Магне Барт: нужды сирийцев не покроет никакая гуманитарная организация

Программа Международного комитета Красного Креста в Сирии является самой большой в мире, однако нужды сирийцев гораздо больше, чем может удовлетворить любая гуманитарная организация, заявил глава делегации МККК в России, Белоруссии и Молдавии Магне Барт. Об этом, а также о том, насколько уменьшится количество получателей гуманитарной помощи на юге России в 2018 году и как идет поиск пропавших без вести людей в Ираке, Барт рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Ивану Капустину. — В начале ноября МККК анонсировал открытие офиса в Минске. С чем связано такое решение и как изменится работа Красного Креста в Белоруссии в связи с открытием этого офиса?right — Мы и раньше работали вместе с Белоруссией, потому что наша региональная делегация покрывает Россию, Молдавию и Белоруссию, кардинальным образом ничего не меняется. Мы уже работали вместе с представителями правительства Белоруссии по вопросам международного гуманитарного права и также по помощи переселенцам с юго-востока Украины, которые сейчас находятся на территории страны. Это уже проложило хороший путь для того, чтобы начать эту работу. Мы смотрим, как еще мы можем расширить наше сотрудничество, поэтому мы приняли такое решение относительно Белоруссии. В этом году с правительством Белоруссии мы заключили соглашение о двустороннем сотрудничестве. Такое соглашение у нас подписано с разными странами по всему миру, их около сотни. Оно дает нам возможность работать в этой стране. Мы решили открыть небольшой офис в Минске, чтобы улучшить диалог с правительством и посмотреть, как дальше мы можем сотрудничать и взаимодействовать. Кроме того, мы сможем постоянно находиться там и обмениваться взглядами на гуманитарные ситуации разного уровня. Это поможет нам улучшить диалог с белорусским правительством, понять, как мы можем взаимодействовать в том, чтобы повышать осведомленность о международном гуманитарном праве, как мы можем помочь подготовиться к реагированию на возможные непредвиденные катастрофы. Также это позволяет нам рассчитывать на долгосрочные отношения с Белоруссией. Мы планируем с ними сотрудничать на долговременной основе и надеемся, что сотрудничество будет продуктивным. — Как изменилась работа делегации с переселенцами с юго-востока Украины в России и Белоруссии в 2017 году? В частности, вы в конце 2016 года сообщали о планах по запуску программы медпомощи переселенцам в Крыму. На какой стадии реализация этой программы? right— В Белоруссии наша программа немного уменьшается, но мы продолжаем выдавать гранты. У нас есть программа по предоставлению небольших грантов (800 евро) на открытие собственного бизнеса. Только до конца 2018 года мы планируем выдать 200 таких грантов, чтобы переселенцы могли лучше адаптироваться в среде, где проживают. Сейчас мы принимаем заявки на эти гранты. Они будут распределены между уязвимыми переселенцами (с затруднительным финансовым положением), планирующими остаться в Белоруссии. Желающие получить грант должны будут пройти отбор, который включает презентацию своего бизнес-плана. Что касается медицинской программы для переселенцев с юго-востока Украины в Крыму, по итогам консультаций с властями и с учетом текущей социальной и миграционной обстановки в Крыму мы пришли к выводу о том, что реализовать медицинскую программу не представляется возможным. Если говорить вообще о помощи переселенцам с юго-востока Украины в России, то тут необходимо подчеркнуть, что мы не помогаем всем переселенцам, которые находятся на территории страны. По официальным данным, их общее количество — около 1 миллиона человек. Мы концентрируемся на тех гражданах, нужды которых наиболее высоки, тех, кто больше всего нуждается. Остальным же или помогает правительство РФ, или они сами могут себя обеспечивать. Очередь у пропускного пункта "Успенка" в Донецкой области на границе Украины с Россией На сегодняшний день в Ростовской области мы помогаем 3 тысячам человек, в Краснодарском крае — 5 тысячам человек, в Адыгее под нашу программу помощи подпадает 500 человек. В Крыму мы помогаем 10 тысячам переселенцев (около 7 тысяч в Крыму и 3 тысячи человек в Севастополе). В середине этого года мы сделали оценку нашей программы помощи, разговаривали с нашими получателями о том, как мы можем изменить и подстроить под них программу. Мы увидели, что есть такие категории людей, которые до сих пор нуждаются в нашей помощи, но также много и тех, кто уже смог устроиться и сейчас является более или менее самостоятельным. Это значит, что люди получили в России какие-то статусы, для того чтобы обеспечить себя всем необходимым. В 2018 году наша программа изменится: мы решили начиная со следующего года предоставлять помощь только тем людям, у кого нет постоянного статуса. То есть у них есть только миграционная карта, которую они вынуждены менять каждые 90 дней. — Насколько при данных условиях уменьшится число переселенцев с юго-востока Украины в Крыму и юге РФ, которым Комитет Красного Креста будет оказывать гуманитарную помощь? — Сейчас у нас нет конкретной цифры. Мы до сих пор смотрим, какое количество получателей подпадет под новые критерии. В Ростовской области, мы думаем, останется 50-60 процентов от тех получателей, которые есть сейчас. В Крыму число получателей уменьшится на 10 процентов. Это абсолютно естественный процесс, потому что люди уже давно сюда переехали, они сами смогли устроиться. Мы видим, что нужды в других местах, возможно, уже выше, поэтому это абсолютно естественный процесс, что мы пересматриваем нашу программу. rightВ Крыму у нас также будут изменения. Мы работаем с крымским и севастопольским отделениями Красного Креста (они распределяют выделенную МККК гумпомощь между переселенцами с юго-востока Украины). С севастопольским отделением Красного Креста мы будем продолжать работать и в следующем году, но, к сожалению, в 2018 году мы не будем продолжать работать вместе с крымским отделением Красного Креста. Сейчас мы ищем другие варианты того, как мы можем продолжать оказывать нашу гуманитарную помощь, возможно, с другими партнерами. Будут небольшие изменения в нашей программе, в течение четырех лет мы обеспечивали переселенцев гуманитарной помощью. Мы планируем продолжать это делать, но нам придется адаптировать нашу программу в связи с меняющимися условиями. Мы поддерживаем людей, которые сейчас находятся на юго-востоке Украины. Мы видим, что в регионе до сих пор нестабильно, продолжаются военные действия. Там мы не планируем уменьшать нашу поддержку местным гражданам, потому что до сих пор видим, что разрушены здания, что люди до сих пор нуждаются в помощи. На данный момент Международный комитет Красного Креста является единственной международной организацией, которая работает на юге-востоке Украины. Мы видим, что у нас получается поддерживать нейтральность в нашей работе и помогать людям со всех сторон, что для нас очень важно. Машины Международного комитета Красного Креста в станице Луганская. 9 марта 2017 — Почему было принято решение прекратить работу с крымским Красным Крестом? Какие последствия возможны после прекращения данного сотрудничества? — Если мы говорим о причинах, почему мы перестаем работать с крымским Красным Крестом, то это связано с тем, что в процессе обсуждения механизмов раздачи гуманитарной помощи, к сожалению, у нас не получилось прийти к соглашению. Мы приняли решение, что с ними раздавать гуманитарную помощь в будущем мы уже не сможем. Что касается будущего, сейчас мы думаем, сможем ли мы найти другого партнера или же у нас самих получится раздавать гуманитарную помощь. Сейчас мы смотрим, какой вариант для нас более подходящий и более реальный. Но как я уже сказал, мы помогали переселенцам на протяжении трех с половиной лет, и мы будем смотреть, получится ли у нас там раздавать гуманитарную помощь. Есть вероятность того, что у нас не получится в дальнейшем вести программу в Крыму, не получится продолжать. Мы понимаем, что там до сих пор находятся люди, которые нуждаются в нашей помощи. Но для того чтобы мы могли оказать помощь, есть определенные условия, которые должны быть соблюдены. Именно поэтому мы сейчас не можем четко сказать, будем ли мы продолжать помощь или нет. Мы до сих пор обсуждаем это. Эта ситуация никоим образом не повлияет на Севастополь, там мы будем продолжать раздавать гуманитарную помощь вместе с местным отделением Красного Креста. — По какому вопросу возникли разногласия с местным отделением Красного Креста? — Причиной явилось то, что мы не смогли достигнуть соглашения по вопросу механизмов раздачи помощи. К сожалению, в детали мы не можем вдаваться, потому что это уже внутренние договоренности между крымским Красным Крестом и МККК. Сейчас мы обсуждаем с правительством Крыма, можем ли мы продолжать раздавать помощь переселенцам. Мы хотим также узнать мнение представителей правительства, видят ли они необходимость оказания такой помощи. Уже на основании их решения мы увидим, сможем ли мы продолжать программу в Крыму, на каких условиях, на каких основаниях. — Ранее вы говорили, что МККК смог найти в Ираке Билала Тагирова, российского мальчика, которого в два года отец увез из России сначала в Сирию, а затем в Ирак. Сколько обращений от россиян с просьбой отыскать родных в Ираке или Сирии к вам поступило? Удалось ли вам найти кого-то из пропавших? right— Мы, конечно же, работаем над вопросом поиска мужчин, женщин и детей, которые находились на территории под контролем "Исламского государства"*. Наши представительства в разных странах, в том числе и в России, получают очень много запросов от своих граждан с просьбой помочь найти их родственников в Сирии и Ираке. В настоящий момент именно в России мы получили около 300 запросов. Мы все эти запросы отправляем нашим сотрудникам в Ираке, у которых есть доступ к заключенным и к местному населению, а потом они уже смотрят, смогут ли опознать кого-либо из пропавших без вести. Мы очень рады, что у России очень оперативно получается находить в Ираке и Сирии своих граждан и возвращать их обратно в РФ. Мы находимся в постоянном контакте с правительством РФ, с российским посольством в Багдаде и с властями Ирака, так как это часть нашей ежедневной работы — пытаться найти без вести пропавших людей. Это работа очень сложная и занимает огромное количество времени до того, как мы сможем найти какие-то следы пропавшего человека, потому что боевые действия продолжаются, люди продолжают перемещаться, с ними могло что-нибудь случиться и так далее. Переход беженцев из правой части Мосула в левую Вопрос поиска пропавших без вести остается для нас очень важным, мы прилагаем все усилия, чтобы найти пропавших на территории Сирии и Ирака граждан. Конечно, мы будем продолжать работать со всеми сторонами конфликта и с властями стран, чтобы получить какую-то информацию о возможном местонахождении пропавших людей. Это количество заявок от российских граждан у нас накопилось примерно в течение четырех месяцев после того, как освободили Мосул. Первая заявка поступила к нам примерно в июле-августе. На данный момент мы подозреваем, что пропавших без вести людей гораздо больше, чем число заявок, которые мы получили. — Есть ли на данный момент результаты по каким-либо заявкам, касающимся поиска пропавших россиян? — Количество людей, которых нам удалось найти или идентифицировать, очень небольшое. Это говорит о том, что общее количество пропавших без вести людей, огромное. Люди говорят, что их родственники потерялись в Ираке, что последний раз пропавшие выходили на связь, находясь в этой стране. Но это была территория под контролем "Исламского государства"*, и мы не можем сказать, где сейчас эти люди находятся, они могли пересечь границу. rightЕсли мы посмотрим, откуда возвращает людей Россия, то это в основном Сирия. То есть сейчас, возможно, пропавшие без вести люди находятся на другой территории. Большинство заявок из разных стран мы отправили именно в Ирак, потому что заявители подозревают, что именно в Ираке наибольшее количество пропавших без вести людей. Даже если у нас получится найти человека, в первую очередь он будет решать, хочет ли он вернутся. Также это зависит от соглашения между сторонами, в данном случае между Россией и Ираком или Сирией. К настоящему моменту мы посетили более чем 1,3 тысячи женщин и детей в Ираке. Сейчас мы смотрим, есть ли у нас совпадения между пропавшими без вести, которых ищут по всему миру, и этими людьми. — Что вы подразумеваете под словом "доступ"? Сами эти люди вышли на связь или вы их отыскали? — Это количество женщин и детей, которые находились в центре содержания заключенных Телль-кайф на севере Ирака на момент нашего посещения (МККК за последние полгода посетили этот центр несколько раз — ред.). Среди этих людей представители разных национальностей. Хочу также отметить, что это не общее число людей, которые находятся в заключении. Есть очень много других людей и групп, которые, допустим, в Сирии находятся. Мы будем работать над доступом к этим людям. — Вы сказали, что эти люди находятся в заключении. Если в итоге удастся установить, что часть из этих людей или все они являются пропавшими без вести, согласятся ли власти их освободить? — Это не мы будем решать, это нас не касается по большому счету. Наш вопрос касается того, ищут ли находящиеся в заключении люди свои семьи, которые живут в других странах, и наоборот, разыскивают ли этих людей в их родных странах. Мы никого не принуждаем возвращаться назад, это происходит только на добровольной основе. Если есть желание у самих людей, возможность их возвращения уже зависит от соглашения между иракскими и российскими властями, которые договариваются и регулируют этот процесс. Задача МККК — найти людей, которых ищут родственники. — Вы с февраля 2013 года по январь 2014 года возглавляли делегацию МККК в Дамаске. В конце сентября этого года вы инициировали встречу с представителями Минобороны РФ в Москве, где обсуждались работа МККК в Сирии и намерения по ее расширению. Что именно вы подразумевали под "расширением работы" комитета? — На данный момент наша программа в Сирии, а также наша помощь в Сирии, является самой большой во всем мире. Это, конечно же, значит, что в плане человеческих и финансовых ресурсов мы инвестируем гораздо больше в наши программы в Сирии, чем, например, в Афганистане или на Филиппинах, так как гуманитарные нужды населения Сирии очень высоки. Нужды населения Сирии в данный момент гораздо больше, чем любая гуманитарная организация может покрыть. Сирийцы разгружают грузовик с гуманитарной помощью от МККК и Сирийского арабского Красного Полумесяца в Хомсе Насколько нам известно, в начале этого года говорили о том, что около 10 миллионов человек являются перемещенными лицами внутри и за пределами Сирии. Тот ущерб, который был нанесен стране, инфраструктуре, очень значительный. Таким образом, МККК увеличил свою деятельность и программы в течение последних лет. С 2013 года открылись новые офисы в Хомсе, Алеппо, комитет планирует и дальше расширяться. rightРечь идет не только о расширении объемов работы — мы хотим получить больший доступ к людям, которые нуждаются в помощи на территории Сирии. Но для того, чтобы помогать людям на регулярной основе, мы хотим, чтобы у нас был доступ (и мы просим его) к людям, которые нуждаются в помощи и на территории, которая не контролируется правительством. В связи с последними событиями нам удалось получить больший доступ на востоке и севере страны, в районе городов Дайр-эз-Заур и Эр-Ракка. Основной проблемой остается нерегулярный и непостоянный доступ к людям, которые нуждаются в помощи на территории Сирии. Расширению доступа к жителям Сирии способствовал постоянный диалог с правительством РФ (и в Сирии, и в Москве). Также в самой стране мы находимся в постоянном диалоге и с правительством Сирии, и с различными группами, для того чтобы знать, какие нужды имеются у жителей страны, и чтобы иметь возможность помогать людям, которым помощь необходима. Как только доступ к населению улучшится, мы будем продолжать покрывать как можно большее количество населенных пунктов и предоставлять гуманитарную помощь тем, кто в ней нуждается. Помощь МККК — это не только многочисленные конвои с продуктовыми наборами и предметами первой необходимости. Помощь комитета заключается и в постоянном контакте с людьми, которые проживают в Сирии, в восстановлении семейных связей, инфраструктуры страны. Нам необходимо знать, в чем люди конкретно нуждаются, чтобы мы могли предоставить им необходимую помощь. Конечно же, разрешение этого конфликта находится в политической сфере. Именно поэтому мы наблюдаем за переговорами в Астане, Женеве. Мы, надеемся, что разрешение конфликта на политическом уровне скоро будет принято. Мы продолжаем разговаривать со всеми сторонами, которые участвуют в данном конфликте, со всеми странами, которые поддерживают различные группы, для того чтобы они уважали и соблюдали международное гуманитарное право. На данный момент происходит очень много событий, которые находятся вне гуманитарного права и которые не должны происходить. Мы просим, чтобы больше внимания обращалось на соблюдение правил войны. Мы опять же говорим о доступе к тем людям, которые нуждаются в помощи, этот доступ ни в коем случае не должен зависеть от каких-то политических переговоров. Беспрепятственный и регулярный доступ должен быть предоставлен всем гуманитарным организациям ко всем жителям. — Если сравнивать с прошлым годом, насколько увеличилась доступность районов Сирии для Красного Креста? Какие территории пока остаются недоступными для МККК? — С начала операций МККК в Сирии до 2016 года мы зафиксировали восьмикратное увеличение доступности территорий страны для предоставления помощи жителям разных районов Сирии. В 2017 году у нас получилось увеличить доступ к жителям именно на территориях, которые контролируются правительством Сирии. Мы до их пор находимся в диалоге со всеми группами-участниками конфликта, чтобы получить доступ к тем частям страны, которые не подконтрольны правительству Сирии. Также мы работаем в зонах деэскалации, которые являются частью переговоров в Астане. Мы делаем все возможное, чтобы наш диалог привел к более беспрепятственному и регулярному доступу к разным районам страны. В этом году МККК уже в течение 50 лет работает в Сирии, с начала вооруженного конфликта в 2011 году наши программы являются достаточно активными. Мы ведем конструктивный диалог со всеми сторонами конфликта. Мы надеемся, что это будет продолжаться и доступ ко всем нуждающимся в помощи жителям страны будет нам предоставлен. Автомобиль Красного креста в Алеппо после вывода боевиков и членов их семей из города На территории, которые сейчас контролируются ИГ*, у МККК на данный момент нет никакого доступа. До сих пор очень трудно получить доступ к району Идлиб. Недавно мы совместно с сирийским Красным Полумесяцем получили возможность доставить помощь и в некоторые районы страны на востоке. Есть такие районы, где у нас есть доступ, но периодически на этих территориях начинаются боевые действия. Это характерно, например, для Идлиба, который контролируют разные стороны конфликта. В этих случаях мы уже не можем предоставлять помощь, то есть доступ, который у нас есть, нерегулярный. Когда мы говорим о гуманитарной помощи в Сирии, то это примерно 4,3 тысячи тонн, которые предоставляются на ежемесячной основе. Вместе с тем мы пытаемся улучшить инфраструктуру и обеспечение водой жителей страны. К сожалению, мы не можем покрыть все нужды людей, которые там находятся. Тем не менее мы продолжаем работу в данном направлении. — Увеличилась ли, на ваш взгляд, в 2017 году угроза для работников Комитета Красного Креста, которые выполняют свою миссию в районах боевых действий?right — Этот год для МККК был экстремально сложным, в частности в Афганистане. Нам очень сложно об этом говорить. В связи с убийством шести наших коллег в Афганистане, мы видим, что, хотя Афганистан для нас был достаточно безопасным до этого, те условия, в которых мы работаем, достаточно непредсказуемы. Соблюдение норм международного гуманитарного права в стране, к сожалению, не на таком уровне, на каком нам хотелось бы видеть. Это очень серьезный вопрос, мы не можем дать общую оценку уровня безопасности сотрудников МККК, потому что это зависит именно от страны, территории и контекста, в котором мы работаем. Но для нас обеспечение безопасности наших сотрудников остается очень важным. Есть, возможно, политические причины, почему наших сотрудников крадут. Также это могут быть обыкновенные преступления, кто-то хочет, например, получить выкуп. Для нас безопасность сотрудников МККК на местах остается очень серьезной проблемой. С начал конфликта в Сирии с 2011 года МККК и сирийский Красный Полумесяц потеряли около 50 волонтеров и штатных сотрудников. *Запрещенная в России террористическая организация