Волконские. Кадашевские. Селезневские. Палашевские. Сандуны
Знаменитый московский бытописатель Владимира Гиляровский говорил, что «без бань Москва - не Москва». И то верно – к 1917 году в Белокаменной стояло 49 бань. Тогда ходили париться едва ли не все горожане, поскольку ванны были не у многих. К тому же, баня – редкостное удовольствие.
Нынче в подобные заведения ходят только энтузиасты. Впрочем, и их достаточно. Тем более, сейчас, когда трещат морозы и хочется согреться, набрать тепла впрок. Впрочем, иные попутно устаивают игрища - выбегают из дверей бани и, глотнув обжигающего воздуха, ныряют в белую пелену, крича от восторга…
Однако, говорить буду не о нынешнем времени, а о прошедшем, благословенным для бань и ее любителей. О московских заведениях, в которых клубились жаркий пар, мелькали голые тела, слышалось хлестанье веников и раздавались довольные ахи и охи.
Главным банным днем были суббота и время перед праздниками. В банях становилось тесно от посетителей, у кранов скапливались толпы людей с мылом и мочалками.
Были и сплыли
Когда-то на месте нынешней гостиницы «Метрополь» стояли Челышевские бани, в простонародье - Челыши. Воду туда подавали из расположенного рядом глубокого колодца при помощи журавля, а позже стали брать из Мытищинского водопровода.
К слову, бани обычно строили у рек и прудов. Вода была не такая уж чистая, но люди жили - не тужили. И парились, не думая о микробах-паразитах. Многие о них и вовсе не знали…
Далее - о других заведениях, которые, как говорится, были, но - сплыли. Их снесли, порушили, осталась только хрупкая память.
Скрылись в историческом мраке Замоскворецкие, Московские, Бирюковские бани. Последними владел купец Сергей Бирюков. Ему также принадлежали Краснохолмские и Пресненские заведения, которых давно нет.
Пресненские бани, но другие – работают в Столярном переулке. Со старыми, что были на углу Пресни и Дружинниковской улицы, их связывает только название. Вход в то здание украшало керамическое панно «Лебеди» работы знаменитого Михаила Врубеля.
Тихвинские бани стояли на скрещенье четырех улиц - Палихи, Тихвинской, Сущевской и Перуновского переулка. А в Брюсовском переулке, недалеко от Тверской улицы, располагались Чернышевские. До Октябрьской революции их содержал известный врач-гинеколог Аркадий Звездин. Он придумал специальные лечебные водные процедуры для женщин. Эта услуга пользовалась немалым успехом.
Где парился Наполеон Бонапарт
«По другую сторону Неглинки, в Крапивинском переулке, на глухом пустыре между двумя прудами, были еще Ламакинские бани, - писал Гиляровский. - Их содержала Авдотья Ламакина. Место было трущобное, бани грязные, но, за неимением лучших, они были всегда полны народа».
Палашевские бани находились возле гостиницы «Англия», вблизи Пушкинской площади. За Каменным мостом, недалеко от места, где возвели Храм Христа Спасителя находились Каменновские. При впадении Яузы в Москва-реку были Устьинские – «не высокого разряда, но с отличной деревянной парилкой». Однажды там произошла небывалая драка - хулиганы перебили окна, и голая публика в панике выбегала на улицу…
Еще одна баня, канувшая в Лету - Волконская, что была между Садовой-Самотечной улицей и Первым Волконским переулком. Согласно легенде, здесь, в 1812 году смывал с себя грязь захвативший Москву со своим войском Наполеон Бонапарт.
В доме, построенном по проекту архитектора Семена Эйбушица, купец Герасим Хлудов основал Хлудовские бани. При открытии в 1893 году пожилая цыганка напророчила зодчему, что заведение просуществует сто лет. Удивительно, но так и произошло. Но об этом немного позже…
В советские времена бани переименовали в Центральные. Они почти не уступали Сандунам - так же поражали архитектурой и внутренним убранством. Завсегдатаями были люди солидные - промышленники, купцы, представители искусства.
Облюбовали хлудовские бани - так по старинке многие называли их и в советские времена - спортсмены. До Великой Отечественной и после нее здесь, в Театральном проезде, часто бывали футболисты ЦДКА и «Спартака».
При Центральных банях было детское отделение с игрушками и закрепленной за каждым ребенком банщицей. На Хамовнической набережной летом работал «пляжный филиал» бань. Сюда с Финского залива специально доставляли белый песок
В 1993 года в Центральных банях случился пожар, уничтоживший интерьеры и фасад. Прошел масштабный ремонт, и многие надеялись, что благословенные времена вернутся. Увы, этого не произошло. Сейчас в бывших Хлудовских банях - ресторан. Вместо плеска воды играет музыка, и снуют резвые официанты…
Самая большая купель
Одни из самых старых бань в столице - Селезневские, или Селезни. До Октябрьской революции их еще величали Самотецкими. На фасаде красного одноэтажного особняка на Селезневской улице выбиты четыре цифры: «1851». Это - год основания, значит, баням в этом году исполняется 170 лет. Старше – только Сандуны, речь о которых - впереди.
В старину правый корпус одноэтажного длинного здания из желто-красного кирпича предназначался для простонародья, левый - для знатных посетителей. После 1917 года, когда заведение у его владельца – купца Сергея Крашенинникова - отобрали, наступило «равенство». Впрочем, бани почитала интеллигенция – преподаватели вузов, профессура, артисты близлежащего театра Советской армии – ныне Российской армии.
Несмотря на солидный возраст, Селезневские бани, по-прежнему, принимают клиентов. В легендарном заведении - самая большая купель в городе.
Ржевская баня в Банном проезде (раньше - Корзуновский переулок) открылась в 1888 году, но, по-прежнему, в строю. Поначалу она называлась по имени владельца купца Ивана Малышева - Малышевская. Потом стала Крестовской, а при Советской власти превратилась в «Банный комплекс № 3 Дзержинского района г. Москвы». В 1947 году заведению дали нынешнее название.
А вот от Кадашевских бань, бывших «Европейских», славившихся необыкновенной парилкой, остался только крепкий двухэтажный дом красного кирпича в стиле модерн. Нынче там - апартаменты…
Банщики, истопники, «кусочники»
Работа в бане была такая, что врагу не пожелаешь. С раннего утра до позднего вечера банщики - в трусах и в одном коротком фартуке - бегали в облаках горячего пара от клиента к клиенту. Им надо было не только мыть-парить посетителей, но и бегать за дровами, топить печь, убирать зал, приносить клиентам всякую снедь. Поэтому им, мокрым, потным, приходилось в жару и в стужу выбегать на улицу. Конечно, они простужались, болели…
Владельцы бань обычно не кормили своих работников: банщиков, гардеробщиков, истопников и прочих, да и жалованья они не имели - только чаевые. Но не вся выручка принадлежала им – часть надо было отдать хозяину или «кусочнику». Эти люди стирали диванные простыни и белье, следили за чистотой и порядком, отвечали за сохранность вещей клиентов.
Кстати, воровали в банях часто. Существовали даже специальные корпорации «банных воров», у которых был богатый арсенал приемов. Об одном из них рассказал Гиляровский: «Моющийся сдавал платье в раздевальню, получал жестяной номерок на веревочке, иногда надевал его на шею или привязывал к руке, а то просто нацеплял на ручку шайки и шел мыться и париться. Вор, выследив в раздевальне, ухитрялся подменить его номерок своим, быстро выходил, получал платье и исчезал с ним. Моющийся, вместо дорогой одежды, получал рвань и опорки»
Пойманному вору устраивали жестокую расправу - раздевали и привязывали к столбу у выхода. И каждый, кто пострадал от краж, вымещал на нем свой злость. И лишь потом побитого похитителя отправляли в полицейский участок.
«Где можно, при банях завести цырульни»
Во время осады Нарвы в 1704 году Петр I в свободные минуты подписывал указы, которые ему приносил его кабинет-секретарь Алексей Макаров. Один из них был такой: «Указ Алексею Сидоровичу Синявину ведать торговыми банями в Москве и других городах». Резолюция Петра была такой: «Где можно, при банях завести цырульни, дабы людей приохотить к бритью бороды, также держать мозольных мастеров добрых».
Традиция эта жила долго. Мужчины в бане могли побриться-постричься, избавиться от мозолей. В женских отделениях заваривали целебные травы, делали различные притирания, мыли голову всевозможными снадобьями. Использовали необычные жидкости, например, керосин, который считался хорошим средством для ращения волос.
В те времена бани были похожи на филиал больницы. В них ставили банки, делали массажи, кровопускание, лечили и удаляли зубы. Этим занимались фельдшеры, цирюльники, бабки-костоправы.
Со временем в банях появились семейные отделения, куда отцы и матери приходили с детьми. Бывало, приезжали богатые господа и с собачками. Их мыли слуги и часто в одном отделении с… дамами
Причем, это было в порядке вещей.
И еще – о банях-долгожителях. Неподалеку от Ржевских бань стоят Астраханские, в Астраханском же переулке. Они располагаются в здании, построенном в конце XIX века. Когда-то оно принадлежало акционерному обществу Московской паровой прачечной и торговых бань. Потом у дверей повесили стандартную вывеску: «Бани № 2 Щербаковского коммунального треста».
И сейчас Астраханские бани зазывают гостей. Так же, как и Ямские, Лефортовские, Покровские…
Две бочки пива и пальмы в кадках
Теперь - о самом известном московском, почитаемом истинными любителями банного искусства заведении – Сандунах, открытом в 1808 году. Про них уже столько сказано и написано, что добавлю лишь самую малость. Точнее, напомню.
Основали баню петербуржцы - театральные артисты Сила Сандунов (Зандукели) и Елизавета Уранова. Они продали подаренные им на свадьбу императрицей Екатериной Великой драгоценности и переехали в Белокаменную. Выкупили участок земли по берегу реки Неглинной и построили тут баню.
С годами она переходила из рук в руки, и в конце XIX века перешла к Вере Фирсановой - женщине богатой и энергичной. При ней была затеяна перестройка, причем, инициатором выступала не домовладелица, а ее супруг Алексей Ганецкий. Благодаря его усилиям, Сандуны превратились в настоящий дворец, архитектурное и инженерное чудо, одно из украшений Москвы.
Считается, что эта баня не только очищает, наливает силой организм, но и приносит удачу. Когда-то невесты приходили в Сандуны накануне свадьбы и мылись из серебряной шайки. Подобный ритуал сулил удачную семейную жизнь.
Здесь побывало великое множество знаменитостей – Лев Толстой, Сергей Рахманинов, Антон Чехов, Владимир Маяковский. Даже великие князья Романовы тут ходили голышом. Федор Шаляпин, называвший Сандуны «царь-бани», пел здесь – акустика же чудесная! Послушать его сбегался весь банный персонал и клиенты
Во времена Гиляровского приходил в бани на Неглинной актер Иван Григоровский. Личность эта была легендарная – он был знаком с самим Пушкиым.
Так вот, лицедей, которому было чуть ли не сто лет, приходил в Сандуны каждый день ранним утром. Напарившись, доставал маленького «жулика» (сейчас сказали бы «чекушку»), выпивал и, крякнув, закусывал изюминкой.
С легким паром!
На днях ушел из жизни народный артист России Андрей Мягков, сыгравший в фильме, где Сандуновская баня сыграла решающую роль в судьбе его героя Жени Лукашина. Конечно, речь о картине режиссера Эльдара Рязанова «Ирония судьбы или С легким паром!»
Это, пожалуй, самый известный фильм о бане. Забавно, но сцена, где друзья детства, распаренные, закутанные в простыни и хорошо принявшие «на грудь», была снята не в Сандунах, а в… холодном павильоне «Мосфильма».
«Нам привезли две бочки пива и пальмы в кадках, - вспоминал Александр Ширвиндт. - А поскольку был день рождения Саши Белявского, каждый для нас принес с собой по бутылке сорокаградусной. Этими бутылками мы заменили бутафорские и сложили их к Жоре Буркову в портфель. Так что в кадре пили по-настоящему…»
Впрочем, Андрей Васильевич, который достоверно сыграл пьяного Лукашина, признавался, что спиртное не любит. И к бане Мягков не питал особых пристрастий.