Женщина-врач обвиняется в организации заказного убийства из-за патологической жадности

Если бы я собственными глазами не прочитала обвинительное заключение, я бы никогда в жизни не поверила в то, что сейчас попробую рассказать. Зимой 1979 года студентка МАИ Елена вышла замуж за однокурсника Андрея Клевалина. Через год у них родилась дочь Наталья, а спустя десять лет они развелись. Произошло это потому, что Андрей влюбился в девушку, с которой вместе работал. После регистрации брака они прожили вместе два года. Потом он увлекся другой женщиной, потом третьей — увлечений было немало. До тех пор, пока в 1994 году он не познакомился с врачом Наталией Федоровной Поповой. Целеустремленная девушка с Камчатки поступила в Ивановский мединститут, начинала свою карьеру как врач-психиатр, работала в психиатрических больницах, потом вышла замуж за москвича, с которым через несколько месяцев развелась, но в Москве осталась. Так вот Андрей искал специалиста по рассеянному склерозу для своего больного отца и так познакомился с Поповой. В мае 1996-го у них родилась дочь Катя, а спустя два месяца они поженились. К этому времени Андрей Клевалин оставил научную работу и уже несколько лет занимался бизнесом. Ему везло, появились большие деньги, и в 1998 году он купил хорошую квартиру в элитном доме в Красностуденческом проезде, 7. А еще до брака с Поповой, то есть в 1992 году, он приобрел в деревне Долгиниха Мытищинского района участок в закрытом элитном поселке. Этот участок находился в 2 км от старого участка в деревне, где находился дом его деда, в котором теперь проводили лето его родители, Людмила Евгеньевна и Виктор Андреевич Клевалины. На своем участке еще в 1992 году Андрей построил два дома: один для себя, а другой для дочери от первого брака, Наталии. Все было превосходно: Андрей ни в чем себе не отказывал, ездил на модном джипе, а летом 1998 года по делам бизнеса поехал в Тунис. И там познакомился с Татьяной Л., которая приехала туда по туристической путевке. Андрей влюбился в Татьяну, в начале 1999 года сказал, что ушел из семьи и хочет жить с ней. Осенью 1999 года он снял у знакомого квартиру на Каргопольской улице, 6, где они и стали жить с Татьяной. Кате, его дочери от брака с Поповой, к этому времени было всего 3 года. Андрей сказал матери, что с Поповой он разведется, но ее и дочь он обеспечит всем необходимым, в том числе купит им квартиру, потому что квартиру в Красностуденческом проезде хотел оставить себе. * * * Однако Попова просто так сдаваться не собиралась. Она начала атаковать не только своего неверного мужа, но и разлучницу Татьяну. Сказать, что она стала ее преследовать, — значит, не сказать ничего. Она постоянно звонила ей с угрозами и требованием вернуть мужа, встречалась с ее подругой, матерью и бывшим мужем, приезжала к ней на работу и встречалась с ее начальством, преследовала ее на машине, назначала встречи у каких-то гаражей и обещала убить. А Андрею Попова говорила, что «умоет его кровью» (протокол допроса Клевалина в Бутырской прокуратуре 4 апреля 2000 года). 30 ноября 1999 года Татьяна вышла из квартиры и вызвала лифт. Андрей в это время был дома. На 9-м этаже в лифт вошел незнакомый мужчина. На первом этаже он пропустил ее вперед и ударил сзади по голове. Она упала и потеряла сознание. Очнувшись через 20 минут, она, истекая кровью, вернулась в квартиру и рассказала Андрею о нападении. Десять дней Татьяна лежала в клинике Бурденко с переломом основания черепа и кровоизлиянием в мозг. В ОВД «Отрадное» было возбуждено уголовное дело №105655. К моменту нападения Татьяна была беременна, у нее произошел выкидыш. Андрей увез ее на лечение в Италию. После возвращения следователь А.С.Козырев вызвал их на допрос. И там 8 февраля 2000 года Андрей сказал: «В совершении нападения я подозреваю лиц из окружения моей жены Поповой, которая угрожала Татьяне, говорила, что расправится с ней… Попова приходила к лечащему врачу Татьяны и интересовалась состоянием ее здоровья…» (л.д.164). В этот же день Татьяна на допросе сказала следователю, что нападавший ее не ограбил, поэтому в организации нападения она подозревает бывшую жену своего гражданского мужа. До этого дня Андрей чувствовал себя виноватым перед женой, но после нападения на Татьяну, по словам его матери, он сказал, что теперь Попова не получит ничего и за свое преступление сядет в тюрьму. А свою дочь Катю, которую Попова целый год от него скрывала, он будет воспитывать с Татьяной. Тут самое время упомянуть одну колоритную деталь. Когда Андрей переехал в квартиру на Каргопольскую улицу, на его даче в Долгинихе обосновались родители Натальи Поповой, сама Попова с дочерью, ее бабушка и помощница. Так вот родители Поповой, которых Андрей пригласил на дачу на время ремонта в их квартире, вместе с Натальей поменяли замки в доме и на воротах и перестали пускать туда Андрея. Поэтому время от времени приезжая на свою дачу к дочери, он вынужден был лазить через забор. После нападения на Татьяну следователь А.С.Козырев решил допросить Попову, но она от общения со следователем уклонялась. И 26 февраля 2000 года Козырев вынес постановление о приводе свидетеля, а на следующий день он вместе с двумя оперативниками и Андреем поехал на дачу в Долгиниху. Вскоре появилась Попова. Она вошла в дом, а потом туда же пошли и следователь с Клевалиным. И вдруг выяснилось, что ни Поповой, ни ее дочери в доме нет. Андрей понятия не имел о том, что Поповы сделали в доме второй вход, через который и скрылись Попова с ребенком. Удалось ей это благодаря тому, что отец Поповой, Федор Павлович Попов, стал угрожать следователю, схватился за ружье, и у них с Андреем завязалась драка. Во время этого скандала Попова и скрылась. Допросить ее так и не удалось. Однако 2 марта Попова приехала к Андрею в офис и сказала, что их дочь Катя заболела, и она просит Андрея отвезти ей продукты и лекарство. Андрей взял из ее рук пакет и положил в свою машину. Вечером он выехал из офиса и в районе Садового кольца услышал, что из пакета доносятся какие-то звуки. Он остановился, выбежал на середину сквера, выбросил содержимое пакета и вызвал саперов. Выяснилось, что в пакете находился предмет, по словам саперов, похожий на самодельное взрывное устройство. Андрей считал, что это и было взрывное устройство, о чем и написал в заявлении в милицию. И в том же заявлении он написал: «Жена мне заявила, что все имущество у меня заберет, а меня уничтожит». 6 марта 2000 года Клевалин вышел из подъезда дома, в котором напали на Татьяну, и направился к автостоянке, которая находилась в 100 метрах от подъезда. Но до машины он не дошел — исчез. Днем Татьяне позвонили из его офиса и сказали, что на работе он не появился. Она позвонила всем родным Андрея и общим знакомым, позвонила Поповой, но родные и близкие ничего не знали, а телефоны Андрея и Натальи Поповой не отвечали. Тогда она написала заявление в милицию. И там, в числе прочего, говорилось: «Андрей в последнее время говорил мне, что он будет следующим после меня. Он имел в виду возможное нападение на него, которое может организовать его жена. Кроме того, он в последнее время стал опасаться чего-то и перестал один ездить на своей автомашине джип «Ренджровер», а на работу постоянно ездил на служебной автомашине с шофером. Он говорил мне, что она угрожала ему тем, что умоет его кровью и убьет его. Угрозы были постоянными… Возможно, его жена как-то осуществила свои угрозы в его адрес, ведь в последнее время она часто интересовалась тем, почему он стал ездить на работу с шофером. Мне кажется странным, почему до его исчезновения Попова звонила Андрею постоянно, а после звонки прекратились». В тот день водитель Андрея уехал на похороны в другой город. А до своей машины Андрей не дошел. Он исчез. А спустя четыре дня после его исчезновения на его имя пришло постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту обнаружения предмета, похожего на взрывное устройство. * * * В течение четырех лет, то есть с 2000 до 2004 года, родители пропавшего бомбардировали письмами все возможные инстанции с единственной просьбой: привлечь к ответственности Попову в связи с исчезновением сына. Среди многочисленных версий была и такая: Попова удерживает Андрея то в московской квартире (однажды они даже направили туда ОМОН), то в загородной психиатрической больнице и пичкает его сильнодействующими лекарствами — все для того, чтобы он передал ей свое имущество. Попова в долгу не осталась: все это время она отстреливалась письмами о том, что родители мужа травят ее с дочерью с помощью сотрудников правоохранительных органов. Но в 2005 году ситуация решительно изменилась. Мать Андрея, Людмила Евгеньевна, стала всем рассказывать, что на самом деле Попова не убийца, а жертва обстоятельств. Она страшно бедствует, Катя голодает, а Андрей из-за преследования мафии скрывается в Южной Америке. Весной 2005 года первая жена Андрея, Елена Клевалина, обратилась в Измайловский суд с иском о признании Андрея безвестно отсутствующим. И там Попова заявила, что Андрей живет за границей и постоянно ей звонит. Узнав об этом суде, он обещал выслать ей доверенность на снятие его с регистрационного учета. Поэтому Попова предложила перенести заседание суда на конец мая. Она сказала, что у них чудная семья, муж очень любит дочь Катю. Место его пребывания назвать отказалась, но обещала, что, со слов мужа, он обратится в российское консульство, и оттуда пришлют в суд все необходимые документы. А еще она сказала, что он постоянно звонит родителям. Елена вышла из суда и тут же позвонила матери Андрея. И та ответила, что ничего про сына не знает и известий от него не получала. Однако никаких документов Попова в суд не представила, и решением от 7 апреля 2005 года Андрей Клевалин был признан безвестно отсутствующим. * * * Но никто из родных Андрея понятия не имел о том, что во время слушания дела в Измайловском суде, где она рассказывала о беседах с мужем и их любви, Попова обратилась в Коптевский суд с иском о признании Клевалина умершим. В заявлении от 17 марта она написала, что муж пропал 5 лет назад, за все это время никаких сведений от него не поступало и место его нахождения не установлено. И решением Коптевского суда от 25 мая 2005 года Андрей Клевалин был признан умершим. Сразу после исчезновения мужа Попова сдала в аренду квартиру на Красностуденческой улице, а вскоре и его земельный участок с двумя домами. Родителям Андрея она плакалась, что жильцы ей ничего не платят, а просто караулят имущество до возвращения хозяина. При этом она забыла им сообщить, что в это время купила на свое имя квартиру в Химках. Наверное, Наталия Попова неспроста работала с психически больными людьми. Судя по всему, она сумела возвести в сознании родителей Андрея параллельную реальность, в которой он жил за границей, обзавелся там новой семьей и дочкой, купил домик на берегу моря, и эту свою тайну доверил только Поповой. И получалось, что связаться с сыном они могут только через невестку. А о том, что суд по ее иску давно признал Андрея умершим, его родители так и не узнали. Однако, несмотря на скверное отношение родителей Андрея, она продолжала им звонить, интересоваться здоровьем свекра и предлагать свою помощь. А медицинская помощь им была нужна как воздух, так как у Виктора Андреевича прогрессировал рассеянный склероз. Скорей всего, решающую роль в восстановлении отношений сыграл тот факт, что Попова якобы за большие деньги с трудом добывала и привозила Виктору Андреевичу драгоценное лекарство копаксон. И постепенно она убедила стариков в том, что дышит он только благодаря ее обширным медицинским связям. Лекарство требовалось колоть ежедневно и пожизненно, а одна ампула стоила 1200–1400 рублей. По словам родственников, Попова брала деньги не только за лекарство, но и за то, что делала укол. И каждый раз она жаловалась на то, что они с дочерью влачат жалкое существование, и свекровь давала ей деньги на билет на электричку. А за углом дома Клевалиных стоял японский джип, на котором ездила Попова. За полгода до смерти, то есть весной 2013 года, Виктор Андреевич Клевалин в благодарность за дарованную ему жизнь написал завещание на Наталию Попову. Он отписал ей землю и дома сына на берегу Пестовского водохранилища, а еще свою долю в квартире Андрея в Красностуденческом проезде. И при этом сказал жене: не волнуйся, наш сын живет в Панаме… * * * В 2008 году старшая дочь Андрея обратилась в Измайловский суд с иском о признании отца умершим. И решением суда от 19 июля 2008 года Андрей Клевалин повторно был признан умершим, но только никто из родных о первом решении не знал. А в 2009 году выяснилось, что квартира на Красностуденческой улице стала собственностью Поповой и ее дочери. Как же так? Ведь после признания Андрея умершим в 2008 году, по мнению родителей Андрея и его старшей дочери, никто оформлением его наследства не занимался. Старшая дочь обратилась в суд. Тут-то и выяснилось, что в 1998 году Андрей якобы составил в Новороссийске у нотариуса Оксаны Поляницы завещание, согласно которому после его смерти все должно было перейти Поповой. Тогда же выяснилось, что в 2005 году втайне от всех Попова признала мужа умершим, открыла наследственное дело у московского нотариуса Мурзинова, предъявила новороссийское завещание и стала хозяйкой квартиры в Красностуденческом проезде, 7. Суд несколько раз направлял Полянице запросы о том, удостоверяла ли она завещание Клевалина. Она не отвечала. Было вынесено определение о назначении почерковедческой экспертизы. И оказалось, что рукописная запись «Клевалин Андрей Викторович» и его подпись выполнены не им, а другим человеком. После получения результатов экспертизы нотариус Поляница телеграммой сообщила суду, что завещания от имени Клевалина она не удостоверяла, что под этим номером в ее реестре значится совсем другая запись и что подпись и печать ей не принадлежат. Решением Коптевского суда от 7 августа 2012 года завещание на имя Поповой было признано недействительным. В УВД САО было возбуждено дело о подделке завещания Андрея Клевалина. А в декабре 2012 года Наталии Поповой в связи с подделкой завещания было предъявлено обвинение в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Между тем в мае 2012 года выяснилось, что копаксон выдается в поликлинике бесплатно. Подумать только: семь лет Попова обманывала стариков, они верили в то, что каждый прожитый Виктором Андреевичем день — это ее заслуга, и никому не пришло в голову позвонить в районную поликлинику и задать вопрос про чудодейственное лекарство! Но что вообще не поддается объяснению: почему, узнав о подделке завещания и обман с лекарством, старики продолжали доверять Поповой и прислушиваться к каждому ее слову? После предъявления обвинения Попова, стреноженная подпиской о невыезде, стала осаждать кабинеты руководителей правоохранительных органов и жаловаться на то, что первая семья ее мужа с помощью следователей завела на нее уголовное дело и хочет обобрать до нитки. В это же время она стала активно «выступать» в Интернете. Вот только два образца ее творчества: «Медведеву Дмитрию Анатольевичу, рейдерский захват квартиры вдовы, матери-одиночки… В настоящее время на меня заведено фальшивое уголовное дело…»; «Как защитить квартиру от рейдерского захвата? Муж пропал без вести 13 лет назад, теперь на 2/3 моей квартиры претендует его дочь от первого брака, ей помогают полицейские из САО Москвы…» * * * Итак, весь 2013 год Попова носила следователю Алексею Нестеренко больничные листы, их было немногим менее двадцати, причем позже выяснилось, что по месту работы врачом-неврологом, в московскую ГКБ ДЗ №24, она предъявила только один. Почему-то Нестеренко их не перепроверял и постоянно приостанавливал расследование. А в октябре умирает Виктор Андреевич Клевалин, больше ей спасать некого, и крючок, на котором она много лет держала стариков, исчез. И Попова понимает, что свекровь может в любой момент оспорить завещание своего мужа и забрать у нее половину драгоценного наследства на берегу Пестовского водохранилища и долю московской квартиры. И тут пора вывести на сцену еще одно действующее лицо — Игоря Федоровича Графова 1960 года рождения, с которым Попова, по ее словам, познакомилась по Интернету в 2010 году, а по словам свидетелей — не позднее 1999 года. Игорь Графов — москвич, образование 11 классов, служил в ВДВ, жена ушла от него из-за постоянного пьянства, последние несколько лет жил в поселке Фрязино в доме своего хорошего знакомого Михаила Милова. Он охранял дом и помогал жене Михаила, Ларисе Миловой, по хозяйству. Как установило следствие, в январе 2014 года Попова предложила Графову убить ее свекровь, 75-летнюю Людмилу Евгеньевну Клевалину, потому что после смерти мужа она отдалилась от Поповой, и та боялась лишиться наследства Клевалиных. Ведь свекровь уже знала, что Попова обвиняется в подделке завещания ее пропавшего сына, и в конце концов она могла остаться без всего. По словам Графова, во время частых встреч в кафе Попова постоянно давала ему деньги, от 3 до 10 тысяч рублей. Попова очень нравилась Графову, но она держала его на расстоянии. Из допроса подозреваемого Графова 19 февраля 2015 года: «В общей сложности за это время она дала мне не менее 50 тысяч рублей… И вот когда она настойчиво уговаривала меня совершить убийство Клевалиной, я подумал, что эти деньги… мне придется отработать… Мне хотелось помочь ей с ее проблемами с квартирой, поэтому я согласился, так как она заявила, что после убийства я получу все, имея в виду и деньги и половую близость с ней. Я согласился… Примерно в первых числах апреля 2014 года, за три дня до убийства Клевалиной, при встрече в кафе Попова принесла лобненскую газету, где показала объявление о том, что Клевалина продает биотуалет… Попова предложила мне проникнуть в квартиру Клевалиной под видом покупателя биотуалета, совершить убийство, забрать у нее при этом все деньги…» 10 апреля 2014 года подруга Людмилы Евгеньевны не смогла до нее дозвониться. Она забеспокоилась и пошла к ней домой. Вместе с соседом Клевалиной они подошли к ее квартире, и оказалось, что входная дверь не заперта. На полу в комнате в луже крови лежала Людмила Евгеньевна. Как выяснилось позже, она была сильно избита, на теле обнаружили более 30 ножевых ранений, у нее была разбита голова. Из квартиры пропали деньги, все драгоценности и папка с документами, которые Людмила Евгеньевна приготовила для нотариуса. Всем своим знакомым общительная женщина рассказала, что 11 апреля записана на прием к нотариусу. Она собиралась оформить наследство мужа и составить новое завещание: по словам подруги, она хотела оставить свою квартиру в Лобне старшей внучке, а долю в московской квартире — дочери Поповой. Сотрудники СК допросили родственников Клевалиной и выяснили, что на протяжении многих лет Попова ожесточенно дралась за наследство Клевалиных и является обвиняемой по делу о мошенничестве с завещанием их сына. А в это время неизвестные стали звонить в квартиру, где жили первая жена и дочь Андрея Клевалина. Потом Елена обнаружила, что за ней следят, а вскоре на тихом перекрестке Наташа чудом избежала наезда «Жигулей». Тогда Елена Клевалина стала настойчиво обращаться по инстанциям с просьбой о защите дочери, поскольку именно ее дочь, так же как убитая бабушка, была потерпевшей по делу о мошенничестве с завещанием Андрея Клевалина. Устранение бабушки и первой внучки Наталии открывало для Поповой и ее дочери путь ко всему наследству семьи Клевалиных. И вот во время долгих хождений по разным кабинетам Елене неожиданно сообщили, что установлен близкий знакомый Поповой, некий Графов, который причастен к убийству бабушки. А еще ей сказали, что именно Графов подкараулил Андрея Клевалина у дома на Каргопольской улице и насильно затолкал его в машину. Андрея вывезли за МКАД. Машина остановилась на мосту, Андрею перерезали горло и сбросили в реку. Все это Елена Клевалина сообщила в Бутырскую прокуратуру, которая в свое время занималась расследованием исчезновения Андрея (дело №173486 от 2000 года). 19 февраля 2015 года, спустя 10 месяцев после убийства Людмилы Клевалиной, задержали Графова. В 17 часов 45 минут он написал явку с повинной, где рассказал о том, что убил Клевалину по договоренности со своей знакомой Наталией Поповой. Из протокола явки с повинной: «10 апреля 2014 года я совершил убийство гражданки Клевалиной. Сначала избил ее кулаками, а потом в кухне взял нож и нанес множество ранений в шею и туловище. После убийства из квартиры Клевалиной забрал 28 тысяч рублей. Ранее Клевалину не знал, ее убийство совершил по просьбе Поповой, которая обещала за это интимную близость и материальное содержание… После совершенного преступления впал в депрессию, стал злоупотреблять спиртным. Устал жить в этом кошмаре, поэтому решил добровольно во всем сознаться… Написано собственноручно». Спустя два часа Графов был допрошен как подозреваемый и дал развернутые показания о том, как совершил убийство. Попову взяли под стражу 24 февраля 2015 года. На вопросы она отвечать отказалась, сославшись на 51-ю статью Конституции РФ. * * * Интересная подробность: 2 апреля 2015 года сотрудник ИВС А.Володькин перед отправкой Графова в суд обыскал его — у Графова, кроме очков, ничего с собой не было. По возвращении из суда он снова обыскал его и обнаружил 5 листов текста, напечатанного от имени Графова, из которого следовало, что сотрудники правоохранительных органов постоянно давили на него, давали спиртное и требовали признаться в убийстве. На вопрос Володькина, откуда эти бумаги, он ответил, что их ему передал новый адвокат Ковалев и ему нужно переписать от руки текст и передать следователю (том 3, лист дела 228–230). Позже Попова заявила следователю, что завещание своего мужа она нашла в его чемодане и считает подлинным. А в марте 2016 года Попова на допросе сообщила, что к убийству Людмилы Евгеньевны причастны Елена и Наталия Клевалины, которые постоянно носят с собой заточки, и что свекровь советовала ей оберегать от них дочь Катю. * * * 1 февраля 2017 года в Московском областном суде состоялось первое слушание дела по обвинению Поповой в мошенничестве и организации заказного убийства, а также по обвинению Графова в совершении убийства по найму. Дело слушается с участием присяжных заседателей. Графова допросили дважды. Он сказал, что, когда его задержали, он был в необъяснимом состоянии и мало что помнит. Следователи все заранее сфабриковали и заставили подписывать какие-то бумаги, а он был в таком состоянии, что соглашался и подписывал. Он подтвердил, что убил Клевалину, но только Попова к этому отношения не имеет. Никакого заказа не было, и убийство произошло из-за внезапно вспыхнувшей ссоры с Клевалиной. Что же касается Поповой, ее адвокаты настаивают на том, чтобы ее допросили после исследования всех материалов дела. * * * Каждый раз, войдя в зал суда, я думаю о том, как трудно, а на самом деле невозможно вместить человеческую жизнь с ее страстями и болью в строгие стены, описать на страницах судебного дела и рассказать посторонним людям. А еще, увидев Наталию Попову, я в который раз подумала, как обманчива внешность. Очень невысокая, вся в черном, со следами прекрасно сделанной пластической операции, она производит впечатление невинной птички, случайно залетевшей в клетку. Чего не скажешь об Игоре Графове: на нем как будто написано, что он профессиональный участник боев без правил и может одним поставленным в армии ударом уложить человека наповал. Свидетель обвинения сказал о Поповой: это сейчас она как монашка, а я-то помню ее в украшениях, богато одетую… Ну да, украшения Попова любит: при обыске у нее изъяли без малого 400 единиц ювелирных изделий, которые, по ее собственной оценке, стоят более 5 миллионов рублей. В обвинительном заключении есть впечатляющие показания о том, как она появлялась в норковой шубе, в перстнях, браслетах и цепях, благоухая дорогими духами, и тут же начинала жаловаться на жизнь, на бедность и на то, как ее обобрали до нитки жадные родственники… А кроме украшений в квартире Поповой обнаружили множество сим-карт и мобильных телефонов. Дело Поповой и Графова представляется мне из ряда вон выходящим не только потому, что женщина-врач на протяжении как минимум 15 лет, снедаемая жадностью и завистью, целенаправленно преследовала и, судя по всему, устраняла тех, кто стоял на ее пути к богатству. На нескольких страницах судебного очерка невозможно рассказать о масштабе этой жадности и виртуозных приемах нападения на тех, кто ей, как она считала, мешает. И в романе это не воссоздать и в кино не показать. Сам Бальзак, всю жизнь посвятивший описанию человеческой грязи, не справился бы с кипящей лавой этой безудержной ненасытной страсти. Так вот кроме Поповой и Графова были еще старики Клевалины. Загадка человеческой природы в полной мере отражается в истории этих людей, потерявших единственного сына, до конца жизни подозревавших Попову в причастности к его исчезновению и все же безгранично доверявших ей. Людмила Евгеньевна и Виктор Андреевич Клевалины были образованными, грамотными людьми. Кто может объяснить, что, слушая песни Поповой о том, что Андрей скрывается в Панаме и постоянно ей звонит, они не задали себе вопроса, почему он ни разу не связался с ними. Хоть на секунду, чтобы они знали, что он жив… И последняя загадка: со дня бесследного исчезновения Андрея Клевалина прошло 17 лет. Никто его не искал и никто не знает, что с ним случилось. Как все просто и как страшно. Подумать только, ведь Попова лечила людей. Знать бы, кто стоит перед тобой в белом, врач или смерть…