Почему суд над Михаилом Ефремовым с политическим привкусом

Как зло заметил адвокат Александр Дубровинский, защищающий интересы жертв пьяного наезда Ефремова, Михаил Олегович оказался большим артистом, но маленьким человеком. Однако пикантности всей криминальной ситуации придавало дополнительно то обстоятельство, что востребованный актёр был ещё и светочем либерально-богемной тусовки, исполнителем оппозиционных частушек, вполне корыстно гоняя с ними по городам и весям под маркой «Господин хороший».

Именно поэтому первая реакция классово и духовно близких сводилась не просто к необходимости спасти «большой талант», но и к откровенно фантастическим обвинениям властей в подстраивании аварии ради того, чтобы заткнуть рот матёрому человечищу. Мол, напоили специально Ефремова, испортили тормозную систему его лимузина. Или же таинственные хакеры вмешались в электронную систему управления. Словом, не иначе, как политическое покушение, нечто сродни отравлению Скрипалей. «Кровавый режим», мол, уничтожает всё самое лучшее, живое и главное — оппозиционное.

Однако сам Михаил вдруг подставил своих общественных защитников, готовых провозгласить его «сакральной жертвой» лично Путина. Сам «маленький человек» слёзно отрекся от своего либерального первородства, убоявшись тюремной чечевичной похлёбки. Вдруг резонёр и бретёр исполнил классическую арию: «Да, я шут, я циркач... Так что же?» И выяснилась совсем уже неприятная для профессиональных оппозиционеров деталь, что Путин, оказывается, его кормит. Слава Богу, что не с руки. Куда делись прежние бахвальства об украинском Крыме и о том, что в нём, Ефремове, нет ни капли, видимо, позорной русской крови.

В отличие же от тусовки широкую публику интересовал иной политический аспект развернувшейся драмы семьи Захаровых. Отмажут ли «Мишаню» от справедливого суда и неминуемой, учитывая все осложняющие обстоятельства, посадки. Конечно, в ходу лозунг «Неприкасаемых у нас нет», и в места не столь отдалённые отправляются и министры, и губернаторы. Но уж очень всем были памятны эпизоды с драматургом Радзинским, композитором Таривердиевым и некоторыми другими личностями высокой духовной организации, избежавшими наказания за убийство за рулём. Вспоминали и об отмазывании брата коллегой и приятелем Ефремова Сергеем Гармашем, который удивительно быстро оказался на месте аварии на Смоленской площади. Намекали на друзей Ефремова среди высоких чинов МВД — недаром, мол, его сразу не взяли под стражу, а отпустили домой — и даже покровителей в кремлёвской администрации, в хозяйстве Сергея Кириенко.

Так или иначе, но именно фигура Ефремова оказалась в центре спора о социальной справедливости, о рецидивах у нас сословного общества, когда закон выборочен и неодинаков для всех. Мол, все перед законом равны, но некоторые всё-таки «равнее». И такой общественный резонанс, в принципе, не позволял благодетелям открыто вставать на защиту Ефремова. Никто не готов был по-настоящему рисковать репутацией ради убийцы, чьё преступление зафиксировали видеокамеры.

Я не верю, что Ефремову дадут одиннадцать лет общего режима. Наверняка меньше. Плюс неминуемые апелляции и смягчение первоначального приговора. Да и выход по УДО никто не отменял по отбытии двух третей срока. Проблема ведь не в суровости наказания, а в его неотвратимости. И, видимо, общественность будет сильно изумлена, если срок всё-таки окажется условным. Мы же помним, как в своё время главу Минюста Валентина Ковалёва осудили на девять лет. Но условно. Пока это своеобразный рекорд.