«Спутники» в Театре на Таганке – тихие разговоры и громкие стоны под стук колес
Из каменных глыб по частям собирают огромную фигуру человека. Постепенно появляются руки, складываются ноги, обнаруживается голова. И эта раздробленная, но собранная по частям скульптура взмывает вверх. И понимаешь: осколки тела – как осколки жизней.
Ко Дню Победы в Театре на Таганке состоялась премьера спектакля «Спутники» по одноименной повести Веры Пановой, известной по художественному фильму «На всю оставшуюся жизнь» Петра Фоменко, который был снят к 30-летию Победы в Великой Отечественной войне. Сценическую адаптацию создала драматург Ася Волошина.
«Первый день войны. Санитарный поезд…»
Четыре года по дорогам войны курсирует поезд милосердия и эвакуирует раненых с фронта. Врачи и медсестры этого санитарного эшелона научились противостоять цинизму и смогли сохранить искреннее сочувствие к другим. В центре внимания постановки Дениса Хусниярова – личные истории этих людей. Актеры разных поколений передают весь ужас войны и рассказывают о самоотверженном милосердии врачей и медсестер.
На сцене пронумерованные каменные глыбы. Артисты выходят по очереди, достают кисточку и начинают то ли стряхивать пыль как археологи на раскопках, то ли обрамлять края как скульпторы… Каждый что-то говорит и в этой какофонии невозможно уловить смысл, доносятся лишь обрывки фраз. И так же, как невозможно понять, что происходит на сцене и о чем говорят актеры, так и в массе солдат, воевавших за родину, нельзя вычленить личных историй и мыслей людей, которые пали на поле боя. Авторы спектакля погружают зрителя в какую-то особую атмосферу и готовят к восприятию проникновенных судеб героев. И, кажется, это и есть самое главное в работе: рассказать, что все воевавшие тоже о чем-то мечтали, кого-то любили, на что-то надеялись и самое главное – чувствовали! Они приспосабливаются к обстоятельствам, спасают жизни, но все мысли – о семьях, о доме, о любимых…
Вообще сценическое решение интересно тем, что все это напоминает военные хроники. Создается ощущение, что мы то ли рассматриваем фотографии тех лет, которые вдруг оживают перед нами и повествуют о судьбах людей, то ли проводим археологические раскопки и восстанавливаем хронику событий тех лет. Нет привычного проигрывания сюжета повести, это, скорее, действительно уже история. Оно и понятно, для современного зрителя война – это уже своего рода археология. Эту мысль доказывают и каменные глыбы в декорациях. Но возникает и еще одна ассоциация. Медики спасают искалеченных людей, нередко им приходится буквально собирать раненых по частям. Они словно скульпторы снова и снова терпеливо лепят искалеченные тела, чтобы те хоть как-то могли дальше жить.
«Поезд – условность, поезд – как ось. А вокруг нее повсюду война…»
В центре – тихие разговоры о мирной жизни, но воспоминания периодически обрываются: врывается война и рушит все, сменяя «мирные» беседы громкими стонами раненых. И мы видим, как люди живут преимущественно своими воспоминаниями. Они почти не замечают настоящего, а будущее настолько призрачно, что есть только одна надежда: «Хочу, чтобы ты был жив!» А вот прошлым они богаты, и именно это раскрывает характеры героев. Судьба каждого словно вспыхивает перед нами ярким прожектором, а потом уступает место другому. И этот калейдоскоп жизней начинаешь воспринимать как что-то родное, близкое и щемит где-то в груди, сжимается сердце, а на глазах блестят слезы…
«Умирают те, у кого есть трещинка. Через нее и проникает смерть…»
И все они пытаются не допустить образования этой трещинки у себя внутри, чтобы жить и спасать других, чтобы однажды вернуться домой и увидеть родных и близких, обнять любимых и как можно дальше «отодвинуть» смерть и в памяти, и в сердце, и наяву.
А в финале из каменных глыб по частям собирают огромную фигуру человека. Постепенно появляются руки, складываются ноги, обнаруживается голова. И эта раздробленная, но собранная по частям скульптура взмывает вверх. И понимаешь: осколки тела – как осколки жизней...
