Хирург оставил иностранцу «сюрприз»: кусок железа в колене. Что творится в российских больницах?
«Нога как ходуля»: долг, дети, отец-инвалид
Весной 2016 года 34-летний Ерлан Тайкулаков, преподаватель геофизики из Казахстана, оказался на грани профессиональной и личной катастрофы. Тяжёлая травма левого колена — разрыв передней крестообразной связки и повреждение медиального мениска — лишила его мобильности. Колено «выскакивало» при каждом шаге. А вокруг — люди, зависящие от него: 4,5-летняя дочь, 2,5-летний сын, престарелые родители — мать-пенсионерка и отец-инвалид.
Для геофизика, чья работа связана с выездами, полевой практикой, подвижностью — это был приговор. Местные врачи рекомендовали операцию, но возможности или доверия к местным клиникам не было. Ерлан выбрал НИИ травматологии и ортопедии (НИИТО) в Новосибирске — федеральный центр с репутацией «клиники, которая ставит на ноги». Операция обошлась в 120 тыс. рублей (~700 тыс. тенге) — сумму, равную почти году зарплаты. Деньги он занял у университета. Не ради комфорта — ради права быть отцом, сыном, специалистом.
Ерлан Тайкулаков
21 марта. И 10 месяцев боли без объяснений
Операция 21 марта прошла «штатно». Через два дня выписка. Через четыре месяца — рекомендация: плавание в бассейне. Но в первый же день после воды нога «заела». Не разгибалась. Он грел, растирал, ходил. Ситуация ухудшалась. Через 10 месяцев — МРТ в Казахстане:
«Инородное тело в полости сустава. Связка не функционирует».
Рентген подтвердил невозможное: в колене металлический фрагмент. Вероятно, часть щипцов или бура. Оставленный после артроскопии. Хирургическая ошибка, которую ВОЗ относит к категории «никогда не происходящих событий», но она произошла.
«Бесплатно повторим. Но сам долетай»
Ерлан направил досудебную претензию: не миллионы, а $28 500 на повторную операцию и реабилитацию в Южной Корее (где есть опыт исправления таких ошибок) + €40 000 компенсация морального вреда.
Ответил не юрист клиники — сам хирург. Признал: да, инструмент остался. Да, связка не восстановилась. Готов оперировать бесплатно. Но перелёт и проживание — за счёт пациента и гарантий успеха — никаких.
Ерлан отказался. Риск повторной ошибки в той же системе был выше, чем боль.
Суд: 350 тысяч вместо 3,3 миллиона. И без уголовного дела
Иск в размере 3,3 млн рублей был подан в 2017 году. В августе 2018-го Новосибирский суд вынес решение: взыскать 350 000 рублей. Разница — в 9,4 раза.
«Мы требовали деньги не для себя, — подчеркивает адвокат Нариман Закирьянов. — Мы просили оплатить операцию за рубежом (~$10 000), чтобы наконец извлечь этот предмет. Он до сих пор в ноге».
Ходатайство о возбуждении уголовного дела по ст. 293 УК РФ («Халатность») суд отклонил: «Суд не является органом следствия». Дело не передали в СК. Никакой независимой экспертизы. Никаких публичных извинений. Никаких изменений в протоколах.
Адвокат Нариман Закирьянов
Система, где «никогда» — случается
По данным ВОЗ, 12% хирургических ошибок — оставленные инородные тела. В 80% случаев — инструменты и марлевые салфетки. В развитых странах с 2000-х используют RFID-метки, лазерный подсчёт, трёхсторонние чек-листы. В России — в большинстве клиник — ручной подсчёт, перегрузка, человеческий фактор.
НИИТО — не районная больница. Это федеральный центр, если там возможно такое, где гарантии у обычного пациента?
Годы боли. Потерянные возможности. Дети, которые не видели отца бегущим. Жена в постоянном напряжении. Переход на удалёнку задолго до пандемии не по выбору, а по вынужденной необходимости. И ни одного официального вывода.