Мошенники довели сообщника-курьера до суицида в здании полиции

Матери уральского студента-выпускника, попавшего в сети кибермошенников, не удалось добиться возбуждения уголовного дела по статье 110 УК РФ «Доведение до самоубийства». Проверка показала, что во всем виноват он сам.

Напомним, что 25-летний парень покончил с собой 21 июня 2025 года в здании ОМВД Пресненского района, куда был доставлен как задержанный после выполнения «задания» по перевозке денег от «старшего друга» (так мошенник подписывал свои сообщения, представляясь сотрудником российских спецслужб). Перед этим он набрал кредитов, долгов и «обнулил» мамины сбережения.

Кого и как кибермошенники могут «завербовать» и довести до погибели и как распознать и работать с теми, кто под воздействием и внушением IT-обманщиков сам преступил закон, выяснял обозреватель «МК», член СПЧ.

Легкая добыча для кибермонстра

«Когда я приехала в Москву за телом сына, передала следователю флешку, на которой вся переписка моего мальчика с «кураторами», — это строчки из обращения ко мне, как члену СПЧ, Натальи Б. — Из нее видно, как они его обрабатывали и сводили с ума. Прошло уже почти пять месяцев со дня смерти Андрея. Виновных не нашли и, кажется, искать не собираются...»

— Посмотрите, вы сразу поймете, каким он был. — Наталья Васильевна показывает ролик-«визитку» ее сына, которую он сам сделал к конкурсу на лучшего воспитателя детского оздоровительного лагеря, где работал много лет.

На ней парнишка, которому на вид не больше 16–17 лет, в костюме... апельсина! Он задорно рассказывает свою биографию:

«Перед вами единственный и неповторимый Андрей Дмитриевич. Идем по порядку. Я родился. Да, признаюсь честно, вначале было тяжело. Но я взял себя в руки и стал человеком-пауком. Пошел в школу. Ушел в творчество. Серьезно ушел в творчество. Окончил школу с золотой медалью».

Видео сопровождается показом фото Андрея, где он совсем карапуз, потом в карнавальном костюме в детском саду, за партой... Есть снимки его работ — Андрей с детства талантливо рисовал. Ну и много видеоисторий о детском лагере, где парень работал. Андрей был одним из самых позитивных и веселых воспитателей, придумывал развлечения для ребят, сам вместе с ними веселился... Ролик заканчивается фразой из песни: «Семь цифр и звонок. Как мне найти любовь твою».

Однажды раздался тот самый роковой звонок, который принес не любовь, а страх и ужас в семью.

Но прежде чем рассказать о нем, предоставим слово маме, которой невероятно тяжело. Женщина — педагог по образованию. Ее осмысление произошедшего в их семье, возможно, поможет найти ответы на вопросы про жертв мошенников:

— Когда я осталась одна с двумя детьми, Андрею было 7, а его братику всего 2 года. Нам повезло — после смерти их бабушки досталось жилье. Но нужны были деньги на одежду, еду, лекарства. Младшего не смогла я определить в садик — не было мест в нашем городе даже для детей педагогов. Я подрабатывала на дому, потом стала ходить в ближайшую школу давать уроки. И старший сын стал мне главным помощником. В первую смену он ходил учиться в школу, во вторую уходила я, а он оставался дома с малышом. Я уходила мыть по вечерам подъезды — опять же с младшим оставался старший. Если нужно было добежать в магазин или аптеку — и тут всегда выручал только он.

Старший сын рос понимающим, послушным, добрым, способным к творчеству мальчуганом. Никогда не капризничал, не устраивал истерик и не подводил меня. Один только раз он забылся, когда учился во 2-м классе: катался зимой с друзьями на горке и не слышал, как я ему звонила, чтобы он поскорее вернулся домой последить за братом (мне пора было идти в школу на работу). Я, конечно, понимала, что для 7-летнего ребенка это была слишком взрослая ноша, но у меня просто не было другого выхода. Старший сын всегда был моей гордостью. Учителя гимназии хвалили его за усердие и таланты, он был ответственным, сам выполнял домашние задания, участвовал в школьных и городских конкурсах и выставках.

Последние лет пять я уже не сомневалась, что главные трудности нас миновали, и гордилась обоими своими сыновьями. Мы втроем работали летом в детском загородном лагере, и мне приятно было наблюдать за ними. Дети их обожали, особенно старшего. Сыновья образовали своеобразный семейный тандем, готовили общие танцевальные номера, их ждали. Наблюдая за ними, я была уверена, что они будут друг за друга горой, когда меня не станет.

Андрей отслужил в армии. Вернулся и поступил в вуз в Екатеринбурге по специальности «графика». Учился на «отлично». 2025 год — выпускной. Диплом уже был готов к защите и лежал на кафедре. Сама защита должна была состояться 26 июня. И вдруг он, ничего никому не объясняя, сорвался в Москву за две недели до этой даты.

А потом Наталье Васильевне позвонили из морга. Сообщили, что сын мертв. Причина смерти: суицид в здании Пресненского ОМВД. Оказалось, что в тот день его задержали полицейские по подозрению в дропперстве — переводе денег, полученных в результате мошеннической схемы. Уже потом мама узнала, что он набрал кредитов, занял денег у друзей. Для нее это было шоком. Это ведь так не соотносится с образом примерного сына, который никогда не врал и не брал чужого.

Но фокус в том, что именно такие «отличники, активисты» чаще других становятся добычей кибермонстров. Причем, по многим наблюдениям, более доверчивы жители восточных регионов России — Зауралья, Сибири.

Я показала ролик-«визитку» Андрея судебному эксперту (он проводит экспертизы в том числе жертв мошенников) Виктору Гульдану. Его вывод: «С одной стороны, сам впечатлительный, с другой — стремящийся произвести хорошее впечатление. Это значит, что внушаемый. Легкая добыча для мошенников». Если прибавить к этому гиперответственность, про которую говорит мама, становится понятно, почему Андрей вел себя под воздействием мошенников нетипично: он верил, что делает что-то полезное.

Две недели, ведущие к смерти

Мама смогла скачать всю переписку Андрея с компьютера. Передала ее следователю в тот же день, когда приехала за телом сына. Принесла она ее и в редакцию, чтобы мы могли предупредить других людей о методах воздействия мошенников, которые могут свести человека в могилу. Схема работы преступников напоминает стандартную, но, как говорится, есть нюансы.

Если коротко, то все происходило так.

Первое, что сделали мошенники, — получили доступ к аккаунту Госуслуг Андрея.

Второе — убедили его, что он оказал содействие украинским террористам. Якобы из-за него с маминой карты им перевели деньги.

Третье — предложили ему попытаться все исправить, сделав несколько транзакций.

Четвертое — заявили о необходимости помощи российским правоохранительным органам, для чего потребовали отправиться в Москву (хотя это может быть какой угодно город).

Стоит разобрать все это поподробнее с учетом трагичного исхода.

Итак, началось все с сообщения, в котором Андрея просили посмотреть, его ли документы загружены в «государственную систему». Андрей, кажется, заподозрил, что его взломали. Тогда он сделал скриншот сообщения и переслал маме, с которой советовался во всем. Наталья Владимировна ответила: мол, это, конечно, мошенники. Но потом пошли сообщения якобы от портала Госуслуг, и все завертелось.

И вот уже Андрей пишет заявление (оно в распоряжении редакции):

«Я, Андрей Дмитриевич, предоставил смс для входа в свой личный кабинет под воздействием мошенников. Сделал это неосознанно. Претензий к порталу Госуслуг не имею. Осознаю свою невнимательность в этой ситуации….

6 июня 2025 года».

После этого с Андреем начал работать «куратор №1» — девушка Алина. Она просила переименовать ее в Телеграме как «Друг». В этот же день ему звонили несколько людей, представлявшиеся то «сотрудниками Центробанка», то «полиции» (на самом деле мошенники могут представляться кем угодно). С этого момента он был на телефоне практически 24 часа в сутки. Времени на то, чтобы здраво поразмыслить, посоветоваться с мамой, друзьями у него, кажется, не нашлось. К тому же его предупредили о «подписке о неразглашении данных».

Из переписки Андрея с мошенниками:

Андрей: Звонила мама, она обнаружила результаты прошлых операций, нехватку средств на своей карте, которые были переведены на мою карту. Я помню про политику конфиденциальности и не буду называть истинных причин.

Ответ: Все правильно. По факту нам нужно опровергнуть ее переводы террористам.

С 6 по 15 июня Андрей брал деньги в кредит, занимал у друзей, «обнулил» мамину карту. Когда мошенники поняли, что взять с парня больше нечего, то появился «куратор №2», который просил себя именовать в Телеграме как «Старший друг». Он уже представлялся сотрудником ФСБ, просил выехать из Екатеринбурга в Москву помогать силовым структурам.

Из переписки:

Старший друг: Отписывайтесь мне постоянно.

Андрей: Сел в такси.

Прошел регистрацию в аэропорту.

Сдал багаж.

Заселился в гостиницу.

В Москве Андрей поселился в небольшом отеле. С 15 по 21 июня (день гибели) выполнял задания этого «друга» по перевозке денег. Как поняла мама, изучив сообщения от криптобирж, могло быть несколько таких операций. Некоторые были совершены глубоко за полночь (самое позднее в 4 утра — в это время Андрей вез деньги).

В поле зрения правоохранителей Андрей попал после заявления 87-летнего жителя Москвы. Он рассказал, что отдал 4 миллиона 600 тысяч рублей неизвестным людям, которые обещали эти деньги положить на безопасный криптовалютный счет. Догадайтесь, кто приехал к пенсионеру за деньгами? Верно, это был Андрей. Камеры видеонаблюдения зафиксировали момент передачи денег у подъезда дома на Малой Грузинской улице. Пенсионера опросили поздно вечером 20 июня, а уже на следующий день пришли за Андреем. То есть всего за несколько часов были установлены предполагаемый дроппер и место его пребывания.

Сотрудники полиции задержали Андрея около 12 часов. Оттуда доставили, надев на него наручники, в здание ОМВД на улице Литвина-Седого. Дальше был опрос в рамках доследственной проверки. Андрей находился в отделе полиции где-то 6 часов. З В районе 18 часов его оставили одного в кабинете.

Трагедия произошла в 18.20. Приехавшая «скорая» констатировала смерть. Мать узнала обо всем на следующий день, и не от полицейских, а от сотрудников морга.

Тайна кабинета №509

— Я боюсь, что мы можем никогда не узнать, что же именно произошло с моим сыном, — плачет мама. — Был ли роковой для него поступок совершен от отчаяния от понимания того факта, что его обманывали мошенники? Или же это может быть результат грубого обращения, запугивания в отделении полиции?

До 10 ноября женщину не ознакомили с протоколом осмотра места происшествия. Мама Андрея, приехав в Москву, пыталась сама пройти в отдел полиции — посмотреть то место, где все случилось. Женщину не пустили... Ей не удалось поговорить с полицейскими, общавшимися с Андреем за несколько минут до его смерти

Желание матери знать все обстоятельства смерти сына — совершенно естественно. Более того, оно законно.

— Следователь по телефону в начале ноября заявил, что был вынесен отказ в возбуждении уголовного дела по факту смерти сына Пресненским следственным отделом ГСУ СКР по Москве, — рассказывает мама. — Но документа об этом я не получила. Мне устно заявляют, что у сына с мошенниками были коммерческие отношения, значит, он сам во всем виноват. Я не согласна с этим. Мой сын строил планы на дальнейшую жизнь, суицидальных настроений у него не было.

10 ноября женщина, наконец, ознакомилась с материалами проверки.

Так она узнала, что первое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по статьям 110 («Доведение до самоубийства») и 286 («Превышение должностных полномочий») УК РФ было вынесено спустя месяц после смерти Андрея, в июле. К тому времени единственное, что было сделано, — опрошены полицейские. Они слово в слово повторяли, что физического и психологического воздействия на задержанного не оказывали, что он отказался давать показания и просил время подумать, вел себя спокойно.

Первый отказ отменила вышестоящая инстанция с формулировкой «преждевременный вывод». И это еще мягко сказано. Результаты посмертной экспертизы, которая показала, что Андрей не находился в состоянии алкогольного или наркотического опьянения в момент самоубийства, были готовы только в конце августа.

Второй раз в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления было отказано 27 сентября. И снова — удивительное дело — следствие приходит к таким выводам только на основании опроса полицейских и никак не рассматривает возможность доведения до суицида парня не ими, а кибермошенниками. Друзей Андрея не опросили. Переписку с мошенниками на экспертизу не отдали.

Прокуратура отменила постановление следствия об отказе в возбуждении уголовного дела. В документе прокурор указал, что два найденных в рюкзаке погибшего студента мобильных телефона были направлены в управление криминалистики, но результаты не получены, не проанализированы и не приобщены к результатам проверки. Вывод: фактические обстоятельства не установлены.

В очередной раз в возбуждении уголовного дела отказали 29 октября. И там снова нет ничего по поводу мошенников.

Как выяснилось, это почти типичная ситуация , когда человек был одновременно и жертвой аферистов, и преступником — по их воле. А таких, к слову, в России уже немало. Ситуация осложняется, когда жертва мошенников свела счеты с жизнью. И добиться возбуждения дела по статье «Доведение до самоубийства» удается единицам.

— Потому что это заведомо «висяк», — комментирует сотрудник СК. — Шансы найти злоумышленников, а потом доказать, что их действия привели к смерти, — нулевые.

Ну и, что греха таить, к тем, кто совершил противоправное действие хоть и под воздействием, влиянием мошенников, все равно относятся как к преступникам.

МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА

Комментирует судебный эксперт Виктор Гульдан:

— Жертвами телефонных мошенников может стать любой, независимо от возраста, образования, профессии, социального статуса. Известны случаи, когда это были даже юристы, судьи, прокуроры. Был случай, когда судья, которую вот так мошенники обобрали, потом покончила с собой. Почему? Скорее всего, это реактивное состояние, связанное со многими вещами. Во-первых, могла быть острая реакция на сочетание чувства вины и стыда. Тот же Андрей понял, как легко повелся на нелепые инструкции. Во-вторых, ощущение безвыходности ситуации: мало того, что он отдал все деньги матери, так еще и совершил преступление, за которое будет наказан.

Они ведь не отпетые бандиты, напротив, законопослушные, доверчивые и во многом идеалисты. При задержании они сами все расскажут, как только поймут, что произошло. А для тех, кто не сможет сразу поверить в случившееся, нужны психологи. Мама Андрея по-прежнему думает, что если бы во время задержания с ним обошлись максимально корректно, поддержали, он бы остался жив. «Поддержать дроппера? Вы шутите?» — удивился один из правоохранителей, которому я рассказала эту историю. Для них такие, как Андрей, — просто преступники.

— Мои мысли каждую свободную минуту теперь об Андрее, — говорит женщина. — Пытаюсь понять, что он чувствовал и чем руководствовался в последние минуты своей жизни. Нужно найти силы жить дальше. Пока не знаю как.