Чистая прибыль крупного даркнет-магазина, торгующего мефедроном, — несколько десятков миллионов рублей в месяц. Таких магазинов — сотни, чтобы они работали без перебоев, в топку наркорынка бросаются тысячи россиян: кладмены, склады и сотрудники лабораторий. Но где эти магазины берут новых сотрудников, если сводки об их арестах появляются практически ежедневно? «Лента.ру» в рамках масштабного расследования «Русская мефедроновая чума» выяснила, как сегодня устроена карьерная лестница в даркнете, почему производить наркотики стало так просто и зачем наркомагазины массово вербуют трудовых мигрантов.

Бита, кровь и мефедрон

Раннее утро, внешняя сторона МКАД. Молодой человек с небольшим рюкзаком за плечами и тубусом в руках пробирается через бурелом, отделяющий трассу от одного из лесопарков. Не оглядывается, чтобы не выглядеть подозрительно. Ничем не примечательная внешность — никаких сережек в ушах и видимых татуировок, темные джинсы и рубашка с длинным рукавом; в рюкзаке — сложенный ровно посередине пиджак, простой пакет из сетевого магазина с незатейливым салатом и пирожками для отвода глаз, санитайзер, влажные салфетки, бутылка воды, папка со случайным набором документов из интернета, небольшая ложка для обуви. А еще потайной карман, который он пришил сам: его сложно увидеть при беглом осмотре содержимого. Внутри него — визитница с поддельными карточками чиновников столичной полиции среднего звена и служебное удостоверение, тоже имеющее отношение к МВД, но не делающее его полицейским. В тубусе — бита.

Содержимым потайного кармана он воспользуется только в самом крайнем случае. Визитки нужны, чтобы доказать случайному полицейскому патрулю свою причастность к структурам МВД, но слишком известные фамилии — министра или заместителей — могут вызвать подозрение.

После того как найдет и подберет вес, он зайдет в большой торговый центр в километре отсюда, наденет пиджак и обретет еще более презентабельный вид. Купит себе кофе и со стаканом в руке будет ждать на улице такси, которое отвезет его на снятую на ближайшие три недели за наличные квартиру.

Вес — большая закладка нефасованного мефедрона, в двух пакетах должны лежать пять килограммов наркотика. Взвешивать на месте он не будет, потому что не носит с собой весы, — это будет уж слишком подозрительно при досмотре. Но опыт подскажет, соответствует ли вес закладки заявленному. Сам он не употребляет наркотики, хотя пробовал. Но быстро понял: если ты работаешь складом — нужно быть трезвым все время.

В иерархии наркомагазина склад — очень важная позиция. Этот человек физически забирает наркотик у поставщика, фасует в небольшие закладки, от грамма до десяти, и оставляет мастер-клады кладменам, а те уже закладывают их потребителям. «Гидра» приучила всех, что эти процессы практически безопасны: владелец магазина покупает наркотик у поставщика, переводя деньги гаранту — самой площадке, а если товара не оказалось на месте, маркетплейс поможет разобраться и вернуть сумму или ее часть. Правда, для этого придется доказать факт ненахода.

Впрочем, «Гидры» уже нет, именно поэтому у пробирающегося через бурелом парня есть бита. Новый монополист на рынке все никак не утвердится, и владельцам магазина пришлось заказывать мефедрон через форум R****, на который мигрировали многие производители. Но не всем можно доверять: анонимность даркнета играет злую шутку, и потребитель не всегда уверен в том, что заказывает у своего поставщика, а не у его двойника-мошенника.

Он нашел место, ни разу не заглянув в телефон. За три года работы выработалась почти фотографическая память. Выходя из такси, он уже точно знал, в какую сторону пойдет и какие ориентиры увидит. Правило простое: можешь не смотреть в телефон — не смотри.

Вот небольшая тропинка, вот сломанное дерево, за ним плотные кусты. Хорошо бы проверить, но от сваленных в кучу много лет назад полуразложившихся бревен их отделяет несколько шагов, и доставать клад он будет лицом к ним.

Бревна сгнили настолько, что можно не просовывать руку под нижнее, где должны лежать пакеты с мефедроном, а просто убрать верхние. Наводить беспорядок нежелательно, но он вряд ли еще когда-нибудь окажется здесь. Он снимает крышку тубуса и аккуратно кладет его рядом с собой: на месте нужно провести не больше двух минут. После этого открывает рюкзак и вытряхивает еду внутрь, ему нужен только пустой пакет.

Все это время глаза обращены на клад, но уши реагируют на любой шорох. Здесь мало листвы, поэтому нужно прислушиваться особенно чутко. Из-под бревен разбегаются сотни муравьев, он садится на корточки, стряхивает лесной мусор с упаковок и руками разматывает скотч. Его налепили особенно много, что странно, но с этим поставщиком магазин работает впервые — возможно, у них такие стандарты.

Уже взяв упаковку в руки , он понимает, что внутри нет пяти килограммов, от силы — три. Возможно, он чего-то не видит и есть еще один клад? Он разматывает скотч, под ним — пакет из «Пятерочки», внутри — две упаковки поваренной соли, обе невскрытые. Он отрывает край пакета зубами и убеждается, что внутри соль.

Вдруг правую руку пронизывает боль: чуть пониже локтевого сгиба он видит кровь, а за спиной — человека, из кустов выходит еще один. Он успевает достать биту, но расстояние слишком маленькое: бьет по голеностопу человеку с ножом, удар совсем слабый, но дает ему возможность отползти на пару метров в сторону.

«Хотел бы убить — убил, — цедит нападавший. — Звони шефу, говори, что нашел клад, пусть закрывает сделку на R****. После этого ты отсюда уйдешь».

Он быстро оглядывается: бежать можно, но по руке струйкой течет кровь. Ничего серьезного, но на МКАД его примет первый же патруль. Значит, нужно остановить и смыть кровь, перемотать руку влажными салфетками и скрыть порез под пиджаком. Придется договариваться.

«Сейчас не девяностые, никаких телефонов у меня нет, связь через Jabber, — говорит он правду. — Могу написать, но если его нет в онлайне, то будем тут стоять три часа».

Вышедший из кустов кивает: «Бро, нам тебя убивать смысла нет, нужно, чтобы твой шеф закрыл сделку, а мы получили деньги от гаранта. После этого — расход. Потом объяснишь ситуацию, ты ничего не потеряешь».

Шеф — единственный контакт в одном из самых защищенных мессенджеров — в онлайне. Он печатает левой рукой, краем глаза замечая, что кровь уже течет по бите, которую он держит в правой руке. «Клад поднял, все норм, закрывай». Ему повезет, если шеф закроет сделку прямо сейчас.

Через 15 минут он уже верит, что уйдет отсюда живым. Курит и вытирает кровь салфетками. Биту выбрасывать нельзя: на ней его кровь, поэтому он протирает ее тоже.

«Деньги у нас, — подтверждает тот, что без ножа. Но у него наверняка есть ствол, слишком уверенно себя ведет. — Бро, расходимся: ты идешь туда, откуда пришел, и не оглядываешься. Не бойся».

Второй раз просить не придется. Он быстрым шагом, не сбиваясь на бег, идет по протоптанной дорожке. Сворачивает с нее вглубь лесопарка, путая след. Проходит около двух километров и видит сквозь деревья съезд к торговому центру. Не к тому, в котором он должен был оказаться, но уже без разницы. Он быстро достает пиджак и кладет биту в рюкзак, тубус пришлось бросить на месте. Тот с трудом закрывается, но ему нужно не привлекать внимание всего несколько минут, пока не приедет такси.

Он вспоминает историю с другим складом, который устроил GTA на МКАД.

Он разглаживает пиджак и вспоминает, что после той новости перестал ездить за весом на своей машине. Лучше — такси, а еще лучше — общественный транспорт или самокаты. Но это внутри города. Он вызывает такси на парковку ТЦ, стабилизирует дыхание, прикладывает к уху телефон — согнутый локоть помогает придерживать под пиджаком салфетки поверх пореза — и делает вид, что разговаривает. Выход в таком виде из лесопарка будет выглядеть странновато, но у него нет выбора: даже если по трассе проедут патрульные, они подумают, что он просто сходил в туалет.

Наркомагазины все чаще нанимают мигрантов из Средней Азии. За их ошибки потребители платят своими жизнями и здоровьем

Впрочем, сегодня склады, так же как и их коллеги-кладмены, редко ведут себя столь четко и профессионально. Постоянный рост спроса на наркотики приводит к тому, что магазины нанимают все новых сотрудников и мало заботятся о качестве их работы. Иногда это оборачивается настоящими трагедиями.

Вечером 19 ноября 2023 года в больницы Астрахани начали один за другим поступать пациенты с одинаковыми симптомами: рвота, невнятная речь, поверхностное дыхание. В какой-то момент медики поняли — речь идет об отравлении и оно носит массовый характер. Только вызвала его не просроченная еда в киоске на местном рынке, а метадон.

Ситуация получила развитие и на следующий день: более 20 отравившихся, для троих из которых эти дни стали последними в жизни — 29-летнего молодого человека и двух 19-летних девушек. Официальная версия так и не была озвучена, но в даркнете все уверены: пострадавшие покупали мефедрон, но в закладках оказалось более сильное вещество.

Причина — банальная ошибка, допущенная либо сотрудником лаборатории при фасовке готового вещества (например, если на объекте варят и мефедрон, и метадон), либо складом или кладменом. Такие истории в России случались и раньше, но еще ни разу масштабы отравления не были настолько серьезными.

На форумах в теневом сегменте сети и в наркосообществах, где пользователи регулярно обсуждают отравление метадоном, начали поспешно стряхивать пыль с многочисленных методичек о том, как отличить синтетический опиоид от мефедрона.

А следователи тем временем оперативно задержали трех кладменов, которые успели сбежать из Астрахани в Ставропольский край. Все они оказались приезжими из Средней Азии, а на работу устроились по объявлениям. В марте 2024 года силовики отчитались: в рамках расследования арестованы 18 человек, у них изъято 144 килограмма синтетических наркотиков. А через полтора месяца в Астрахани случилось новое массовое отравление метадоном. На этот раз погибли уже восемь человек при 27 пострадавших, а кладменом оказался 20-летний уроженец одной из стран Центральной Азии.

Это — свидетельство важного тренда на наркорынке: мигранты сегодня готовы разносить по подъездам не только еду, но и смерть. Количество задержаний иностранцев с наркотиками в России за последнюю пару лет резко возросло.

В итоге работа, в которой ошибиться очень легко, а расплачиваться за эти ошибки своим здоровьем и даже жизнью будет покупатель, оказалась в руках совершенно не готовых к ней людей. И это касается не только распространителей, но и производителей наркотиков.

Раньше в даркнете все хотели стать администраторами наркошопов. Теперь — варщиками мефедрона

Позиция кладмена лишь первое звено в цепочке. Когда даркнет только завоевывал рынок наркотиков, мечтой закладчиков было повышение до оператора магазина.

«Многие спрашивают, как попасть в ПАВ-сферу не на ту должность, где придется кидать клады, и потом вырасти хоть до каких-то высот. Самый простой, однако опасный способ, как ни странно, — устроиться курьером. Да, придется полгодика поделать клады и порисковать своей жопой, однако если человек будет работать много и на совесть, то руководство, скорее всего, пойдет навстречу и по просьбе сотрудника переведет его на какую-то из онлайн-должностей. Оттуда уже рост пойдет проще и безопаснее», — констатирует в своем Telegram-канале владелица популярного наркошопа.

У работы оператором есть один существенный плюс и один существенный недостаток. Ключевое преимущество — такие сотрудники вообще не соприкасаются с наркотиками. Да, при разгроме магазина правоохранителями сесть могут все — от владельца и химика до только-только нанятого кладмена. Но этот риск несравним с ежедневными прогулками с десятками граммов наркотиков в рюкзаке. Кроме того, для безопасности можно уехать из России, чем с радостью пользуются многие не разносящие закладки сотрудники.

Минус такой работы — низкая зарплата при необходимости внести очень крупный залог. «Лента.ру» поговорила с несколькими операторами крупных магазинов, некоторые занимают эту позицию больше года. Практически все они начинали работать после определенного курьерского стажа, в том числе в Москве: там у них получалось зарабатывать до 250-300 тысяч рублей ежемесячно. Работу же оператором они начинали с оклада в 60-80 тысяч.

«Это было очень серьезное понижение, но я изначально шел в бизнес, чтобы стать онлайн-сотрудником, о чем честно предупредил работодателя. Тогда мне было меньше 20 лет, — рассказывает сотрудник одного из наркошопов. — Спустя семь-восемь месяцев работы в городе я получил позицию оператора, но с окладом в три раза меньше того, что зарабатывал кладменом. К тому моменту у меня был накоплен очень значительный залог, благодаря чему мне удалось избежать дополнительных расходов. После пары вводных недель я собрал вещи и уехал из России».

Карьерный рост и больше миллиона рублей в месяц

Приведенные цифры подтвердил в своем Telegram-канале руководитель крупного наркомаркетплейса M***. На форумах в даркнете с ним согласились многочисленные владельцы магазинов и их сотрудники.

Чем меньше магазин, тем проще перемещаться по карьерной лестнице. Но у таких наркошопов меньше зарплаты, а некоторые позиции и вовсе могут отсутствовать. Например, в одном из московских магазинов наркотиков с собственной лабораторией по производству мефедрона, продававшем на «Гидре» еженедельно около килограмма вещества (других наркотиков на витрине не было), позиции оператора, куратора кладменов и операторов и вице-администратора совмещал один человек. При этом работал он не за оклад, а за процент от числа совершенных сделок. Такая модель встречается на рынке редко и исключительно в небольших магазинах, по большей части региональных.

Однако в последние годы простая и понятная карьерная лестница проходит испытание на прочность. И связано это как раз с популярностью мефедрона: вещество оказалось настолько простым в изготовлении, что наркошоп или лабораторию создают практически на коленке. В партнеры для этого часто берут друзей или родственников, с их помощью запуская магазин полного цикла с розничной сетью или работая только с оптовыми партиями.

Так поступили два брата из Нижнего Новгорода: одному на момент ареста летом 2022 года было 36 лет лет, другому — всего 20. Варить мефедрон они решили прямо в черте города, в арендованном частном доме. Нагрянувший наркоконтроль нашел на месте 25 канистр с прекурсорами, несколько десятков поддонов с готовящимся наркотиком, а также другие непременные атрибуты варщика — противогазы и защитную одежду.

А братья из волгоградского Камышина решили не работать по месту жительства и организовали лабораторию в Тверской области. Наркотики они варили больше года, а к моменту ареста весной 2022-го у них нашли больше миллиона рублей и 155 килограммов мефедрона.

Во Владимирской области стартап основали отец и двое сыновей. Они нашли в даркнете детальный рецепт приготовления мефедрона, закупили (так же — через закладки) оборудование и прекурсоры, после чего приступили к варке в хозпостройке недалеко от собственного частного дома. Семейный бизнес развалился еще до первой оптовой продажи: полиция изъяла около десяти килограммов мефедрона.

Собеседники «Ленты.ру», бывавшие в мефедроновых лабораториях, уверяют, что этот запах отбивает всякое желание пробовать уже готовый мефедрон. Но адептам новой бизнес-модели пробовать и не обязательно: спрос на продукцию высокий, а вместо оптовых продаж можно самостоятельно заниматься розничными.

При этом полный набор оборудования с прекурсорами для изготовления одного килограмма мефедрона стоит около 75 тысяч рублей. В розницу такая партия продается по 2,5-3 тысячи рублей за грамм (2,5 миллиона рублей минус расходы на зарплаты курьеров, операторов и комиссию маркетплейсу), мелким оптом — примерно по тысяче за грамм (килограмм вещества принесет миллион рублей), крупным же оптом килограмм кристаллического мефедрона уйдет за 500-800 тысяч рублей в зависимости от региона и качества вещества.

Мефедрон упрощают. Это делает его еще более опасным

Еще одна большая проблема — пусть и относительно простой, но все же отнимающий время синтез мефедрона. Поэтому варщики все чаще пытаются упростить процедуру его приготовления и, по сути, выводят на рынок новый, куда более опасный наркотик.

По данным «Ленты.ру», полученным от сотрудника одного из экспертно-криминалистических центров МВД, едва ли не половина изымаемого в последнюю пару лет мефедрона… им не является. На самом деле это клефедрон, отличающийся от мефа наличием в структуре атома хлора. Это делает вещество более опасным и нейротоксичным, да и изучено оно еще меньше, чем сам мефедрон. Потому на наркорынке больше гадают, чем уверенно говорят о его негативных последствиях. Но для лабораторий, принимающих на работу неквалифицированных химиков, куда важнее, что клефедрон гораздо проще в изготовлении.

«Большая часть ввозимых прекурсоров с окраин Шанхая была заблокирована на этапе доставки в Россию, — описывает события 2023 года представитель одного из специализированных форумов в интервью Telegram-каналу о наркотиках. — Многие начали искать альтернативу мефедрону, и ею стал клефедрон. Синтез состоит из меньшего количества этапов в сравнении с изготовлением мефедрона. Немаловажно и то, что достать прекурсоры для него в разы легче в том же Китае».

По его данным, в российских регионах реальная доля именно мефедрона может составлять лишь 10-15 процентов от того, что продается под этим названием. При этом подпольные химики, скорее всего, даже не подозревают, что на самом деле производят, из-за недостатка профильного образования.

***

Непонимание того, что они на самом деле творят, в принципе объединяет всех участников наркорынка — продавцов и сотрудников лабораторий, кладменов и складов, наркоблогеров и фанатов химсекса, любителей употребить мефедрон пару раз в неделю и системных зависимых. Из-за них романтизация наркотиков и работы в даркнете теперь повсеместно встречается на обычных легальных сайтах, в Telegram-каналах и даже на улицах городов.

Закладки по стране разносят тысячи россиян всех возрастов и толпы мигрантов. Ведь потребители покупают все больше и больше, чтобы вскоре самим пополнить ряды кладменов в тщетной попытке быть ближе к заветной дозе или расплатиться с долгами.

Попытки наркомагазинов обслужить все возрастающий спрос на наркотик и сэкономить на его производстве приводят к постоянному ухудшению качества мефедрона, который нередко даже не является таковым.

Все это каждый день наносит колоссальный удар по населению России. Но куда страшнее то, как мефедроновая эпидемия скажется на будущем страны.

Долгосрочное влияние этого опасного наркотика на здоровье и психику — загадка не только для России, но и для всего мира. Ведь он на рынке недавно и популярен в основном в странах бывшего СССР, а крупных исследований его негативных эффектов не существует — их попросту никто не проводил.

Какую нацию мы получим через 5, 7 или 10 лет? Каких детей родят и воспитают современные мефедронщики, любители химсекса и отмотавшие срок кладмены? Готова ли Россия и дальше быть тестовым полигоном для никем не изученного, но, очевидно, самого опасного наркотика десятилетия?

Все это — критически важные, судьбоносные вопросы для страны, население которой и так убывает на полмиллиона человек в год. Но ответов на них пока нет. Именно поэтому мефедроновая эпидемия — настоящая русская чума XXI века.

Официальным саундтреком нашего расследования стала композиция Чума 2.0 группы КРИМИ КРАЙ — острое социальное высказывание об одной из главных проблем современной России. Обязательно послушайте на всех музыкальных площадках!