«Противостояние тамплиеров и ассасинов очень захватывает»

Марион Котийяр и Майкл Фассбендер о «Кредо убийцы» В первую неделю нового года в прокат выйдет боевик «Кредо убийцы», снятый по мотивам серии игр «Assassin’s Creed». Майкл Фассбендер играет в картине сразу двух персонажей — убийцу, приговоренного к смертной казни в настоящем времени, и воина-ассасина, охраняющего яблоко Эдема во времена Инквизиции. Обладательница «Оскара» Марион Котийяр снялась в роли Софии — ученого-специалиста, управляющего технологией «Анимус», которая пробуждает генетическую память. С МАЙКЛОМ ФАССБЕНДЕРОМ и МАРИОН КОТИЙЯР поговорила ЕЛЕНА КРАВЦУН. Майкл Фассбендер: использование разных эпох — это просто красиво — Майкл, если бы вам действительно в реальной жизни пришлось выбирать, кем бы вы были — ассасином, тамплиером или инквизитором? Что вам кровь подсказывает? — Мне кажется, я бы выбрал быть ассасином. Тамплиеры мне очень импонируют в плане ориентира на науку и порядок, но они по сути рабовладельцы, и это, конечно, меня отталкивает. Для меня очень важно понимать, что свобода выбора доступна абсолютно всем. — В этом проекте вы выступаете также как продюсер. Что заставило вас поверить в «Кредо убийцы»? — Первое, на что я обратил внимание,— это линия генетической памяти, которая хранится в ДНК, с помощью чего мы можем узнать и испытать на себе опыт наших предков, заложенный в наших ДНК, который передавался через века. Эта мысль мне показалась просто феноменальной. То чувство, которое люди описывают как инстинкт, шестое чувство или чутье,— я действительно в это верю. Ну и сама идея в целом меня зацепила. Мой герой с помощью технологий отправляется в средневековую Испанию и использует опыт своего дальнего предка, члена тайного общества ассасинов Агилара де Нерхи. Мне интересна сама технология, раскрывающая генетическую память,— этакая генетическая машина времени. Противостояние двух миров — тамплиеров и ассасинов — очень захватывает. В мире тамплиеров, в котором верят в эволюцию человека с помощью науки, человеческие жизни имеют разную ценность — гибель одних принимается как должное во имя спасения других. С другой стороны, в мире братства ассасинов, кредо которых «оставаясь во тьме, служить свету», защищают человеческое право на свободу выбора. Первыми ассасинами были Адам и Ева, которые использовали свое право на свободу выбора, чтобы сорвать яблоко в райском саду,— это, на мой взгляд, очень интересный поворот в сюжете, новая интерпретация старой и всем знакомой истории. Я подумал, что все эти линии очень хорошо сработают в фильме, а использование разных эпох — это просто визуально красиво и интересно для зрителя. — Вы работали с режиссером Джастином Курзелем на съемочной площадке «Макбета». Это вы привели Джастина в «Кредо убийцы»? — Да, я почувствовал, что у него действительно очень особый талант. Я ему рассказал, что занимаюсь этим фильмом, и спросил, будет ли ему интересно поработать над ним в качестве режиссера. Он тут же вдохновился этой идеей, сразу же встретился с нашей командой, и все пришли к мнению, что он идеально подходит для этой работы. — В «Макбете» помимо Курзеля была еще и Марион Котийяр, которая также перекочевала в ваш новый проект. Почему в «Кредо убийцы» нет ярко прорисованной любовной линии? — Мы просто подумали, что, если мы добавим туда любовную линию, она там будет просто для видимости, для самого факта наличия. Просто чтобы была. Мы не хотели форсировать никакие отношения, для нас было очень важно представить зрителю самостоятельных женских персонажей, которым были бы не нужны мужчины для раскрытия персонажа. Мы хотели, чтобы у них были свои цели и своя жизнь. Ни персонаж Арианы Лабед, ни персонаж Марион Котийяр не требуют любовной линии, чтобы завершить свое путешествие в этом фильме. Любовная линия очень часто присутствует в фильмах, и это зачастую такое клише. (С горечью в голосе.) Если бы в фильме она была так уж необходима, мы, безусловно, сделали бы это. — Вы бы сами хотели оказаться в 1492 году как ваш герой? — Возможно, на день или два. Но современный уровень санитарии мне нравится значительно больше. (Смеется.) — В фильме вам приходится играть сразу двух персонажей — современного убийцу и ассасина в XV веке. В фильме Ридли Скотта «Чужой. Завет», который выйдет в следующем году, вы также «раздваиваетесь» и играете двух андроидов. Как вы справлялись с такой раздвоенностью? Мне кажется, это довольно сложный прием для актера. — Если честно, я бы не сказал, что это очень сложно. Ты просто работаешь над каждым персонажем индивидуально. Главное — убедиться, что ты подчеркиваешь различия между ними, нужно, чтобы у каждого была своя индивидуальность, вот и все. — В «Кредо убийцы» принял участие ирландский актер Брендан Глисон («Залечь на дно в Брюгге», «Однажды в Ирландии»). Как вам с ним работалось? — Это была моя мечта — работать с Бренданом. Мы уже работали с ним над фильмом «Афера по-английски», где мы впервые играем отца и сына, и это был замечательный опыт. Я был фанатом Брендана с 16 лет. Впервые я увидел его на сцене в Дублине (моя семья тогда жила в Ирландии) в постановке пьесы Шона О`Кейси «Юнона и павлин». И я был поражен его игрой. Затем я его увидел в «The Treaty» — истории о Майкле Коллинзе, знаменитом ирландском революционере. А моя мать — правнучатая племянница Коллинза, и меня сильно потрясла эта история тогда. Затем я увидел Брендана в «Генерале» — и с тех самых пор я его самый большой фанат. — Майкл, расскажите о трюках в «Кредо убийцы». Какую часть выполнили вы сами? Например, паркур — страшно было? — Местами, конечно, приходилось быть очень собранным. (Смеется.) Некоторые моменты были весьма нервными, как, например, прыжок на бетонный пол. К тебе, конечно, прицеплены тросы, но ты все равно беспокоишься, успеют ли тебя поймать до того, как ты рухнешь со всей силы на бетон. Первый прыжок всегда очень нервный. В 95% всех драк я участвовал сам. Драки, кстати, ставил Бен Кук, который занимался постановкой трюков в серии бондианы «Скайфолл». Однако я не делал «прыжок веры» (leap of fate) и некоторые другие прыжки, это делали профессионалы. Для выполнения этого головокружительного трюка мы пригласили паркуриста и каскадера Дэмиена Уотерса, который смог осуществить свободное падение с 38 м. Марион Койтияр: никто не признавался мне в том, что он тамплиер — Ваша героиня София в фильме исследует генетическую память. А вы верите в то, что у вас могла бы быть прошлая жизнь и не одна? — На самом деле есть разница между прошлыми жизнями и опытом предков в наших генах. Многие могут не верить в прошлые жизни, но отрицать то, что мы имеем огромную родословную, невозможно. В фильме мы как раз говорим о возможности посетить наших предков, увидеть их жизнь, а не о своих собственных прошлых жизнях. — В фильме ваша героиня разделяет идеи своего отца (Джереми Айронс), подчиняется ему. Вам близко такое понимание семьи, такие семейные ценности? — Дело в том, что у них одна цель, но мотивы, как мне кажется, у них разные. Он работает на старейшин тамплиеров, ее цели гораздо более широкие. Ее истинная цель — сделать человечество лучше, избавить мир от насилия. Это ее истинное желание. И она делает это не ради признания или власти, в то время как он, очевидно, работает только лишь ради власти. У них совершенно разные ожидания от того, чем они занимаются. — Встречались ли вам тамплиеры в реальной жизни? Ведь некоторые люди до сих пор верят, что тайные организации ордена до сих пор существуют. — Возможно, но я об этом не знаю. Никто не признавался мне в том, что он тамплиер. (Смеется.) — Какой из Майкла Фассбендера партнер на съемочной площадке? — Мы дважды работали вместе, и это были очень разные проекты. Первый проект был «Макбет», и у нас была возможность поработать вместе еще до того, как мы начали съемки, мы имели возможность подготовиться к основной работе. И эта подготовка длилась чуть больше месяца. Это было действительно потрясающе — видеть, как он ищет нужный образ, видеть его исследования персонажа с таким глубоким погружением. Я чувствовала себя очень счастливой, что у меня была возможность видеть работу такого великолепного актера над таким сложным персонажем. Майкл — очень страстный и пылкий актер, он не боится рисковать, и я это очень уважаю в нем. Мысль о том, что я буду работать с ним снова, меня очень обрадовала, особенно учитывая то, что проект был совершенно другого плана. В работе над «Кредо убийцы» Майкл был очень креативен, так как он выступал здесь не только как актер, но и как продюсер. — В этом году вышли целых три ваших фильма, где вы снялись в удивительно интересных ролях: фильм Ксавье Долана «Это всего лишь конец света», военная драма Роберта Земекиса «Союзники» и «Кредо убийцы». Можете сказать, что насыщенная работа делает вас счастливее? — Возможность работать с такими режиссерами над такими разными проектами — это действительно потрясающе. Однако это и большая работа — переноситься из одного мира в другой, из одной роли в совершенно другую. Но я считаю, что мне очень посчастливилось работать с людьми с настолько мощным мироощущением и настолько удивительными историями, которые они готовы поведать зрителю. — Будет ли у «Кредо убийцы» продолжение? — Я надеюсь, что мы получим положительный отзыв и что у меня будет возможность продолжить это путешествие во времени.