Между США и ЕС нарастают противоречия по косовскому вопросу – эксперт

Вашингтон пригласил Белград и Приштину на переговоры: 4 сентября в США может состояться встреча президента Сербии Александра Вучича и премьер-министра Косова Авдуллы Хоти. Как сообщили в пресс-службе Белого дома, на повестке будут стоять экономические вопросы, решение которых США рассматривают как «первый шаг в продвижении мирного процесса». При этом ранее Вучич подчеркнул, что Сербия не намерена признавать независимость самопровозглашенной республики и призвал оппонентов не тратиться на дорогу в Вашингтон ради этого. К чему приведет новый раунд переговоров и состоится ли он вообще, в интервью «Евразия.Эксперт» спрогнозировал научный сотрудник Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт. – 4 сентября в Вашингтоне запланирована встреча президента Сербии Александра Вучича и премьера самопровозглашенного Косово Авдуллы Хоти. Возможно, на ней будет также присутствовать президент США Дональд Трамп. Какие вопросы повестки станут ключевыми? – По тому, что пока известно и что анонсируют стороны, основной темой встречи в Белом доме должно стать экономическое взаимодействие между Белградом и Приштиной, то есть не решение политических статусных вопросов (строго говоря, признание Белградом независимости Косово), а именно какие-то экономические вопросы. Возможно также участие Соединенных Штатов как внешнего спонсора нормализации отношений. Это то, о чем пока наиболее активно говорят. – Какие вопросы будет акцентировать сербская сторона? – Насколько известно, сербская сторона вообще и президент Вучич сейчас не в том положении, чтобы что-либо акцентировать. Весь этот переговорный процесс идет уже на протяжении более чем двух лет, и ведется он фактически вокруг признания Белградом независимости Косово (де-факто согласия с ним). Соответственно, президент Вучич пытается выторговать какие-то уступки, которые бы позволили ему представить это соглашение, крайне непопулярное в самой Сербии, как дипломатическую победу: что он в сложнейших условиях смог спасти страну и, например, выторговать какие-то эпохальные уступки у Приштины и ее западных покровителей. Можно сказать, что это будет очередная попытка получить давно обещанный, но не реализованный статус для сообщества сербских муниципалитетов в Косово, который был согласован еще в 2013 г., но Приштина до сих пор никак это не выполнила, как некую возможную форму самоуправления сербов на территории края. О том, какие там перспективы, судить, конечно, пока сложно, потому что косовская сторона пока не настроена на уступки, считая, что у них есть покровительство великих держав (США и ЕС), и что Приштина сможет удержать свою позицию. – Какой стратегии будут придерживаться США? – США – понятие сейчас немного абстрактное, потому что мы видим, что страна находится в серьезном внутреннем конфликте. Есть интерес президента Трампа, и он примерно ясен. Это просто стремление набрать внешнеполитические очки в ходе предвыборной кампании. Из его успехов можно отметить, например, недавнюю нормализацию между Израилем и ОАЭ, и сейчас он хочет по аналогии провести встречу, по окончании которой можно будет рапортовать, что предшественники не могли решить эту проблему, а он вот смог, он эффективный лидер. Это нужно Трампу, соответственно, его политическим противникам из числа демократов это скорее не нужно, и в их интересы входит, чтобы это была просто одна из встреч в рамках косовских переговоров, и чтобы тот же Трамп каких-то лишних очков себе на этом не набрал. Мы видим, что позиция США, как великой державы, в этом конфликте уже не характерна единством. – Какой стратегии будет придерживаться Россия? – Судя по последним заявлениям нашего посла в Белграде, Александра Боцан-Харченко и министра иностранных дел Сергея Лаврова, позиция России относительно всех этих переговоров понятна: Москва выступает за то, чтобы стороны нашли решение на базе Резолюции Совета Безопасности ООН №1244 в ходе свободных переговоров, без внешнего давления. Нужно понимать, что Россия в этих переговорах не участвует. Завтра будет встреча Вучича и Хоти в Вашингтоне с участием американских дипломатов, и параллельно идет процесс переговоров того же Вучича и Хоти, но в Брюсселе. Ни в том, ни в другом формате Россия, как участник, не представлена. – Ранее встреча представителей Косова и Сербии была отменена в связи с тем, что спецпрокуратура Гаагского суда по преступлениям в Косово обвинила президента Косово в преступлениях против человечности в ходе конфликта между Сербией и Албанией 1998-1999 гг. Удастся ли провести новую встречу в сентябре, как и запланировано? – Скорее всего, да, потому что прежний президент Косово Хашим Тачи, как и прежний премьер – люди, которые, судя по всему, по локоть в крови, и которые непосредственно участвовали и в конфликте, и в разного рода расправах как в ходе конфликта, так и непосредственно после него. В отличие о них нынешний премьер – классический представитель послевоенного поколения, непосредственно он нигде ни в чем не участвовал, и ключевой компромат, касающийся участия в повстанческом движении, предъявить ему будет сложно (если даже вообще возможно). – Александр Вучич также заявлял о возобновлении диалога между Белградом и Приштиной при посредничестве ЕС. Почему ЕС рассматривается как наиболее подходящий посредник в урегулировании конфликта? – Мне это кажется характерным для политического стиля современного Белграда вообще, потому что при общении с США лучшим посредником называется Трамп, а при общении с ЕС – Брюссель. Это действительно такая отличительная черта внешней политики Александра Вучича. На самом деле мы сейчас имеем дело с двумя параллельными переговорными процессами, когда встречи происходят и под эгидой США (спецпредставителя Трампа) и под эгидой Евросоюза и его спецпредставителя Мирослава Лайчака. Это распределение форматов происходит вследствие растущего противостояния между основными странами ЕС и президентом Трампом. В частности, они соперничают и в части косовского урегулирования, потому что, если раньше все-таки можно было говорить о том, что Запад проводил какую-то единую согласованную политику, то сейчас это противоречие очевидно.