Закон суров, но он един для всех

Судя по приговору, этот парень-инвалид участвовал в групповом разбойном нападении. А чтобы участвовать в нем, совсем необязательно лично кого-то трясти за грудки или замахиваться ломом и требовать имущество. Групповой разбой подразумевает, что несколько человек собрались и договорились совершить преступление. И обязательно распределили роли.Один, скажем, пугает жертву словесно, другой угрожает ножом, третий следит, чтобы никто не помешал и т. д. А четвертый вообще все это придумал. Я не готов оценивать правомерность решения суда. Но если Антон Мамаев хоть каким-то образом в этом преступлении участвовал, он должен быть осужден. Таков закон — он един для всех. Скажу больше: суд был достаточно гуманен и дал парню ниже установленного законом минимума. Теперь что касается его инвалидности. По закону инвалиды не освобождаются от уголовной ответственности. Среди моих клиентов, например, был и колясочник, и совершенно слепой 70-летний дедушка, который ткнул человека ножом. Ведь инвалиды, так же как и остальные люди, могут и совершать преступления, и отбывать наказание. Хоть прыгая по зоне с костылем на одной ноге, хоть передвигаясь по ней на коляске. Вместе с тем тот же закон предусматривает процедуру освобождения инвалида из колонии. Вот, допустим, «заехал» туда колясочник. Если администрация исправительного учреждения видит, что ухаживать тут за ним нереально, что состояние его здоровья серьезно ухудшается, то пишет бумагу в суд с просьбой отменить приговор в связи с состоянием здоровья осужденного. При этом надо понимать, что для принятия решения об освобождении человек должен быть очень-очень болен. Как правило, человека освобождают в термальной стадии рака или, скажем, последней стадии туберкулеза. В общем, фактически осужденного освобождают не потому, что пожалели, а потому, что ясно: он все равно вот-вот умрет. Его отправляют на свободу умирать. Напомню, юрист Василий Алексанян «сидел» со СПИДом, раком печени и туберкулезом, он практически ослеп, но все равно находился за решеткой. Хотя его тоже в конце концов освободили, и умер он на свободе. А тысячи других — со СПИДом, раком и другими смертельно опасными заболеваниями — до сих пор продолжают сидеть. В СИЗО есть специальные камеры для ВИЧ-инфицированных и туберкулезников. В колониях — целые отряды. Почему суды неохотно освобождают больных людей? Потому что, это не секрет, заключения медиков в нашей стране покупаются. Поэтому состояние осужденного должно не вызывать сомнений. Конечно, это жестоко. Конечно, сразу вспоминается ГУЛАГ. Но российские реалии на данный момент таковы.