Константин Анисимов в интервью Sovsport.ru объяснил свою позицию в связи со скандалом вокруг своего отстранения от работы на матчах «Зенита». «ДИКТОР ГРУБО НАРУШИЛ ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ» Голос диктора «Петровского» Константина Анисимова давно стал неотъемлемым атрибутом домашних матчей «Зенита» – с 2003 года. Иногда он пропускал матчи, но крайне редко, когда никак не получалось совместить график «Зенита» с графиком работы в театре «Балтийский дом», где Анисимов играет с 1987 года. Поэтому завсегдатаи стадиона не очень удивились, когда «голос «Петровского» пропал в конце прошлого года. Теперь выяснилось, что пропал насовсем. Анисимова уволили, причем, как это бывает в петербургском клубе, уволили со скандалом. Как рассказал он сам, причиной стала сцена, которую ему устроил прямо во время матча Лиги чемпионов с «Валенсией» генеральный директор «Зенита» Максим Митрофанов. Руководителю «Зенита» крайне не понравилось, что Анисимов привел на работу своего сына и его приятеля. После громких откровений Анисимова «Зениту» потребовалось как-то снизить репутационные потери, и 22 февраля пресс-служба клуба, разумеется, согласовав позицию с самим Митрофановым, выпустила поясняющий текст, который вы уже могли видеть на Sovsport.ru. «ЧТО НАРУШИЛ – ДЛЯ МЕНЯ ЗАГАДКА» Корреспондент Sovsport.ru связался с Анисимовым, чтобы узнать, как он отнесся к объяснениям клуба. – «Прикрылся детьми», «звездная болезнь» и «нарушение регламента», – повторяет Анисимов. – Даже немного смешно. По-моему, когда Саша Кержаков и Андрей Аршавин уходили, не было такого шума, сколько из-за моего как бы ухода. Что касается регламента: друзья, во-первых, нигде не записано правило, что дети работников мероприятий не могут их посещать. Они помешали проведению матча? Помешали работникам УЕФА? Кстати, сидели они именно с нашими ребятами, которые обслуживают матчи УЕФА – в соседнем помещении, не в дикторской кабине. Выглядит так, будто я оправдываюсь – я совершенно не хочу оправдываться, я констатирую факт. Если я что-то нарушил – есть же на этот случай служба безопасности. Что, детей до матча никто не видел? Почему их пропустили через три кордона, если это нарушение? Я всегда, на протяжении всей жизни своего сына, его проводил, и не было никаких вопросов! Мало того, на этом матче с «Валенсией» стюарды на входе даже позвонили и спросили: «Можно пройти Анисимову с детьми?» Видимо, им ответили, что можно. – Еще цитата: «если бы желание Анисимова провести детей было озвучено заранее, клуб, без сомнения, удовлетворил бы запрос». – А раньше я как проходил? Зачем мне спрашивать? Мне даже в голову не приходило – летом мой ребенок сидел на свободных местах на трибуне, не раз сидел в детском секторе. Я не раз проводил на матчи детей из беднейших семей, которые не могут себе позволить прийти на стадион по билету. Не раз проводил детей из детдомов. Только чтобы этот несчастный ребенок побывал на матче. Что касается звездной болезни – это смешно. Я понимаю, в театре я еще мог бы заболеть звездной болезнью, а в футболе уже сколько лет не хочу выходить на церемонии к полю – меня часто просят, я отказываюсь. Пусть считают, что звездная болезнь. Вот пункт о непрофессионализ ме для меня загадка. Что это значит? Мой непрофессионализ м как диктора? Друзья, скажите об этом раньше. Почему нужно в середине второго тайма врываться и хамским образом вырывать меня из-за рабочего стола? – В «Зените» утверждают, что никто вас не вырывал – что вы сами систематически покидаете рабочее место. – Как правило, протокольную часть я зачитываю из дикторской будки. В ней действительно никто не имеет права находиться, хотя заходят все кому не лень, между прочим. Сам матч я веду с трибуны, с кольца «Петровского», даже если очень холодно. Потому что я как болельщик «Зенита» хочу слышать дыхание стадиона и вместе с ним гнать команду вперед. Это все знают. На протяжении последних пяти-семи лет я матч веду со стадиона. «Гол! Гол! Гол!» я кричу с верхнего кольца «Петровского», дохожу до фанатских трибун, почти до девятого сектора (части центральной трибуны напротив комментаторских кабин, – прим. ред.). Никогда не было вопросов. Там же, где чай, кофе для прессы, мы постоянно встречались с Максимом Львовичем (Митрофановым, – прим. ред.), здоровались, беседовали. Куда я уходил? Что я нарушил? Это для меня загадка. «ДРУЗЬЯ СМЕЮТСЯ: ОКАЗЫВАЕТСЯ, ВЫПИВАЕШЬ ТОЛЬКО НА «ПЕТРОВСКОМ»! – Кроме того, вас обвинили в систематических нарушениях режима. Не уточняя, что имеется в виду. – Предполагаю, речь об алкоголе? О ведении матча в алкогольном опьянении? Кстати, хочу поблагодарить главу пресс-службы Дмитрия Циммермана, что в комментарии про звездную болезнь, непрофессионализ м и что я прикрываюсь детьми, этот пункт изъяли. Он был накануне в реплике Жанны Дембо (заместителя гендиректора «Зенита» по связям с общественностью, – прим. ред.). Это настолько смешно! Мне звонят знакомые и говорят: «Костя! Почему ты с нами отказываешься выпивать? Все мы про тебя поняли. Оказывается, ты пьешь только на «Петровском»!» Вместе хохотали над этим. Самое главное: они говорят – я прикрываюсь детьми. Я не прикрываюсь, я рассказываю, как было, констатирую факт. Если не ошибаюсь, в этих числах, в ноябре, у Максима Львовича родился ребенок. Мне потом объясняли: «Вот Максим Львович и перенервничал, эмоционально себя повел, Костя, не обращай внимания». Я никем не прикрываюсь. Любой отец на моем месте ответил бы то же самое: нельзя так по-хамски себя вести, мы все-таки культурные люди. Хотите уволить – увольте до матча. Пригласите, поговорите. Можно много версий придумать. Но не сваливать на детей. А теперь «Зенит» меня обвиняет, что я прикрываюсь детьми. Мне бы сказали заранее – я бы купил им билеты, и они бы сидели у меня на трибуне. Никаких проблем. Дело не в детях. Я могу понять, что предшествовало страшному, необъяснимому поведению Максима Львовича Митрофанова. – То есть, это лишь повод, а причина вашего отстранения не связана с этой историей? – По большому счету, думаю, что так. Боюсь, мне еще придется рассказать чуть больше, если продолжатся нападки. Чтобы моя семья жила спокойно, а все, кто меня уважают и любят – или не любят – узнали, как дело обстоит на самом деле. Это связано уже непосредственно с моей работой диктора. А то, что написано в заявлении пресс-службы – такая чепуха! Еще раз спасибо, что хотя бы убрали из текста «систематическое нарушение режима». Но мне кажется, продолжение следует. «С ЭТИМИ РЕБЯТАМИ БОЛЬШЕ В ФУТБОЛ НЕ ИГРАЮ» – Вы же понимаете, что у них из-за вас проблемы. Им надо как-то оправдывать руководство. – Отлично понимаю, но не я это начал. Я позвонил только Жанне Дембо две недели назад попросить сделать мне договор, чтобы расставить точки над i, попрощаться, и все. Мне говорят: у тебя договор до 1 декабря. Я отвечаю, что нет – до 1 июня. Мне сказали, что они не делают уведомления об увольнении, хотя в договоре написано: за три дня до матча. После этого звонка и началось. Все начали писать обо мне, звонить – газеты, телевидение, с «Матч ТВ» позвонили. Это не я шум поднял. Вся история случилась 24 ноября. Я уж и забыл о ней. Алексей Петров (глава пресс-службы «Петровского», который теперь будет выполнять функции диктора, – прим. ред.) меня подменял и до этого. Он замечательно работает, у него замечательный голос, и мне он не раз помогал и подсказывал ударения, например. Этот выбор только приветствую и желаю ему удачи. Ни разу не было, чтобы я сорвал матч или не пришел на матч, не предупредив. Всегда была связь с Алексеем Петровым, с Владимиром Литвиновым (управляющим директором «Петровского», – прим. ред.) и даже Максимом Львовичем Митрофановым. Всегда все решалось в рабочем режиме. Я столько времени проработал диктором, что мне уже предлагают книгу написать – 14 сезонов все-таки. – Вы ведь работаете дольше, чем все нынешнее зенитовское руководство – приходили при гендиректоре Илье Черкасове? – Да. Брали меня совершенно другие люди. Черкасов, потом Поваренкин… Начинал я вообще, когда Мутко еще руководил клубом. Он как раз уходил – меня брали Мутко и Черкасов. Потом пришел Максим Львович, и у меня до поры, до времени были с ним абсолютно нормальные отношения, пока он не дорос уже до такого положения, когда достучаться до него невозможно. Кроме пары просьб насчет повышения заработной платы я больше ничего не просил, никуда не вылезал, никаких статей про себя не заказывал – такая вот звездная болезнь. Я не оправдываюсь, только констатирую факт, что так нельзя обращаться с человеком, кто бы это ни был. Что ж, директору все дозволено? Махать руками, ногами, кричать, шуметь, выгонять? У меня была надежда на примирение… Вдруг, думаю, бывает, повздорили. Но штука в чем: какой генеральный директор признает, что был неправ? Когда и где такое бывало? Что поделать – буду теперь кричать «гол», когда по телевизору «Зенит» показывают. – Вернуться не надеетесь? На новый стадион – там, говорят, акустика будет потрясающая. – При этом руководстве – нет. Я не хочу с ними иметь ничего общего. С этими ребятам больше играть в футбол не буду. Еще раз: все бы прошло гладко, никто бы и не заметил моего увольнения – матчей-то до конца сезона осталось… У меня большущая работа в театре, юбилей грядет в мае – «Зенит», видите, меня уже поздравил с наступающим пятидесятилетием . Первый подарок получил. – Не все болельщики знают, что вы диктором только подрабатываете, а вообще профессиональный актер с огромным стажем. Какие у вас ближайшие спектакли? – «Мадам Бовари», «Сон в летнюю ночь», «Деревья умирают стоя», «Жизнь Ильи Ильича» – я играю большие интересные роли, работаю в интереснейшем театре, которому отдал около 30 лет. В этом году театр празднует 80-летие, 22 мая у меня юбилей, и для меня делают замечательный спектакль «Шерлок Холмс». – Кто соскучился по вашему голосу или переживает за вас – добро пожаловать в «Балтийский дом»? – Да!