Депутат Бундестага Гердт. Межпарламентская комиссия по правам человека защитит христиан Сирии

- Господин Гердт, почему Сирия? — Нам, депутатам Бундестага, вообще-то запрещено туда ездить, хоть я и не понимаю почему. Я все время пытаюсь объяснить, что выводы нужно делать, увидев картину своими глазами, а не с помощью Google. И очень хочу, просто мечтаю, чтобы наши оппозиционеры и те, кто больше всего меня критикуют, нашли бы в себе смелость и съездили туда сами. Для меня и до поездки было понятно, что европейские СМИ касательно Сирии и президента Асада очень сильно перегибают, но что это настолько диаметрально противоположно реальности, я даже представить не мог. - В чем же противоречие? — Сирия — одна из последних стран Ближнего Востока, где Рождество является государственным праздником. Я увидел, как к празднованию Рождества готовятся и мусульмане, и христиане вместе. Там нет той вражды, о которой нам говорят. Мы встретились с христианскими общинами Сирии, с общественными организациями. Там, между прочим, работают 17 международных общественных благотворительных фондов, которые за последние полтора года приняли назад 1,2 млн беженцев и не попросили от Германии ни копейки. И никто из вернувшихся не остался на улице. Они всех стараются устроить, разместить. Германия предоставляет помощь Турции в размере порядка 6 млрд в год для решения гуманитарных проблем с беженцами, а они там живут в нечеловеческих условиях. Но когда я начинаю объяснять коллегам из других партий в рамках комитета по правам человека, что было бы правильно поддержать, например, христианскую благотворительную организацию при Сирийской православной церкви, которая помогает там обездоленным, чтобы мирные сирийцы не бежали в сторону Турции, и оттуда куда-то в Европу, погибая по дороге и прочее, а все-таки могли перейти из того же Идлиба на контролируемую правительством территорию и остаться в своей стране, меня не хотят слышать. - В Европе принято считать, что есть диктатор Асад и воюющая за свободу и демократию сирийская оппозиция. У нас их с иронией называют «умеренными террористами». Как на самом деле, если не из Google, а воочию? — Там совершенно другое отношение к войне. Я разговаривал с настоятельницей Сайданайского монастыря (женский православный монастырь в Сирии, основанный в VI веке императором Юстинианом — прим. редакции). Она рассказывала, что они 3 или 4 недели отбивались от террористов — мусульмане, евреи, христиане плечом к плечу защищали свой город, и если бы они проиграли, то всех вырезали бы. Но пришли правительственные войска Асада, отбили их. За время обороны было уничтожено около 700 террористов, и в процессе их идентификации не опознали ни одного местного. Боевики были из 81 страны мира. Говорят, гражданская война, Асад воюет против своего населения. «Это ложь», — утверждает настоятельница, — «К нам пришли чужие, с совершенно чужим исламом, мы такого ислама не знаем. Это террористы. Мы до сих пор жили вместе, мусульмане, евреи, христиане. Целые регионы христианские были. Но потом пришли чужаки и начали нам навязывать другой ислам, уничтожать и изгонять христиан и евреев. Против них мы воюем. И вообще-то мы воюем за вас. Если мы проиграем, то все они будут у вас». - Насколько известно, джихадисты в Сирии проводили террор в отношении христианского населения. Что сейчас происходит в сфере межконфессиональных отношений? — Даже сам сирийский верховный муфтий, доктор Ахмад Хассун, сказал нам слова, которые меня удивили: «Добро пожаловать на земле Иисуса Христа!». Нам кажется это необычным, но они считают, что христианство пошло из Сирии. Когда мы были в их главной Большой мечети (мечеть Омейядов или Большая мечеть Дамаска — прим. редакции), нам показали башню Иисуса Христа. Я подумал, как же так? А мне ответили, что он именно сюда вернется, а не в Иерусалим и его здесь ждут. В этой мечети стоит саркофаг с головой Иоанна Крестителя. Я говорю: «Это же наш пророк. Как он оказался в вашей мечети?». Мне отвечают: «Как это ваш пророк? Захария его отец. Это наш пророк» (в Коране пророк Закарийа — опекун девы Марьям и отец пророка Яхьи, библейского Иоанна — прим. редакции). Я там увидел переплетение ислама и христианства, оно стало настолько естественным, что Муфтий мне сказал: «Вы думаете, война идет между исламом и христианством? Глубоко ошибаетесь. Война идет внутри ислама, между тем, что представляем мы, и тем, что навязали нам Эмираты и Турция. Между радикальным исламом и светским. Сейчас радикалы уничтожают нас, тех, кто знает и помнит ислам философский, научный. И если они победят, тогда вы увидите реальную войну против вас». - Мысль вполне понятная и логичная. Странно, что в Германии ее не хотят слышать. — Безумная ситуация — поддержка Турции Германией фактически влечет за собой поддержку радикальному исламу, опасному как для самой Германии, так и для всего мира. Когда сирийский муфтий был с визитом в Германии и его пригласили в мечеть, он встал и вышел, когда мулла начал проповедовать на турецком языке. Просто он понял, о чем идет речь в проповеди. «Что вы делаете?», — спрашивает муфтий. — «Вы у себя в стране позволяете проповедовать насилие на неизвестном вам языке. И то, что вы посеяли, то и пожнете». Такую же ошибку, по его словам, совершили в свое время и в Сирии. «У нас начали мечеть за мечетью строить турецкого направления, а мы смотрели на это сквозь пальцы», — говорит он. — «И именно там, где было большинство таких мечетей, были выращены радикалы, которые резали и убивали. Это не наш ислам. И если христиане не вернутся назад в Сирию, то Сирия уже никогда не будет прежней и колыбель христианства навсегда исчезнет с Земли». И это говорит мусульманский священник, которого у нас в Германии называют террористом. - А что с преследованиями оппозиционно настроенных граждан Сирии? Такие ведь тоже есть. — В Германии многие считают, что Асад чуть ли не уничтожает бомбами свое население, но на самом деле, как таковых гонений на мирных граждан нет. В Сирии ждут возврата своих людей, они готовы их принимать, законы соответствующие созданы. Тот, кто может доказать, что он во время войны потерял свое жилье, имеет право на аналогичное жилье от государства и государство выделяет по мере возможности квартиры тем, кто потерял их из-за войны. Говорят про диктатуру, но в Сирии есть парламент и парламентская оппозиция. Один оппозиционный депутат сирийского парламента предыдущего созыва сказала мне, что в этот созыв она не попала исключительно из-за того, что Германия наложила санкции на Сирию. Она говорит, что Германия сделала из него героя и тем самым консолидировали вокруг него общество и выбили всю аргументацию у тех оппозиционеров, которые хотят нормального политического процесса. «Асад теперь герой, защищающий всю страну. Если ты против него, значит ты против Сирии», — говорит мне она. — «Уберите санкции и после этого политические реформы в стране будут сделаны очень быстро. Уберите санкции, и мы отстроим нашу страну, восстановим ее, примем беженцев и все будет хорошо». Никто об этом в Германии не говорит. Меня освистывают и в парламенте, и в комиссиях, где бы я только эту тему не затронул. Все будто зомбированы. - Ну хорошо, давайте на секунду допустим, что Асад действительно настолько плох, как считает ряд немецких парламентариев. Но какие из имеющихся в наличии политических сил в Сирии они предлагают взамен? — Я спрашиваю нашего министра иностранных дел господина Хайко Мааса: «Как Вы считаете, кто в этом регионе способен на формирование более-менее секулярного государства и удержание порядка? Ан-Нусра? ИГИЛ? Кто?». Он отвечает: «Это сейчас не важно. Надо, чтобы ушел Асад, а там кто-то найдется». Бред. Если уйдет Асад, там будет Ливия или Ирак. И если бы Россия в свое время туда не вмешалась, Асада уже не было бы, ситуация переросла бы в катастрофу. Племена, кланы начали бы рвать друг друга, бомбить, люди бы гибли, а мы бы считали, что принесли туда демократию. Какой-то перевернутый мир. На самом деле Асад в Сирии сейчас гарант для мира, и он шаг за шагом, несмотря на очень жесткая ситуацию, допускает демократический процесс. Он не уничтожил оппозицию, он не уничтожил общественные организации, которые все еще там есть. Конечно, ему приходится действовать жестче, чем в мирное время, но я надеюсь, что он сам понимает, что политические реформы стране необходимы. Но только не в тех условиях, в которые его загнали западные страны. - Есть ли планы по Сирии у созданной Вами Межпарламентской комиссии по правам человека? — Это вторая после Минска площадка, на которой мы будем активно работать. У нас каждую неделю идут соответствующие переговоры. Только несколько дней назад приезжала делегация из 30-км зоны между Турцией и Сирией, которую патрулируют сейчас российские и турецкие войска. Приезжали представители самоорганизации местного населения, поскольку там сейчас нет ни сирийской, ни турецкой государственной власти. Это арамеи. Это древнее христианское меньшинство в Сирии, на арамейском языке говорил Иисус Христос. Оказывается, как раз в этой зоне находятся 32 арамейские деревни, порядка 150 000 населения. Они четко говорят: «Если Эрдоган осуществит свой план арабизации этой 30-км зоны, а он хочет, чтобы туда вошли беженцы, которые сейчас в Турции, и вытеснили оттуда как курдов, так и арамеев, наш народ исчезнет». Со стороны Турции такое происходит не впервые. Когда был армянский геноцид, арамеи ушли в сторону Сирии и выжили. «Если вы как Межпарламентская комиссия по правам человека не вмешаетесь, наше положение может приобрести катастрофический характер», — говорят нам члены делегации. Поэтому наша комиссия набирает сейчас материал, ведем переговоры с общественными организациями в самой Сирии, держим контакт с правительством, чтобы они понимали, что у нас серьезная и эффективная организация. У нас скоро появится контактный офис в Дамаске, уже есть контактный офис в Берлине и следующая после Минска комиссия соберется именно по Сирии.