Монастырские некрополи Рязани: внучка Фонвизина, прототип Онегина и клады среди могил

Рязанские некрополи тоже заслуживают отдельного внимания. В этот раз 62ИНФО расскажет о захоронениях при монастырях — Спасском, Троицком и Казанском.

Спасский некрополь: внучка Фонвизина и поэт-епископ

Одним из старейших некрополей в Рязани был Спасский — при монастыре на территории кремля. До наших дней сохранилась всего пара могил; прежде же здесь хоронили представителей известных городских семей. Конечно, было много захоронений священников и монахов — часть кладбища была на территории самого Спасского монастыря.

Сейчас информация о некрополе известна в основном благодаря труду Кассиана Любарского — в 1914 году вышло в свет сделанное им описание рязанских кладбищ, с перечнем захоронений и краткой информацией о них. Впрочем, уже к этому времени Спасский некрополь числился среди старейших. Например, к ХХ веку не сохранились надписи на ограде. По воспоминаниям, некогда на ней были высечены стихи епископа Иустина (Полянского): «Тих сон ваш и мирен, усопшие братья; ничто не смущает ваш вечный покой. Земля приняла вас в родные объятья и скрыла навеки от злобы людской».

Согласно описанию Любарского, в основном на могилах устанавливали металлические кресты, реже — каменные плиты или чугунные памятники. Приводятся и примеры эпитафий — от возвышенных («И потекут над ними дни и годы, с земли сселяя в землю пришлецов, но никакие бури-непогоды не тронут сна и мира мертвецов») до вполне обыденных («Признательные сослуживцы Саратовского акцизного управления»).

Именно благодаря описанию некрополя известно о захоронениях, которые некогда были здесь. В их числе, например, могила Ганнушкиных — родителей известного психиатра Петра Ганнушкина. Его отец, кстати, тоже был врачом.

Ещё одно утраченное захоронение — могила Натальи Сергеевны Гумилиной. Фамилия указана по второму мужу, до брака она была Натальей Фон-Визин. Знаменитый автор «Недоросля» Денис Иванович Фонвизин приходился братом её деду.

Надгробия начали убирать с монастырского кладбища в середине прошлого века — тогда центру города решили придать новый облик, обустраивали набережную. К 1957 году от некрополя осталось всего два памятника — можем мы увидеть их и сегодня, гуляя по кремлю. Они установлены над могилами писательницы Софьи Хвощинской и гравёра Ивана Пожалостина. Ещё один памятник появился рядом с этими захоронениями позже, в 1958 году. Когда кладбища уже не существовало, сюда перенесли прах поэта Якова Полонского, автора знаменитых строк «Мой костёр в тумане светит».

Сейчас небольшой уголок с захоронениями — всё, что осталось от некогда одного из самых богатых монастырских некрополей. Впрочем, и в наши дни порой кладбище напоминает о себе: так, в 2009 году во время археологических работ нашли несколько надгробных плит, предположительно ХVIII века.

Троицкий некрополь: грузинская царица и пропавшая могила главного столичного архитектора

Троицкий некрополь (у монастыря на Московском шоссе) тоже сохранился крайне плохо. Уже к началу ХХ века надписи на многих памятниках практически не читались. Но те, что можно было понять, порой давали больше вопросов, чем ответов. О судьбе людей, погребённых здесь, нам остаётся только гадать. Например, сохранилась информация о могиле 1821 года с надписью «Под сим камнем покоится прах грузинской царицы, фрейлины Марии». Кто была эта женщина, как она попала из Грузии в Рязань — мы вряд ли когда-нибудь узнаем.

О других захоронениях известно больше. Например, именно здесь был погребён рязанский богач и меценат Гаврила Рюмин — тот самый, в чьём доме сейчас художественный музей, а в дачном поместье — городской парк культуры и отдыха. Сохранилось описание его похорон: «Разумеется, дроги, балдахин, траурные лошади и кучера, факелы и еловые ветви, — всё это было, как следовало. За гробом в приличном трауре шли четыре сына покойного, без фуражек, несмотря на холодное время и трехвёрстное расстояние между домом и монастырём».

Ещё одна загадка Троицкого некрополя — могила архитектора Матвея Казакова. Практически весь облик Москвы до нашествия Наполеона складывался благодаря его проектам, многие столичные усадьбы и дворцы сохранились и до нашего времени. Сам он войны 1812 года не пережил — тяжело больного, родственники отправили его в Рязань. Говорят, весть о московских пожарах, уничтоживших практически всё, что было ему дорого, от архитектора долго скрывали. Когда он всё же узнал об этом, справиться с ударом сил уже не хватило.

Похоронили Казакова в Троицком монастыре — записи об этом сохранились, а вот могилу уже в начале ХХ века не смог отыскать даже упомянутый нами исследователь-некрополист Любарский.

Казанский некрополь: прототип Евгения Онегина и два грабежа

Ещё один старинный некрополь — при Казанском монастыре. К началу ХХ века самая ранняя сохранившаяся здесь могила датировалась 1793 годом. Кладбище было небольшим (около двухсот захоронений), но очень ухоженным и, как сказали бы сейчас, престижным. Здесь хоронили в основном дворян. Фамилии многих были на слуху у каждого: меценаты Живаго и Масловы, губернатор Павел Кожин...

Некрополь был действующим до 1919 года. После революции монастыри закрывали, та же участь постигла и Казанский. Игуменью судили военным трибуналом, её дом сожгли, а часть одного из храмов обители взорвали — искали клады. Не обнаружив сокровищ, решили, что ценное может быть в богатых могилах — разграбили и кладбище. На многие десятилетия оно оказалось заброшенным. Говорят, потом при строительстве на соседних участках иногда находили человеческие кости. Вторая волна разорения пришлась на девяностые — крали сваленные без присмотра старинные гранитные надгробия.

Но некоторые памятники всё же вернулись на место. В их числе — каменная плита, лежавшая некогда на могиле графа Михаила Дмитриевича Бутурлина. Сохранилась она благодаря тому, что её отправили в художественный музей. Сам Бутурлин был человеком известным — отец его возглавлял Эрмитаж, позже семья переехала во Флоренцию. Потом молодой аристократ вернулся на родину.

Здесь, как вспоминает Бутурлин, он и познакомился с дальним родственником, Александром Сергеевичем Пушкиным: «В другой раз он при встрече со мной сказал: «Мой Онегин (он только что начал его тогда писать) это ты, cousin». Впоследствии, подружившись в Варшаве в 1832 году со Львом Сергеевичем Пушкиным, я узнал от него, что я заинтересовал его брата-поэта моими несдержанными, югом отзывавшимися приёмами, манерами в обществе и пылкостью наивной моей натуры. Действительно, наивным я был от строгого и замкнутого воспитания и совершенного незнания света». Почему Бутурлин был погребён именно в Рязани — неизвестно. Возможно, город стал близок ему после трёх лет службы чиновником особых поручений к рязанскому губернатору.

Памятник Бутурлину — не единственный возвращённый. В 2019 году на территории «Дома художника» во время субботника на старом складе нашли несколько дореволюционных надгробий. Их решили передать Казанскому монастырю. Уже потом выяснилось, что имена на них совпадают с теми, что указаны в описании кладбища начала ХХ века.

Сейчас работы по восстановлению истории некрополя Казанского монастыря продолжаются; благодаря найденным архивным записям удаётся узнать больше о людях, некогда похороненных здесь.