Знаменитого егеря, искалеченного браконьерами-силовиками, обвинили в клевете

Легендарный охотовед Тувы, 65‑летний Юрий Никитин, не смог доказать, что браконьеры — экс-милиционер и сотрудник МЧС — избили его до полусмерти и бросили умирать в тайге. Уголовное дело против них закрыли, а они сами, воспрянув духом, обвинили его в клевете. Суд по их заявлению назначил Никитину большой штраф. Если мир перевернуть с ног на голову, истина в нем станет ложью. Вот и в этой истории случилось то, от чего совсем страшно: добро наказано, а зло торжествует. Но произошло это не просто по случайному стечению обстоятельств, а из-за людей, которые носят погоны и мантию и которые получают зарплату за наш с вами счет. Выходит, мы сами виноваты? За этой историей мы следили с самого начала. Напомню в двух словах. Есть, с одной стороны, Юрий Никитин — охотовед с 40‑летним стажем (имя которого знают специалисты на всем постсоветском пространстве), задержал за время работы охотинспектором в Тоджинском районе Тувы около 2000 браконьеров. И есть, с другой — не раз попадавшиеся на незаконной охоте экс-милиционер Владимир Склёмин и сотрудник тувинского подразделения МЧС Андрей Левин. Никитин лично «сладкую парочку» не единожды задерживал, но они все время уходили от ответственности (максимум платили небольшой штраф). Последний случай стал роковым. 14 февраля 2014 года охотовед проводил зимний учет диких зверей. На берегу Енисея он нашел свежие останки марала. По следам вышел на стан, где встретился с Левиным и Склёминым. Ну а потом была схватка. Старые знакомые жестоко избили охотоведа, после чего взяли его оружие, выстрелили и позвонили в полицию: мол, это Никитин в них целился, убить хотел. Правоохранители возбудили два уголовных дела: первое едва ли не на следующий день — на Никитина, а второе (после огласки в СМИ спустя месяц после происшествия) — на Левина. В обоих случаях по одинаковой статье — 119, ч. 1 УК РФ («Угроза убийством»). Второй участник, Владимир Склёмин, ограничился статусом свидетеля происшествия. Только через год и после публикаций в «МК» дело против Никитина было закрыто! Перед ним от имени государства даже официально извинилась прокуратура Республики Тыва. И ведь было за что: до этого его задерживали, помещали в ИВС, объявляли в розыск, ходатайствовали в суде о заключении под стражу (!) и вообще всячески издевались. А дело против браконьеров закрыли практически сразу. Никитин (по совету редакции «МК») продолжил борьбу за справедливость и попытался снова привлечь обидчиков к ответственности хотя бы по статье 116 УК РФ («Побои»), подав на них заявление в Тоджинский мировой суд. 25 января 2016 года мировой судья Ирина Гольцова вынесла оправдательный приговор в отношении Левина и Склёмина. И вот недавно Тоджинский районный суд удовлетворил исковые требования Левина по возмещению морального и материального ущерба «за незаконное уголовное преследование со стороны Никитина» в размере 80 000 рублей и 98 000 рублей. «Это неподъемные для меня деньги», — говорит Никитин. Но разве в сумме дело? Неужели едва выживший охотовед должен еще платить своим обидчикам? Что это за суд такой, который обязывает подобное делать? Юристы пожимают плечами: чтобы отменить решение о взыскании ущерба, нужно доказать, что Никитина действительно избили и он не соврал. Казалось бы, в чем проблема? В конце концов это простое дело и вмешательства детективов-гениев тут явно не требуется. И вот самое время рассказать об особенностях работы правоохранительной и судебной системы. Восстановим картину событий. На место происшествия 14 февраля 2014 года выезжает следственная группа, полицейские делают осмотр, фиксируют данные в протоколе, проводят фотосъемку, в том числе охотоведа Никитина, лежавшего во время приезда наряда полиции на шкуре лося (браконьеры к приезду полиции провели «обряд спасения» охотоведа, подложив под него шкуру, чтобы не окоченел). Через месяц после этого капитан полиции Аян Монгуш скажет на допросе: «Я лично фотографировал лицо Никитина, которое было в крови». Это очень важно. Сотрудников полиции, которые были на месте происшествия, сначала допросили как свидетелей в рамках дела против Никитина. И все говорили о следах избиения у охотоведа. Спустя год эти сотрудники участвовали в суде над Левиным и Склёминым и уже отрицали, что Никитин был избит. Исследовать и приобщить их первые свидетельские показания в качестве доказательств ни мировой, ни суд второй инстанции не разрешил, отклонив все ходатайства Никитина. В качестве свидетеля якобы невиновности Левина и Склёмина выступил дознаватель, капитан полиции Артыш Карымаа, который — минуточку! — и заводил уголовное дело против охотоведа. А после многочисленных жалоб Никитина в прокуратуру этот дознаватель был отстранен от занимаемой должности. Как вы думаете, какие он дает показания на суде? Что Никитин был цел и здоров, передвигался бодро, крови на лице не было. Доводы Никитина о том, что данный свидетель, мягко говоря, не может быть беспристрастным, ибо из-за него был уволен из органов, на суд не повлияли. Итак, со свидетелями все ясно. Но как же снимки? Полиция Тоджинского района пояснила, что фотоматериалы исчезли при переносе с одного носителя на другой, потому представить их не является возможным. Медицинская карта Никитина, где врачи все скрупулезно фиксировали, была затребована в полицию и там... тоже пропала! Казалось бы, есть же акт медобследования Никитина — побои ведь зафиксированы! А здесь кроется главный финт. Акт подписан 15 февраля 2014 года (привезли охотоведа в больницу в ночь с 14 на 15 февраля). Точное время осмотра не указано, но есть ФИО присутствующих при осмотре — дежурный фельдшер скорой помощи Елена Кол и дежурная медсестра Сюзанна Кол (эти сотрудники находились на ночном дежурстве). Не указана в акте санитарка Кристина Крупнова, но по факту она присутствовала и помогала Никитину снимать одежду. Все эти три сотрудницы показали в суде, что Юрий Никитин обратился в приемное отделение Тоджинской районной больницы в ночь с 14 на 15 февраля 2014 года для осмотра повреждений тела, что и было зафиксировано в акте. Что делает мировой судья Ирина Гольцова? Исключает их показания! Основания? Якобы есть нестыковка во времени: по словам врача высшей категории Шенне Суурлай, Никитин обратился вечером 15 февраля, и выходит, что с момента ЧП до фиксации побоев прошли почти сутки. На этом строится все оправдание Левина и Склёмина, их непричастность к побоям (дескать, Никитин мог «отхватить» от кого-то другого, а оговаривает Левина и Склёмина). Почему суд верит одному доктору и не верит трем медикам? Непонятно. В деле есть еще один документ, который подтверждает слова Никитина: рапорт капитана полиции Олчаса Ондара. Полицейский докладывает, что, проводя утром 15 февраля сверку с Тоджинской районной больницей, он установил: туда в 0.50 обращался гражданин Юрий Григорьевич Никитин с диагнозом «ушиб грудной клетки, кровоподтек левого глаза, перелом 4–5 ребер под вопросом». Суд исключил этот рапорт полицейского из доказательств. Финиш. В Туве есть национальный обряд очищения. В Белый месяц (он празднуется как раз в это время) все друг другу желают белой дороги — чтобы путь был белым, то есть жизнь была без препятствий. Суд и полиция проделали этот условный обряд для браконьеров — зачистили доказательства, убрали препятствия. Белой дороги вам, Левин и Склёмин?.. Просим считать публикацию официальным обращением в Генпрокуратуру РФ и Верховный суд РФ.