью. И очень хочется иметь именно и деревья, и кустарники, и разнотравье. Не просто газоны, как у нас часто, увы, во дворах, а сильно увеличить ассортимент травянистых растений всевозможных и создать несколько ярусов, что ли. Я думаю, что этот тренд наметился. Уже приблизительно осознают власти, что это нужно делать. Я думаю, что в течение ближайших, может быть, нескольких лет и ближайших десятилетий наши дворы преобразятся. Ещё очень важный тренд — это зелёные крыши. Несколько лет назад, в 2000 году, был впервые одобрен СНиП (строительные нормы и правила) на то, что крыши могут быть зелёными. Я живу на углу Каретного ряда и Садового кольца. Мне все мои жители дома говорят: когда же у нас будет зелёная крыша? Потому что это не только экологично, но это ещё очень хорошее пространство для рекреации. В Москве есть несколько примеров: одно из архитектурных бюро организовало такую зелёную крышу. Даже рассказывал об этом примере на совещании в департаменте природопользования и охраны окружающей среды, как это красиво, как это экологично. Сейчас я смотрю в окно: какое огромное количество крыш. М.АЛЕКСАНДРОВА: Неосвоенных. А.СОЛОВЬЁВА: А это можно делать на старых зданиях? А.РЕТЕЮМ: Да, можно делать. Естественно не на всех, но так называемые экстенсивные крыши, которые не требуют никакого ухода. Единственно нужно, чтобы крыша была плоской. Потом новый тренд — это вертикальное озеленение. У меня есть несколько замечательных примеров, когда девичий виноград или лисий виноград, или амурский виноград вырастают высотой много-много этажей. Тем более, что можно теоретически размещать на фасаде дополнительные контейнеры, ёмкости, в которых высаживают лианы. И примеры просто замечательные. Вообще, более широкое использование лиан самых разнообразных, даже актинидия коломикта можно сажать на опорах. Мы, например, придумали фронт застройки в Грохольском переулке, который проходит рядом с Ботаническим садом, на нём разместили множество опор для лиан и пустили их виться. Получилось очень красиво и необычно, непохоже на обычное городско озеленение. То есть лианы, зелёные крыши и многоярусное оформление дворов, скверов, бульваров. Повторяю, деревья, обязательно кустарников как можно больше и разнообразный травяной покров. М.АЛЕКСАНДРОВА: По программе «Мой район» проводится реконструкция и озеленение парков в столице. Как вы оцениваете эти изменения? А.РЕТЕЮМ: Мне кажется, что парки развиваются в правильном направлении. Во-первых, для них очень важна нормальная инфраструктура, даже для особо охраняемых природных территорий. Всё-таки они должны находиться под контролем человека — для удобства посещения их людьми, для борьбы с теми же инвазионными видами. То есть, определённый контроль со стороны учёных, экспертов и городских властей необходим. Например, мне очень нравятся разнообразные экологические тропы, которые делают на особо охраняемых территориях. Мне кажется, что это очень правильный тренд. А.СОЛОВЬЁВА: Примерно год назад была принята программа высадки взрослых деревьев, они же крупномеры, вдоль автомагистралей. Как себя сейчас чувствуют эти деревья? Как защищают их от агрессивного воздействия среды автомагистрали? Я помню, когда их начали высаживать, было очень много критики «вы что, они там погибнут», «даже год не переживут». Ну, ничего. А.РЕТЕЮМ: На самом деле, прежде чем посадить какие-то крупномеры, проводятся научные эксперименты, делаются экологические экспертизы; подбираются те породы, которые устойчивы к загрязнениям. Потом качество воздуха у нас резко улучшается, потому что гораздо более экологичные автомобили, городской транспорт перешёл на электричество. Это тренд приветствуется и в частном транспорте. Опыты показывают (я надеюсь, что мы ещё продолжим эти опыты), что очень многие растения спокойно и хорошо переносят высокие условия загазованности. Просто их нужно более интенсивно поливать, более активно за ними следить, ухаживать. А так, в принципе, я считаю, что этот эксперимент правильный и за ним будущее. А.СОЛОВЬЁВА: Я задам вопрос от слушателя. Александр спрашивает: «Подскажите, от озеленения тополями окончательно отказались?» А.РЕТЕЮМ: Нет, не окончательно. Есть просто виды тополей, которые не образуют пух, поэтому они могут легко продолжать использоваться, и продолжают использоваться, и это правильно. Они быстро растут, по идее красивое дерево. Даже у нас в Ботаническом саду можно прийти и посмотреть, какое существует разнообразие. Есть очень много растений, кроме наших традиционных лип, лиственниц, той же берёзы, с моей точки зрения, можно сажать амурский бархат — очень красивое растение. Орех — настоящий род Югланс. Не орешник. Кстати, орешник тоже. Удивительно, что он мало используется в озеленении, а очень бы хотелось. М.АЛЕКСАНДРОВА: У нас в городе сажать, она показаны Москве. А.РЕТЕЮМ: Да, именно. Потому что замечательное природное растение. Конечно, хочется больше видеть рябины, ольхи, дички-яблони прекрасно себя чувствуют, к примеру. Ясени, естественно, дубы. На самом деле, ассортимент растений очень может быть большой. Какой-нибудь интерес есть к совсем диковинному растению, дальневосточный уникальный — зеленокорый клён. Американские виды клёнов, которые на данный момент, я не знаю конечно, но считается, что они не имеют инвазионного потенциала, что они могут заместить какие-нибудь наши природные виды. Это клён сахарный или клён сахаристый. Можно в Аптекарском огороде всё это посмотреть. Орех маньчжурский, Зибольда, серые или чёрные орехи — это большие, очень красивые деревья. М.АЛЕКСАНДРОВА: Сколько новых названий. А чем грозит малое количество зелени, помимо того, что там, где асфальт, тяжело дышать, загазованный воздух? Почему мало зелени — это плохо? А.РЕТЕЮМ: Это, прежде всего, как-то некрасиво, неуютно. Человек вышел, как известно, из дикой природы, и ему комфортно, когда его окружают растения. Почему люди так всегда любили парки, почему так развивались активно ботанические сады. И там, где можно, включая крыши, фасады и любое пространство на земле, лучше — если будут растения. Даже вместо многих тротуаров, вместо внутридворовых проездов можно сделать «сады дождей», куда может стекать дождевая вода из водосточных труб, такие небольшие углубления, и разместить комплекс с влаголюбивой растительностью. Это очень интересно, очень правильно. У нас такой «сад дождя» сделан в Аптекарском огороде. Когда я утром выхожу и вижу, например, во время ливня, что ценнейший природный ресурс, практически дистиллированный, дождевая вода сразу стекает в решётки ливневой канализации — это, конечно, очень грустно. Можно за счёт создания таких природоподобных, даже болото — очень красиво на самом деле. Мы сделали фрагмент болота у нас. Можно сделать такую систему, я думаю, что за этим будущее во всех дворах, по крайней мере, центр Москвы. Вот уже существенно лучше. А.СОЛОВЬЁВА: Какие деревья мы считаем именно городскими, какие сорта показаны именно Москве? А.РЕТЕЮМ: Я даже готовил некий список: конечно, традиционные. Самые известные — лиственница европейская/сибирская, ель колючая/обыкновенная. Дуб черешчатый, дуб красный — американский, но, тем не менее, очень красивый; им обсажен главное здание МГУ на Воробьёвых горах. Можжевельник казацкий очень распространён, туя западная. На днях я, отправляясь на совещание в правительство Москвы, увидел симпатичную выращиваемую горную сосну (pinus mugo) в небольших контейнерах. Естественно, каштан ложноконский — красивое очень растение; у нас, кстати, много разновидностей этого каштана. Клён остролистный, наш традиционный; тополь берлинский, который не образует пуха. Рябина, ива белая, клён гиннала. А.СОЛОВЬЁВА: Вы когда ходите на совещание в правительство Москвы, вы предлагаете эти растения к посадке? А.РЕТЕЮМ: Конечно. Мы очень активно экспериментируем. Я думаю, что учёные Главного ботанического сада смогут предложить очень многое что, и мы тоже. Для этого я, собственно говоря, регулярно организую именно визиты чиновников и экспертов из природоохранных организаций с тем, чтобы показать, какие огромные возможности заложены для улучшения облика города. Даже гинкго можно, по-моему, сажать, хотя это субтропическое растение. Но несколько экземпляров и на ВДНХ, и в саду в течение уже десятилетий прекрасно себя чувствует, поэтому можно рискнуть. М.АЛЕКСАНДРОВА: По поводу дизайнерского подхода. Какой именно подход дизайнерский применяется при озеленении Москвы? А.РЕТЕЮМ: Как вам сказать, вопрос сложный. Дело в том, что каждый раз должен быть, конечно же, индивидуальный дизайн, каждый раз индивидуальный подбор растений. Каждый раз хочется, естественно, чтобы было как можно больше. Хочется создать из них какие-то кулисы, чтобы они были там. Как я уже говорил, ярусность какую-то создать. Каждый раз нужно приспособить проект конкретный планировки участка. Есть какие-то интересные тренды в ландшафтной архитектуре мира, которые приходят к нам. Очень много ландшафтных бюро, с которыми мы тесно сотрудничаем. Они делали для нас сад лекарственных трав — это фрагмент нашего огорода, где выращиваются лекарственные растения, именно дань памяти I веку нашей истории. У каждого бюро есть свой почерк, свой индивидуальный стиль. Сейчас в МАРХИ существует кафедра ландшафтной архитектуры. Я, кстати, в МАРХИ буквально несколько дней назад прочёл целый курс лекций про уникальные сады мира; про восстановление садово-парковых ансамблей на примере Аптекарского города; про парки, которые восстановлены на воссоединённых территориях, в Луганске, к примеру. На самом деле, это всё-таки искусство — ландшафтная архитектура и ландшафтный дизайн. Зависит очень сильно от профессионализма и вкуса ландшафтных архитекторов. Для них растение — то же самое, что для художника краски. Точно так же они создают из растений, это ключевой элемент; там ещё есть малые формы архитектурные и всё такое, но основной материал — это растения. М.АЛЕКСАНДРОВА: Как вы относитесь к моде последних лет использовать в ландшафтном дизайне травы, колосья, цветы полей, лесов? А.РЕТЕЮМ: Я уже говорил об этом. Это как раз тренд на природоподобие, использование нативных видов. Я как раз очень положительно к этому отношусь, знаю множество примеров. В частности, в «Музеоне» наверно самый известный пример и очень, с моей точки зрения, удачный. А.СОЛОВЬЁВА: Мне кажется, в «Музеоне» ещё есть, где развернуться. А.РЕТЕЮМ: Да, естественно. А.СОЛОВЬЁВА: Я когда туда прихожу, такое ощущение, что там можно… М.АЛЕКСАНДРОВА: Есть потенциал. А.РЕТЕЮМ: Меня и моих коллег, нашего ландшафтного Ботанического сада Артёма Паршина часто привлекают для консультаций по созданию и развитию разнообразных других парков, в том числе парка Горького, чтобы мы предложили что-нибудь интересное. А.СОЛОВЬЁВА: Как раз сейчас продолжается реконструкция в парке Горького обширная, большая. А.РЕТЕЮМ: Хочется, чтобы прежде всего был тренд на экологичность. С моей точки зрения, например, не очень удачно, что заказник Воробьёвы горы ярко освещается всевозможными разноцветными, если вы знаете, вечером там такая подсветка декоративная. А.СОЛОВЬЁВА: Сейчас какая-то мода пошла. А.РЕТЕЮМ: Но она сбивает суточные ритмы жизни энтомо- и орнитофауны насекомых и птиц. Если мы говорим про заказник, это всё-таки охраняемая природная территория, то наверно стоит делать там правильное освещение. Не гнаться за такими эффектами, а использовать освещение с низкой цветовой температурой, как у Луны или пламенной свечи, которое не сбивает циклов. Всё равно можно ходить, можно гулять, парк освещён, но при этом не нарушается его естественная, природная жизнь. А.СОЛОВЬЁВА: Слушателей очень волнуется вопрос ясенелистного клёна, на самом деле. А.РЕТЕЮМ: Это главный враг зелёного фонда Москвы. А.СОЛОВЬЁВА: А что делать с ним? А.РЕТЕЮМ: Его надо полностью искоренять. А.СОЛОВЬЁВА: Это возможно? А.РЕТЕЮМ: Поверьте, здесь все эксперты, все научные институты, все абсолютно, полный консенсус — с ним надо разделаться раз и навсегда во всех городах России. А.СОЛОВЬЁВА: Как с борщевиком, примерно такую же войну ему объявить. А.РЕТЕЮМ: Пока он побеждает. А.СОЛОВЬЁВА: Кошмар какой-то просто. А это правда, что ясенелистный клён ещё и падает во время ветра? А.РЕТЕЮМ: Да, он ещё и опасный. И тут меня даже всегда просят, чтобы с любой трибуны, где мне предстоит выступать, я непременно подчёркивал важность борьбы с инвазионными видами, это прям серьёзно. А.СОЛОВЬЁВА: Ещё вопрос от слушателя: «Какие деревья могут расти в кадушках круглый год?» А.РЕТЕЮМ: Я думаю, что это, конечно же, могут быть ели разнообразные. У нас есть такой способ: мы очень многие растения выносим на улицу, а потом затаскиваем в оранжерею на зиму. В результате у нас могут расти замечательные и лавры, и оливы разнообразные, и цитрусовые. К сожалению, в городах этого наверно трудно добиться, чтобы можно было их куда-то перемещать, но очень многие хвойные, по моему опыту, прекрасно себя чувствуют. М.АЛЕКСАНДРОВА: В кадках. А.СОЛОВЬЁВА: Круглый год. А.РЕТЕЮМ: Да. Как я уже говорил, это горная сосна, туя разного размера. М.АЛЕКСАНДРОВА: А по поводу цветов, кустарников, трав, какие из этих видов растений комфортнее всего себя чувствуют в городе? А.РЕТЕЮМ: Тоже очень много. Сирень прекрасно себя чувствует, очень красивое растение; кстати, выводят очень много новых интересных сортов сирени. Дёрен белый, кизильник блестящий, к примеру, пузыреплодник калинолистный. Потом ещё венгерская сирень, забыл сказать, боярышники замечательные. Потом, как я уже говорил, субтропические можно попытаться выращивать, тисы, самшиты, хотя с осторожностью. Тисы ещё ничего, а самшиты всё-таки мы укрываем, хотя не все. Те, которые не укрываем, всё равно живы, но «на грани». Чубушники, то, что в народе называется жасминами — их очень много красивых сортов. Снежноягодник, ирга колосистая, барбарисы, Тунберга прежде всего, спиреи, шиповники разнообразные. На самом деле, ассортимент очень большой. Я уже говорил, что мне очень нравится, например, орешник, та же калина, крушина может быть ещё или бузина. А.СОЛОВЬЁВА: Цветы у нас любят — тюльпаны высаживать. А.РЕТЕЮМ: Тюльпаны, нарциссы, крокусы, гиацинты. Не только тюльпаны. А.СОЛОВЬЁВА: Просто тюльпаны самые популярные, мне кажется, я их вижу постоянно весной. А.РЕТЕЮМ: Мне хочется распространить практику культивирования и натурализации эфемероидов — первоцветов, как сейчас — миллионы в разных местах, и можно ими же засадить большинство скверов, парков и вообще озеленённых территорий Москвы. Тогда весной будет невероятно эффектное зрелище, очень красиво. М.АЛЕКСАНДРОВА: А где у нас в Москве ощущается нехватка зелёных насаждений во дворе? А.СОЛОВЬЁВА: В центре города. М.АЛЕКСАНДРОВА: ЦАО. А если ещё по округам пройтись? А.РЕТЕЮМ: Знаете, если прямо по округам, наверно это Некрасовка, Замоскворечье, Красносельский район, Арбат. Там везде, конечно, очень мало зелени. Зато оттуда, не считая Некрасовки, сравнительно легко можно добрать до крупных парков в разные стороны, т.е. есть в транспортной доступности большие оазисы зелёного фонда Москвы. А.СОЛОВЬЁВА: Был вопрос по поводу Некрасовки, человек задавал. Я пытаюсь его найти, а вот. «Расскажите, как мне можно в своём районе Некрасовка посадить дерево?» — спрашивает человек. А.РЕТЕЮМ: Нужно пробовать согласовать с местными властями. Там, как правило, ГБУ «Жилищник» занимается подобными проектами, потому что иначе можно случайно посадить не в соответствии с нормами. Поэтому нужно просто определиться и обязательно согласовать посадку. М.АЛЕКСАНДРОВА: И обратиться в «Жилищник». Друзья, у нас в гостях был Алексей Александрович Ретеюм — председатель совета ассоциации парков. Говорили сегодня об озеленении города. Алексей Александрович, большое спасибо, было очень интересно. А.СОЛОВЬЁВА: Спасибо. А.РЕТЕЮМ: Спасибо большое. М.АЛЕКСАНДРОВА: В студии была Анна Соловьёва. А.СОЛОВЬЁВА: Марина Александрова.