Евгений Попов. FANNY.

Мне недавно исполнилось 77 лет, и я наконец-то убедился, что мир не изменился и не изменится, скорей всего, никогда, несмотря на все безобразия и подлости, которыми он наполнен. Потому что такова человеческая натура, в чем пора бы давно убедиться за безумное количество лет существования этой натуры, амплитуда колебаний которой несчитанно велика. От святости до подлости. С сохранением "средней температуры по больнице". То есть время идет, а с человечеством ровным счетом ничего не делается, хотя оно уже неоднократно было на краю гибели (Древний Рим, Древняя Греция, Карибский кризис, вот Украина сейчас). "Человеческое, слишком человеческое", неоднократно умниками осужденное, скорее поздно, чем рано, но всегда превалировало. Жизнь опять побеждала неизвестным способом, как однажды выразился мученик абсурдизма Даниил Хармс. Коллективного самоубийства не будет. "Цыпленки тоже хочут жить". А что не все "хочут", так этого и не бывало никогда, чтобы ВСЕ. Политические жулики всех времен вечно пытались вести НАРОД вперед с помощью идеологической морковки, именуемой светлым будущим. Нам обещали коммунизм, который непременно построят к 1980 году, западным нашим "партнерам" – невиданный расцвет Демократии (с большой, естественно, буквы). Где всё это? В русском языке есть народный ответ, я его знаю, и вы знаете, но он, скорей всего, не всем понравится, особенно любителям "нравственности", склонным перманентно посыпать голову пеплом. Обо всем этом я задумался, когда получил из Франции, от братьев Герра, живущих в городе Ницца, подарок – составленную ими и прекрасно изданную в Москве книжку с картинками под названием "Fanny franco -russe", "Франко-русская Фанни", 204 страницы, с красивыми картинками, между прочим. ("Fanny franco-russу: poems, peintures, sculptures, installation/ Франко-русская Фанни – стихотворения, живопись, скульптура, инсталляции". Автор стихотворений – Ален Герра. Редактор – Ренэ Герра. Художественный перевод – Мария Должкова. Изд-во "У Никитских ворот". Moscow/Москва, 2023). Фото предоставлено Е. Поповым. Вместо того, чтобы изображать ученость, процитирую-ка я нечто из ИНТЕРНЕТА: "Возможно, когда-нибудь на отдыхе аниматоры предлагали вам сыграть на пляже в шары. Незатейливая игра, в которой требуется бросить свой шар максимально близко к указанной отметке и не дать сделать это противнику. Впрочем, в эту игру играют не только на турецких пляжах. Французы считают ее национальным видом спорта, и называется она петанк. Опытные игроки, когда кто-нибудь проигрывает в пух и прах, любят ввернуть фразу: "Поцелуй Фанни" (Embrasser Fanny). История этого выражения весьма занимательна и изображает эту самую Фанни как очень легкомысленную дамочку. Девушка по имени Фанни работала официанткой в кафе в деревне на востоке Франции. Однажды, наблюдая за тем, как мужчины играют в петанк, она заявила, что позволит поцеловать себя в щечку тому, кто проиграет со счетом 0:13 (то есть все 13 партий). Случилось так, что ни одного очка не смог набрать мэр деревни. Его многие недолюбливали, а Фанни и вовсе презирала: тот за ней неприкрыто ухлестывал. Официантка быстро сориентировалась и предложила поцеловать другую щечку, ту, что пониже спины. Мэр спорить не стал. Происходило все это примерно в 1870 году. Слух о проделке Фанни разлетелся по окрестностям. И традиция потешаться над проигравшим, заставляя его поцеловать женскую задницу, быстро прижилась. Бурную деятельность развили бизнесмены и стали производить глиняные статуэтки Фанни. Помимо статуэток, для совершения обряда активно печатали открытки с изображением Фанни (забавно, кстати, что с английского слово fanny переводится не иначе как "попа", "задница"). Слово не грубое, так и детям говорят. А теперь подумайте, какие ассоциации возникают, когда на английском звучит имя покушавшейся на Ленина революционерки Фанни Каплан ". Братья Герра – Ален и Ренэ – уникальные личности. Один из них знаменитый славист, русист, другой – тонкий знаток вин, культуры, языков, эрудит, просветитель, бессребреник, поэт, художник. Мое знакомство с ними – одна из главных удач моей бурной биографии, позволившая мне, совку, правильно понять, как устроен, в отличие от СССР, внешний мир. Ведь те иностранцы, которые при "совке" навещали Москву по гуманитарным и литературным целям, казались мне ненастоящими, потому что боялись Советскую власть больше, чем я. Боялись, что вдруг советские ОБИДЯТСЯ на них, или НЕ ТАК ПОЙМУТ, не дадут им визу, и тем самым накроется их академическая карьера, заключавшаяся чаще всего в тщательном изучении советского искусства и сочинений столпов социалистического реализма. Ренэ и Ален оказались совсем другими. Свободными, легкими, веселыми и безо всяких преувеличений – независимыми. У меня голова закружилась, когда я узнал, что Ренэ выучил русский язык еще в детстве, и русская культура, которой он занимается больше пятидесяти лет, стала частью его жизни. Он свободно говорил, читал, писал по-русски и, приехав в Париж в 1963 году, чтобы стать студентом Сорбонны, спешил скорее познакомиться с русскими эмигрантскими писателями и художниками, пока они еще живы. И он был единственным из французских студентов, славистов, который нарушил негласное табу и общался с эмигрантами. Такие встречи не рекомендовались, более того – были противопоказаны тем, кто был озабочен упомянутой карьерой. Евгений Попов, Ренэ Герра. Париж, 1989. Фото из личного архива Е. Попова. У него с годами собралась огромная, уникальная, единственная, пожалуй, в мире коллекция зарубежного русского искусства. Ведь Париж с середины двадцатых годов стал столицей всего русского Зарубежья и его культуры. Он покупал, ему дарили. Ему художники верили, ибо за все годы собирательства он не продал ни единой работы. Из сорока с лишним тысяч собранных им русских книг, четверть с надписями и автографами почитателей, читателей и авторов. Особняком стоит русская поэзия в изгнании. Он и сам издавал в свое время некоторых русских эмигрантских поэтов на свои деньги, еще при их жизни. Он, воспитанный русскими белоэмигрантами первого поколения, считал и продолжает считать, что долг Франции – создать Центр изучения этой культуры и соответствующий Музей. Именно во Франции, это было бы естественно, и для России, кстати, тоже неплохо, потому что служило бы общему делу в едином нашем мире, который устал от раздоров. Но такого Центра нет, и будет ли он – неизвестно. Сильные мира сего предпочитают устраивать свои "буржуйские" дела, ну, а искусство у таких "деловых" всегда на последнем место. Ни Музея, ни Центра нет. Зато есть Ален и Ренэ Герра, есть созданная ими Ассоциация по сохранению русского культурного наследия во Франции, есть Франко-Русский Дом на родине братьев, в маленьком альпийском городке Бер-лез-Альп. Евгений Попов. ФАННИ, Бер-лез-Альп, 2000-е годы, фото Р. Герра. Где за двадцать с лишним лет побывали и поработали десятки русских прозаиков, поэтов и художников, начиная с кумира "шестидесятников" Василия Аксенова и заканчивая мало кому известными творцами из самых разных уголков современной России, чье искусство оценили братья Герра. Мне скажут, что сейчас не то время, чтобы хлопотать об искусстве, а я скажу, что если человечеству приходит в голову не только резать, взрывать, пленять, убивать, но и целовать после сильного проигрыша мирную нежную фанни, столь отличную от брутального мужского зада, то дела его не столь плохи, как это кажется сейчас, как это казалось всегда. Дураки, возводя очи горе, обвинят такую народную забаву в безнравственности в то время, как мир, по их мнению, вот-вот заполыхает. А я, пожалуй, обвиню их в том, что вот такие дураки, выдающие себя за умников, и есть главная опасность, для мира, мiра и вообще. Каждая страна, каждая эпоха имеют свой "скелет в шкафу", но стоит ли на этом акцентироваться? Начисто проиграемся – поцелуем фанни, что не противоречит нравственным устремлениям ни одной из существующих на земле религий. Я, вроде, не ошибаюсь.