Юрист о харассменте, проституции и порно: «Само развитие общества меняет практику»

Харассмент и сталкинг Арсений Александрович, как складывается судебная практика о понуждении к действиям сексуального характера? В последнее время часто обсуждается тема харассмента или сексуальных домогательств, может ли это привести к более строгой трактовке этой статьи? — Закон предусматривает ответственность за понуждение к любым действиям сексуального характера человека под угрозой распространения каких-то сведений, порочащих честь и достоинство человека, под угрозой уничтожения, повреждения либо изъятия имущества, а также с использованием служебной, материальной или любой иной зависимости. Эта статья наименее популярна: в прошлом году было зарегистрировано всего 194 преступления, тогда как, например, насильственных действий сексуального характера – целых 7036. Что касается изъятия имущества и шантажа, то здесь все более или менее очевидно, и именно такие преступления как раз и регистрируются. Как правило, основным доказательством выступает переписка, где виновный явно угрожает распространением каких-то сведений или уничтожением имущества. Самое сложное — это использование зависимого положения. Сейчас мы усматриваем его, когда потерпевшему угрожают лишением чего-либо – например, увольнением с работы или выселением из жилого помещения. Но мы не усматриваем его, когда потерпевший, согласившись на половую связь, может что-либо приобрести: например, ему предлагают повышение в должности или прием на работу. Подобные случаи не считаются преступными, поскольку здесь поведение потерпевшего сродни проституции: он соглашается на сексуальную связь за вознаграждение или какие-то иные блага. У него есть свобода выбора: подняться в должности через постель или трудиться в поте лица, чтобы получить повышение другим способом. Хотя на самом деле здесь не все так просто. Если ты работаешь на заводе или в магазине, то, конечно, у тебя много вариантов получения желаемой должности. Но есть и закрытые профессиональные сообщества, где люди стоят перед серьезным выбором. Или я соглашаюсь и получаю работу, или отказываюсь и не буду востребован нигде и никак, потому что в этой сфере все друг друга знают, и информация распространяется мгновенно. К тому же есть определенная идеологическая, мировоззренческая проблема, из-за которой мы не можем сравнивать правовые системы разных стран в части установления уголовной ответственности за такие половые преступления. Например, Германия всегда была наиболее близкой нам страной с точки зрения правовой системы, но там уже два поколения выросли в другой среде, где посредством кинематографа, литературы и других форм массовой культуры сформировано иное представление о собственных правах в части реализации своей сексуальности. Ребенок везде, начиная от классного часа в школе и заканчивая сериалами и песнями, черпает информацию о том, что его отношения с другим человеком могут иметь развитие при абсолютном и полном согласии, явно или неявно выраженном вовне. У нас же и в трудовых коллективах, и просто среди знакомых распространены разные формы взаимоотношений, когда и мужчины, и даже женщины могут высказывать намеки на потенциальную сексуальную связь, когда работодатель может подойти и приобнять. Для людей из другого общества это может быть вопиющим нарушением прав, а у нас это бывает в порядке вещей. Я присутствовал на одном мероприятии, где обсуждалась возможная ответственность на уровне КоАП или даже УК за сексуальные домогательства, при которых человек активно пытается общаться с объектом влюбленности, а тот возражает против этого. И мы не нашли абсолютно очевидных критериев, позволяющих сделать вывод, что это поведение представляет опасность, за которую нужно устанавливать уголовную ответственность. Во-первых, возможны злоупотребления со стороны потерпевших. Во-вторых, это создает потребность в механизме установления вины, поскольку в силу наших мировоззренческих представлений мы не сможем развести две ситуации: когда реально имеет место преследование и сексуальное домогательство и когда кавалер пытается завоевать расположение возлюбленной. Мне кажется, здесь должен быть механизм уведомления, например, через органы МВД, когда человек, являющийся объектом нежелательного преследования, мог бы официально предупредить «преследователя» о нежелательности его действий. И уже в том случае, если после этого он продолжает нежелательные действия, то наступала бы административная ответственность. Проституция и интим-салоны Насколько логично наше законодательство о проституции, учитывая, что за саму проституцию предусмотрена лишь незначительная административная ответственность? — Я считаю, что здесь идет естественный процесс развития и постепенного преобразования. Как вы уже отметили, у нас нет уголовной ответственности за само оказание сексуальных услуг. Есть административная ответственность, и то там наказание – штраф от полутора до двух тысяч рублей. А вот уголовная ответственность предусмотрена за деятельность, которая содействует лицам, оказывающим эти услуги, за вовлечение в проституцию, за принуждение к ней и ее организацию. Но тут само развитие общества, социальных отношений и цифровых технологий уже меняет практику. Раньше, в 1990-е или 2000-е, женщина, которая хотела заниматься проституцией, должна была найти человека, который держит бордель и имеет клиентскую базу. Сейчас это уже пройденная страница, потому что цифровые технологии позволяют любому лицу, желающему оказывать сексуальные услуги за плату, спокойно завести аккаунт на каком-нибудь сайте или в социальной сети, участвовать в чатах и сетевых сообществах. Но если мы исключим ответственность за оказание сексуальных услуг или за содействие этой деятельности, это может быть крайне негативно воспринято консервативной частью общества. В этой связи, я полагаю, никаких послаблений ожидать не следует. Что касается ужесточения ответственности, то здесь, конечно, потенциал имеется, но я не вижу в этом никакого смысла. В свое время мы делали большой обзор дел о проституции в Екатеринбурге. Выяснилось, что в основном речь идет о массажных салонах, где оказываются интимные услуги без проникновения, которые, однако, судебная практика считает борделями. — Я это и имел в виду, эти статьи (за содействие проституции) поэтому и существуют, по ним возбуждаются уголовные дела, количество зарегистрированных преступлений из года в год остается примерно на одном и том же уровне. Но здесь все зависит от того, какие взаимоотношения между всеми участниками этого предприятия. Если девушки находятся в салоне в условиях изоляции, игнорируются их неотчуждаемые права, они насильно принуждаются к соответствующей деятельности, то это крайне опасное преступление, которое практика квалифицирует как торговлю людьми (ст. 127.1 УК). Но общественная опасность «обычных» борделей, массажных салонов и саун, очевидно, не так высока, поэтому и ответственность клиентов не предусмотрена, а у самих исполнителей она исключительно административная. А вот организаторов мы привлекаем к уголовной ответственности, потому что они своей деятельностью создают условия для не одобряемых в обществе форм поведения. То есть их деятельность провоцирует рискованное поведение людей: и самих «девочек», и мужчин, которые туда ходят. Это не только противно нравственности, но и сопряжено с рисками для здоровья населения из-за распространения инфекций. Возможно ли в России ввести ответственность для клиентов проституток? Так поступили в некоторых европейских странах, в России тоже были подобные предложения. — Чисто политически это реально, хотя, конечно, речь будет идти не об уголовной, а об административной ответственности. В целом общество осуждает подобное поведение, и социальный заказ можно сформулировать. Например, иногда спрашивают, почему у нас есть уголовная ответственность за покупку наркотиков – ведь люди покупают их за свои деньги и травят только самих себя. Но дело в том, что они создают спрос, который рождает предложение. Точно так же те, кто пользуется услугами проституток, тоже создают основу для возникновения предложения. А само это предложение, когда проституирующие лица за вознаграждение оказывают сексуальную услугу, восходит к эксплуатации человека человеком, что противоречит всем нашим нормам и принципам, в том числе конституционным. Нюдсы и вебкам Можно ли ожидать смягчения законодательства о порнографии, так как отношение в обществе к ней меняется? Например, многие молодые люди привыкли отправлять эротические фотографии своим партнерам или даже супругам. — Это распространенное заблуждение, что у нас установлена уголовная ответственность за обмен интимными фотографиями между партнерами, любовниками, супругами и так далее. Никакого состава преступления на самом деле в этом нет. У нас установлена уголовная ответственность за распространение, публичную демонстрацию и рекламирование порнографических материалов и предметов. Проблем здесь много, в том числе и в части определения того, что относится к порнографическим материалам и предметам. Но самое главное – это преступление, как и составы содействия проституции и незаконного оборота наркотиков, расположено в специальной главе о преступлениях против здоровья населения и общественной нравственности. И вот это означает, что состав преступления будет присутствовать только тогда, когда поведение представляет угрозу общественной нравственности. А она страдает, например, когда вы направляете порнографическую продукцию человеку, который не желает с ней знакомиться. Допустим, я во «ВКонтакте» знакомлюсь с девушкой и сразу же направляю фотографию себя в обнаженном виде. Это распространение порнографии, безусловно. Кое-кто из правозащитников может возразить, что все смотрят эту порнографию, ее спокойно можно найти в интернете, а мы привлекаем человека к уголовной ответственности. Но мировоззрение других наших соотечественников может отличаться, и кого-то до глубины души оскорбляет, что ему присылаются подобные материалы. Вот для таких случаев и установлена уголовная ответственность. А если вы в браке или отношениях обмениваетесь подобными фото или даже видео, это не является составом преступления. Многих удивляет, что наказание за эротические вебкам-трансляции более суровое, чем за проституцию. — Да, здесь и вправду есть некая рассогласованность. Например, если ты вживую занимаешься сексом на глазах у других взрослых людей, это не образует никакого преступления, максимум тянет на административное правонарушение. Скажем, кто-то совершает половое сношение в ночном клубе – в таких случаях применяют статью КоАП о мелком хулиганстве. А вот если ты это записал на видео и отправил кому-то в интернете, это уже образует состав тяжкого преступления. Считается, что потенциальная угроза для общественной нравственности, о которой мы говорили, может быть только у распространяемых материалов. То есть люди совершили половое сношение в клубе, все посмотрели, но больше этого никто не увидит. А если ты это снял на камеру и переслал, то это деяние потенциально обладает общественной опасностью. Что касается вебкама, то таких дел реально много. Причем часто у адвокатов возникает вопрос: является ли это зрелище публичной демонстрацией? Обычная позиция защиты: это приватный канал, клиент смотрел в одиночестве, поэтому никакой публичной демонстрации здесь нет. Однако частный канал не означает, что представление существует для одного конкретно взятого человека, как было бы с мужем или любимым парнем. Да, оно демонстрируется одному, но есть некая публичная оферта, которая адресована всем желающим. Поэтому здесь мы также усматриваем угрозу для общественной нравственности, так как по сути это распространяемая продукция. Один посмотрел, потом следующий посмотрит, третий, четвертый и так далее. Но, я надеюсь, здесь тоже произойдут изменения. Если при распространении порнографии используется интернет или другая телекоммуникационная сеть, то это делает деяние квалифицированным составом, тяжким преступлением. Но сейчас порнография никаким иным образом, кроме как с использованием интернета, распространяться не может. В прошлое ушли времена, когда она продавалась на видеокассетах, дисках и флешках. Так что, на мой взгляд, в УК возможны корректировки в части исключения квалифицирующих признаков и сохранения одного состава за распространение порнографии, которое сохранилось бы в категории преступлений небольшой или средней тяжести. Изображение сгенерировано нейросетью Kandinsky 2.2