Том Хэнкс против дантова Ада
Дэн Браун, автор фантастически бойких и столь же фантастически популярных романов, уже заставлял своего героя, профессора и специалиста по символам Роберта Лэнгдона, галопом носиться по Парижу ("Код да Винчи"), по Риму ("Ангелы и демоны") и по Вашингтону ("Утраченный символ"); три года назад, в "Инферно" настала очередь Флоренции. Лэнгдон приходил в себя в тамошней больнице с головной болью, жуткими галлюцинациями и без малейшего представления, как он во Флоренцию попал: вроде как секунду назад был в Гарварде. И он не успевал поднять голову с подушки, как на него набрасывалась с пистолетом лютая женщина-киллер по имени Вайента. В течение нескольких часов ему предстояло бегать от нее по Флоренции, а потом от других преследователей - по Венеции, чтобы завершить день вообще на краю Европы. Спасаясь от пуль, Лэнгдон еще и пытался найти контейнер с вирусом. Контейнер вот-вот лопнет, новая чума выйдет на свободу, и примерно половина населения Земли исчезнет с ее лица. Сам вирус был создан миллиардером и блестящим ученым Бертраном Зобристом, страшно озабоченным проблемой перенаселения Земли. Ему казалось, что на планете должны жить максимум 4 миллиарда человек, а не семь с лишним, как сейчас, и не 15-20, как, по некоторым прикидкам, будет через считанные десятилетия (тогда - быстрое истощение ресурсов и гибель человечества как вида). В начале книги Зобрист совершает самоубийство, избавляя Землю как минимум от собственных потомков - и оставляя спрятанную не пойми где заразу. Слово "ахинея" примененное к романам Брауна, звучит еще по-ласковому. Он делает вид, что раскрывает перед читателем сокровенные тайны истории, но на самом деле привык наполнять книги безудержным, упоенным враньем - в том, что касается архитектуры европейских городов, биографий великих ученых или "символов", якобы рассованных магистрами древних орденов по популярным произведениям ренессансного искусства. Но ему повезло с автором киноверсий: уже третью книжку переносит на экран Рон Хауард, режиссер не великий, но привносящий в происходящее долю иронии; как минимум, он знает цену и абсурдности сюжетов, и беспардонности писателя. В фильме по "Инферно", например, звучит только одна откровенно безумная фраза - что Данте написал "Божественную комедию", чтобы привлечь внимание Беатриче, а она не оценила творческого подвига поэта и безжалостно вышла замуж за другого (на самом деле, конечно, "Комедия" написана через много после ее смерти). А все остальное - скорее множество эффектных картинок: бух! - и в видении Лэнгдона льются волны крови, бам! - и во флорентийском палаццо начинается перестрелка, бдыщь! - и в Цистерне Базилике летят брызги подсвеченной алым воды. И в центре - Том Хэнкс в костюме и красивая Фелисити Джонс. И оба, прямо скажем, не напрягаются - наоборот, стараются делать лица попроще. Экранизация "Инферно" - буквальный, по главам, пересказ романа. Но (НЕ ЧИТАЙТЕ ДАЛЬШЕ, ЕСЛИ НЕ ХОТИТЕ ЗНАТЬ, ЧЕМ ВСЕ КОНЧИТСЯ) интересно, что финал фильма радикально отличается от финала книги. В романе выяснялось, что вся беготня была напрасной: вирус вышел на свободу еще неделю назад, сейчас инфицировано почти все население Земли. Это не только плохо, но и хорошо: он не убивает людей, просто делает треть всей популяции бесплодной. Ура-ура, перенаселение планете больше не грозит. А свои эгоистические инстинкты размножения спрячьте куда подальше - если хотите, чтобы человечество сохранилось как вид. Будьте благоразумны и думайте об общем благе. В фильме все наоборот: вирус - это реально чума, и ее удается обезвредить в последнюю секунду. Все счастливы. Все будут и впредь плодиться и размножаться, не задумываясь о том, к чему это в теории может привести. Возможно, этот альтернативный финал был сочинен, чтобы не расстраивать зрителей, которым страсть как хочется иметь ребенка, а лучше двух или трех. Куда приятнее надеяться, что рост населения Земли замедлится как-нибудь сам собой - например, в результате неких новых катастроф, которые, конечно, будут иметь место только на экране, только в каких-нибудь других голливудских блокбастерах.
