Вступивший в силу с этого года закон существенно ограничил взаимодействие коллекторов с должниками (см. врез). Это фактически лишило смысла «агентскую» схему, при которой коллекторы не покупали портфели долгов, а брали в работу на время (обычно на 3–6 месяцев): из-за ограничений на контакт с заемщиками компании просто не успеют добиться возврата займов, рассказали сотрудники нескольких агентств. Вторая часть рынка, связанная с уступкой портфелей (цессией), растет. Но взыскатели готовятся к массовым отказам должников от переговоров (предусмотрено законом) – и, не дожидаясь этого, начинают судиться. До середины прошлого года исполнительное производство коллекторов не интересовало из-за дороговизны: госпошлина в зависимости от размера требований составляет от 400 до 60 000 руб., есть расходы и на юридическое сопровождение, говорит вице-президент «Кредитэкспресса» Виктор Семендуев. С принятием закона отношение изменилось, продолжает он: «Рынок понял, что суд – это прозрачный процесс с прогнозируемым результатом». К тому же судиться теперь дешевле, чем вкладываться в дорогостоящее IT-оборудование (стоимостью около 300 000 евро), которое контролирует работу колл-центра, как того требует закон, считает гендиректор коллекторской компании ЭОС («дочка» немецкой EOS Group) Антон Дмитраков. Впервые за долгое время продаются целые колл-центры в регионах, замечает замгендиректора «ГК Финансовые услуги» Григорий Галицких. ЭОС в 2,5 раза увеличила штат юристов – теперь их больше 100, Дмитраков ожидает, что в 2017 г. более 60% взысканий будет проходить в суде (в прошлом году – 20%). По оценке Семендуева, доля судебного взыскания в цессии может вырасти с 8 до 35–50% за 2017 г. Долги не менее 30% клиентов могут взыскиваться в судебном порядке, соглашается гендиректор ЮВС Сергей Шпетер, его агентство уже взыскивает 100% долгов через суд. Некоторые коллекторы предлагают конкурентам услуги по судебному взысканию долгов. Раньше на этом специализировалось Агентство судебного взыскания, но теперь взыскатели рассказали, что к ним обращались сотрудники агентств «Сентинел», САВД, «Кредитэкспресс» (их представители это подтверждают) и др. У коллекторов востребованы роботы – системы, которые анализируют судебные постановления и формируют автоответы: это позволяет одному юристу вести сотни процессов в месяц, рекорд рынка – 5000 дел на сотрудника, рассказывает гендиректор Агентства судебного взыскания Максим Богомолов. По его оценке, в этом году суды получат не менее 4 млн исков о взыскании долгов по кредитному договору и договору займа. В первом полугодии 2016 г. суды получили 1,4 млн таких исков (данные судебного департамента при Верховном суде). Решение суда снимает с коллектора количественные ограничения на контакты с должником, отмечает Дмитраков. Получив исполнительный лист, коллекторы идут к своему новому регулятору – приставам. «Пристав может арестовать имущество, запретить выезд из страны. Закон не ограничивает приставов в количестве звонков – с 6 утра до 10 вечера», – напоминает старший юрист «Юрпартнера» Денис Ковалев. Представитель ФССП говорит, что служба не ведет статистику таких обращений, коллекторы не всегда обращаются к приставам. Взыскатели могут и самостоятельно направить исполнительный лист в банки – по их словам, обычно это Сбербанк. Там «особых изменений рынка исполнительного производства» пока не заметили, говорится в ответе на запрос «Ведомостей». Должникам судебное взыскание обходится дороже на 20% – с учетом штрафов, госпошлины, оплаты работы приставов, – и после решения суда не предусмотрены скидки, перечисляет Галицких. Если компания инвестирует в судебное взыскание, то первые деньги получит через год – значит, у нее должен быть запас прочности, чтобы пережить этот срок, говорит гендиректор крупного агентства. «Судебное взыскание – это долгая игра для больших компаний, которые работают на рынке цессии. Компании, которые занимаются агентским бизнесом, постепенно уходят с рынка», – резюмирует Дмитраков.
