Историческая память Польши отдаляет ее от Европы

Польская дипломатия получила подкрепление в лице «идеологических комиссаров». Министерство иностранных дел Польши заключило на днях соглашение о сотрудничестве с Институтом национальной памяти (IPN), главным стражем нравов и мыслей в Третьей Республике. Подписи под документом поставили от имени МИД министр Витольд Ващиковский, от имени IPN директор Ярослав Шарек. Предполагается, что дипломаты и государственные идеологи объединят свои усилия в деле распространения за пределами страны знаний о новейшей истории Польши и напоминаний о польских достижениях. Как пояснил Ващиковский, ранее забота о добром имени Польши была заброшена в пользу лозунга «мы выбираем будущее», в результате чего историческая память была признана частью прошлого. «В результате имеем уже много лет ухудшающуюся ситуацию: пренебрегают вкладом Польши в историю Европы, нашими изобретателями, нобелевскими лауреатами и географами. Пора это прекратить», — сказал глава польской дипломатии. В свою очередь директор Института национальной памяти поблагодарил министра за эти слова, заметив, что «слишком долго другие могли писать нашу историю». Как подчеркнул Шарек, «Европа часто не понимает нашего опыта, не знает о нашей любви к свободе, а некоторые даже не в курсе, что Вторая мировая война началась не в 1941 году». И вот что интересно. Официальные сообщения о подписании соглашения дали МИД, Польское агентство печати (РАР) и IPN. В целом они текстуально совпадают. Но только в релизе Института упоминается «украинский вопрос». А именно, говорится о том, что IPN рассчитывает на поддержку министерства иностранных дел в переговорах с Киевом. Речь о проблемах с поиском мест захоронения «наших героев и чествовании их». При этом, по словам Шарека, «предыдущие переговоры с Украиной, несмотря на нашу добрую волю, оказались безрезультатными». Как ранее сообщал польский портал Kresy. pl, украинцы в отместку за разрушение «незаконного памятника преступной УПА» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в польских Хрушовицах заблокировали работы поисковых польских групп в местах захоронения жертв Волынского геноцида. Несмотря на то, что представители властей Украины, включая министерство иностранных дел, обещали поддержку Варшаве, говорил директор Института национальной памяти, вопрос до сих пор «блокируется на низовом уровне». Один эпизод, но проблема существует на более широком уровне, влияя на процесс выработки и реализации польской внешней политики. Сегодня она распределена. Своя делянка есть у президента Польши Анджея Дуды, который отстаивает право на монопольное управление построением союза Троеморья, балтийско-черноморской дуги, но также претендует на более серьезное участие в деятельности МИД. Не так давно на публику выплеснулись подробности конфронтации между канцелярией президента и дипломатическим ведомством, обвинившим Бельведер в задержке одобрения кандидатов в послы. Иногда во внешнюю политику вмешивается министерство обороны, как в случае с запретом военного ведомства продажи земли в Лодзи под площадку, на котором должна была создаться инфраструктура в рамках китайского логистического проекта «Один пояс и один путь». После подписания соглашения между МИД Польши и IPN можно предполагать институциональное укрепление влияния этого идеологизированного учреждения на выработку внешней политики. В первую очередь, на украинском направлении, хотя не только и там. Сегодня ныне правящая польская партия «Право и Справедливость» (PiS) активно разбавляет кадровых дипломатов политическими назначенцами. В частности, предлагая на должность послов выходцев из аналитических и научных кругов. Профессора сейчас в Польше востребованы, они едут за границу. Что касается Украины, то здесь Варшаву представляют люди, которых патриотические и националистические польские организации квалифицируют негативно. Украина имеет двух послов в Польше — один, Андрей Дещица, сидит в Варшаве, второй, Ян Пекло, занимающий пост посла Польши на Украине, в Киеве, язвят злые польские языки. В самой Польше на дипломатов и правительство есть кому оказывать давление, в последнее время к выходцам из Восточных Кресов, патриотическим и националистическим движениям присоединяются католические ученые и преподаватели, которым предоставляет трибуну влиятельный медиахолдинг отца Тадеуша Рыдзика. Теперь к этому уравнению более активно подключается и Институт национальной памяти. Витольд Ващиковский и Ярослав Шарек разрабатывают и ретранслируют идеологические концепты, рождающиеся в недрах партии «Право и Справедливость». Но реализовывать эти идеологемы, которые в ряде случаях противоречат геополитической реальности и геополитическим интересам Польши приходится чиновникам. А кто-нибудь спрашивал у них, что они думают и как оценивают ситуацию? На днях в панельной дискуссии в Люблине на тему польско-украинского примирения принял участие заместитель министра иностранных дел Польши Бартош Чихоцкий. Он выступил с докладом, в котором обстоятельно критиковал украинскую историческую политику, игнорирование ею исторической правды, настаивал на необходимости осуждения Киевом Волынского геноцида. Однако, как написал впоследствии один из участников обсуждения, замминистра «повел себя неприлично, вышел после обнародования своего доклада, его не интересовало, что хотели рассказать эксперты и присутствующие». Складывается впечатление, что польских чиновников заставляют отбывать повинность на мероприятиях, с концептами которых они не согласны. Когда глава дипломатического ведомства и директор Института национальной памяти в унисон говорят о том, что Польшу в Европе не замечают, что пренебрегают польским вкладом в историю Европы, что должны думать те же дипломаты Третьей Республики, работавшие все это время на интеграцию страны в Евросоюз и НАТО? Да, конечно, можно усилить пропаганду, дополнительно рассказать, какие открытия сделали польские изобретатели, нобелевские лауреаты и географы. Но это не приблизит Польшу к Европе ближе того, чем есть сейчас. Нельзя одновременно считать себя Европой и активно эксплуатировать тезис «мы не второй сорт», чем, например, Варшава занималась в рамках кампании привлечения дополнительных сил НАТО на так называемый восточный фланг. Если сейчас Польша отказывается от лозунга «мы выбираем будущее» в пользу политики исторической памяти, то она тем самым дает основания и саму себя рассматривать и оценивать в категориях прошлого. А оно очень противоречиво. Во времена эпохи Просвещения западноевропейские мыслители воспринимали Речь Посполитую как европейскую, но варварскую страну, относя ее в одну категорию с Российской империей. Причем, Российская империя ставилась выше, поскольку была способна управлять своим населением и элитами. Современник XVIII века, французский историк Клод де Рюльер рассматривал историю Польши как «историю польской анархии». И сегодня вряд ли «любовь к свободе» Варшавы произведет впечатление на Евросоюз, страны-локомотивы которого раздражают попытки Польши вести несогласованную с ними политику. А это значит, что попытки PiS расширить во внешней политике страны долю исторической памяти могут вызвать сопротивление в среде профессиональных управленцев, привыкших мыслить в современных европейских категориях.