На московском портале «Активный гражданин» началось электронное голосование за переименование станции метро «Войковская». Продлится оно до 22 ноября. Каждый желающий высказаться должен зарегистрироваться и сообщить свои данные: номер мобильного телефона, адрес, место работы... Активность подразумевается однозначная — за переименование. А в таких случаях в душах граждан неминуемо возникает дух противоречия. Хотя абсолютно непонятно, почему вообще этот спор о переименовании длится четверть века. Может, потому, что народу плохо объясняли, кто такой этот Петр Лазаревич Войков? Вот и появляются на форуме вполне искренние высказывания типа: «Я коренной москвич и против любого переименования. Не надо переписывать историю!» Или: «Сегодня переименуют «Войковскую», а завтра — Ленинский проспект...» Есть мысли и поглубже: «Говорят, Войков царскую семью расстрелял. Но они же, монарх с семьей, были в то время символом угнетения трудового народа. Назовите хоть одну белую и пушистую личность в истории!» И совсем уж приземленные возражения: «Почему запрашивается столько личных данных? Может, вам еще и ключ от квартиры, где деньги лежат?» В YouTube выложены видеоролики, где инициативная группа опрашивает жителей района Войковский. Жители однозначно против. Резон один: привыкли, да и не ассоциируется у них это название с именем революционера... Да, для большинства он всего лишь «революционер, советский деятель», каковые были запечатлены в родной географии в великом множестве. И что же теперь, все оголтело переименовывать, как это делают на Украине? Ну, переименовали мы Ленинград, Ульяновск, Свердловск: Пора, мол, остановиться. Оно вроде бы и так. Но Петр Войков, чьим именем названа в России 131 улица, не просто «революционер и советский деятель» — он фигура однозначная. Палач. В 15 лет вступил в РСДРП, в 18 участвовал в покушении на ялтинского градоначальника, после чего бежал в Швейцарию. Вернулся в Россию в 1917-м, руководил принудительной реквизицией продовольствия у крестьян. Являясь членом Уральского областного совета, участвовал в принятии решения о расстреле Николая II с семьей. За что позже поплатился: будучи советским полпредом в Польше, в 1927-м был застрелен в Варшаве русским эмигрантом Борисом Ковердой — за соучастие в убийстве царской семьи. Существуют колоритные воспоминания дипломата Беседовского, работавшего с Войковым в варшавском постпредстве: «Центральные московские власти сначала и вовсе не хотели расстреливать царя, имея в виду использовать его и семью для торга с Германией. Но Уральский областной совет и обком компартии продолжали решительно требовать расстрела: Войков, по его словам, был одним из самых ярых сторонников этой меры. Уральский обком поставил на обсуждение вопрос о расстреле и решил его окончательно в положительном духе. При этом ни один из членов обкома не голосовал против...» Выполнение постановления поручили Юровскому, коменданту Ипатьевского дома. В качестве делегата обкома партии там присутствовал Войков. Ему как естественнику и химику поручили обеспечить уничтожение трупов. А еще перед казнью зачитать царскому семейству постановление о расстреле, которое Войков разучил наизусть. Но Юровский опередил его и, сказав несколько слов, начал стрелять: Когда все стихло, Юровский, Войков и двое латышей осмотрели расстрелянных, выпустив в некоторых из них еще по несколько пуль или протыкая штыками... Уничтожение трупов началось на следующий же день и велось Юровским под руководством Войкова и наблюдением Голощекина и Белобородова. По свидетельству все того же Беседовского, Войков вспоминал эту картину «с невольной дрожью». Говорил, что, когда работа была закончена, возле шахты лежала кровавая масса человеческих обрубков, рук, ног, туловищ и голов. Ее поливали бензином и серной кислотой и тут же жгли. И так двое суток подряд... Напомним: в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале Ипатьевского дома были убиты: Николай II, Александра Романова, их пятеро детей — царевич Алексей и царевны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, — а также доктор Боткин, повар Иван Харитонов, камердинер Алексей Трупп, горничная Анна Демидова. И даже две собаки: французская бульдожка Ортино Татьяны и королевский спаниель Джимми Анастасии. Вот и судите, жить вам на Войковской дальше, ничего не меняя, или все-таки избавиться от этого проклятого имени навсегда. Есть, правда, еще вариант, который пока не обсуждался: ничего не переименовывать, а добавить в наименование одно лишь слово: «Станция метро имени Войкова, палача». Хоть какая-то справедливость.