До конца старой России только два месяца, месяц, неделя, вот женщины ссорятся в очередях, а вот уже народ собирается на Знаменской площади, падает мертвый пристав, всего два дня, скоро унтер Кирпичников сдвинет лавину. Столетие Февраля, которое подходило все ближе и ближе, и вот наступило, - это день мучительного послезнания. Когда в жизни человека случилось что-то ужасное, что-то непоправимое - что, как ему кажется, он мог бы предотвратить, если бы все видел заранее, если бы не ошибся, - он спустя год, два, и даже десять - снова ждет тех же чисел, и снова спрашивает себя: А если бы я тогда позвонил, а не выключил телефон? А если бы я сказал не так, а иначе, не – «Пошел вон отсюда!», а - «Прости меня»? А если бы я не свернул на ту улицу, не заглянул в ту запретную комнату, не открыл дверь? Будущее - оно такое умное, оно все знает. И ему, будущему, хочется как-то втиснуться, влезть в черно-белую фотографию Петрограда - ту, по крайней мере, где все счастливые, и где пока никого не убили, - и начать бегать, суетиться, кричать, дергать всех этих мертвых черно-белых людей за рукава их пальто и шинелей, заглядывать им в глаза и рассказывать им, что дальше будет. - Отмените февраль, вас через два года под Харьковом ограбят и выбросят из поезда на полном ходу, и ваши дети никогда не узнают, где ваша могила, и неудивительно, нельзя ведь узнать о том, чего нет! - Прекратите февраль, вас через полтора года расстреляют какие-то мутные типы в Варсонофьевском переулке, якобы в знак протеста, - а против чего они протестовали, никто уже и не помнит, какая разница! - Остановите февраль, вы же потеряете дом, семью, вы проведете всю свою жизнь в Уругвае, слушайте, да вы вообще знаете, где находится Уругвай? - Немедленно уймите февраль, вас сначала выгонят с работы, потом отберут избирательные права, потом карточки, потом арестуют, а потом вы станете фитилем у них на общих работах, нет, фитиль - это не у керосиновой лампы, наивный вы человек! Но прошлому неинтересно слушать причитания будущего. Прошлое - счастливое, нарядное, со знаменами и плакатами, «Война до победного конца», «В борьбе обретешь ты право свое», «Свободная Россия приветствует избранников народа и защитников отечества», - уверенно идет навстречу страданиям, распаду и смерти. До конца старой России - через сто лет - только два месяца, месяц, неделя, вот женщины ссорятся в очередях, а вот уже народ собирается на Знаменской площади, падает мертвый пристав, всего два дня, скоро унтер Кирпичников сдвинет лавину, у нас остался один, последний день. Ни одного. Молчи, запоздалое послезнание. Зачем ты дергаешь меня за рукав? Зачем ты кричишь на Великую Бескровную Революцию - «пошли вон отсюда!» Ты лучше тихо скажи то, что я не могу. Скажи это сам. Прости меня. Источник: Блог Дмитрия Ольшанского Дмитрий Ольшанский, публицист