Педагогическая поэма по-нижегородски: как учителя ищут подход к школьникам

Еще за полгода до участия в программе я поработала в местной школе и поняла, что хочу сделать это своей профессией. Раньше я над этим не задумывалась, родила ребенка и была просто мамой. Когда я почувствовала, что дочь уже самостоятельная, выбрала для себя профессию. А год назад увидела рекламу программы в соцсетях и записалась для участия. Мне понравилось, что здесь есть методическое сопровождение, этого мне как раз не хватало. Педагогика — не моя специальность, я заканчивала журфак в Ростове и мне пришлось бы дополнительно заканчивать курсы, чтобы дальше работать учителем.

В этом смысле литература — всем урокам урок. Она дает много навыков из разных сфер, которые потом пригодятся в жизни. Когда все дети прочитали произведение, у нас получаются невероятно интересные уроки, и ребята очень вдохновленные. Например, в конце второй четверти мы устроили суд над Герасимом. Мы прочитали «Му-му» Тургенева, и детей очень зацепила книга. Мы два урока обсуждали, можно ли было спасти собачку или нет, что такое крепостное право и почему Герасим так поступил. И потом мы его «судили»: у нас был Герасим, который не мог говорить и только писал, присяжные, адвокаты — абсолютно все вплоть до кучера и доктора, которые были у Тургенева. Я просто отошла в сторону и этот урок делали дети. Это был полный экспромт, не было никакого сценария, но все ребята вжились в роль. Им очень нравятся такие уроки, когда они могут почувствовать себя героями произведений, высказать свое отношение.

Дети, когда перемещаются по классу, чувствуют себя как в ресторане. Я показала такой урок своему куратору. Я была в ужасно разбитом состоянии, мне казалось, что я плохой учитель, потому что дети шумели, и результаты урока, к которым я шла, не были достигнуты. Мне казалось, что-либо они очень маленькие, либо я что-то не то делаю. Но куратор дала мне точную схему, как организовать такой урок. Я начала ее отрабатывать с ребятами, и уже через неделю показала куратору шикарную групповую работу.

Она была очень скрупулезным человеком, готова была перепроверять все наши изложения и сочинения. Я только сейчас поняла, какую огромную работу она делала. Какие-то сочинения я переписывала по 3 раза, пока меня не устроила оценка. И она каждый раз перепроверяла. Иногда уже хочется поставить ребенку оценку на балл выше и сказать: «тебе нужна 4 или 5, бери и иди». Но я вспоминаю свою учительницу и говорю: «нет, тебе нужна 5, вот твои ошибки, иди и переписывай». Эта скрупулезность, мне кажется, помогла мне в жизни, поэтому в самый сложный момент я стараюсь так же подходить к своей работе.

Не всем дается академическая учеба: кто-то хорош в спорте, кто-то в творчестве. Я всегда стараюсь в детях увидеть способность и показать, что она важна. Я в классе выделяю активных детей, стараюсь, чтобы все максимально участвовали в творческих проектах. Им важно понять, что если что-то одно тебе не дано, значит нужно попробовать что-то еще. У меня один ребенок не прошел в следующий тур «Живой классики» (конкурс по чтению прозы вслух — прим. ред), зато победил в научной конференции на уровне города.

У меня все хотят стать блогерами, но есть способные ребята, которые могут очень много. Я провожу дополнительные уроки русского языка раз в неделю, приходят дети, которым я даю олимпиадный русский, и ребята, которых нужно дотянуть хотя бы до «тройки». Их мало, поэтому я каждому могу уделить внимание, вплоть до того, что звоню родителям: «Пропустите свое дзюдо, пусть придет на русский, я расскажу что-то интересное». И таким ребятам правда очень интересно, они очень способные, но о будущем пока не особо думают.

Родные меня в этом поддержали, сказали, что у меня есть два года, чтобы погрузиться в профессию и максимально себя прокачать. С семьей я пока не виделась. Мне удалось в сентябре на выходные съездить в Москву, и мы там с дочкой встретились. Рассчитываю этим летом увидеться с родными. Я могла приехать к ним на Новый год, но решила остаться в Дзержинске. Да, работа занимает много времени, но дает много эмоций и вдохновения делать что-то дальше. Поэтому я не жалею на нее сил.

Мне просто очень жалко, что от этого страдает образовательный процесс. Когда учитель болеет или перегружен, страдают дети: за восемь уроков в год, наверное, немецкий не выучишь. Я договорилась, чтобы я вела немецкий у своего класса, но надеюсь, что программа пришлет для этого учителя иностранных языков.

Учитывая, что раньше я не работала в школе и мне не с чем сравнивать, первое, что бросилось в глаза — это сильно другой уровень. Я училась в гимназии в центре города, в одной из самых престижных школ Нижнего Новгорода. Здесь это не самая сильная школа, на нее не возлагают больших надежд. Есть дети, у которых нет амбиций, они не знают, чего хотят делать в своей жизни, многие уходят после 9 класса. Такие ребята не осознают ценности образования, и атмосфера у них сложная. Вообще программа в России работает со школами со сложным контекстом. Это неполные и проблемные семьи, где родители выпивают, где детям тяжело приходится. Это сразу замечаешь. Дети очень открытые, честные, но очень сложно им доказать, что они обучаются не просто так, что каждый из них может чего-то добиться. От ребят правда многого не ждут ни родители, ни учителя, в них с детства вбивают: ты ходишь не в самую хорошую школу, ты, главное, учись, лишь бы не на «двойки». Главное для учителя — не поддаться этой атмосфере, когда тоже перестаешь чего-то ждать от ребят. Они это чувствуют и тоже перестают в себя верить. Поддержка программы очень помогает в такие моменты, когда начинаешь погружаться в рутину.

На предметной неделе я проводила небольшую лингвистическую игру с одной из групп. Раздала карточки со словами по разным видам транспорта. До этого мы эту тему не брали. Ребятам не нужно было учить слова, но в конце урока дети собрали набор карточек с подписями на немецком. В классе есть один мальчик, который не хочет учить язык и заявляет об этом чуть ли не каждый урок, при этом он приносит эти карточки на каждое занятие и употребляет слова с них правильно. Это на самом деле очень здорово. Ребята не понимают, зачем им немецкий, но когда готовишь урок в интересном формате, они на это откликаются.

Как-то я вводила в классе правила: «говорит один человек», «ответ по поднятой руке», «уважаем других людей и личное пространство». Некоторые встали с листочками с надписью «Забастовка». Вот так они «бунтуют». Был случай с мальчиком из 5 класса, который меня очень расстроил. Иногда, когда я устаю, мне сложно успокоить весь класс, приходится звать классного руководителя и директора. Я попросила мальчика посидеть спокойно и начать делать упражнение, на что он ответил, что не будет ничего делать, потому что не считает меня учителем и другие ученики тоже. Много неприятного наговорил. Я не выдержала, выбежала в коридор, и урок за меня доводила завуч, которая в этот момент там оказалась. Потом мы уладили конфликт, но этот случай тогда сильно по мне ударил.

Кто-то может просто не прийти на урок, у ребят могут быть технические сложности в работе с микрофоном, они могут сидеть без камеры, и ты не видишь, как они реагируют на твои объяснения. Часто возникает ощущение, что ты вещаешь только для себя. Очень сложно было получить от некоторых ребят задания, они его просто не присылали. Еще в «дистанте» трудно подобрать интересные формы работы. Даже те фишки, которые нам показывали на летнем обучении «Учителя для России» (а оно проходило онлайн), трудно использовать, потому что для этого нет технических возможностей. Большинство ребят сидит в зуме в телефоне, интернет у них не очень хороший, и они не могут открыть стороннюю программу или сайт.

Знаю, что в некоторых школах от начинающих учителей требуют как от преподавателей, у которых уже есть опыт. В Выксе есть школа, где директор просит писать объяснительные, если ты пришел позже, чем за 15 минут до начала урока. Если пришел за 10 минут — это уже опоздание. У нас такого нет. Все опоздания на твоей совести. Это показывает, что школа доверяет учителям.

У детей масса возможностей в чем-то себя проявить. Даже в моей гимназии такого не было, хотя мне бы понравилось.

У меня на работу выделено около 30 часов в неделю, еще полтора или два часа в день занимает проверка тетрадей и на подготовку к уроку уходит около двух часов в день, когда мне предстоит объяснить ребятам новую сложную тему. Встречи по программе проходят редко, по разу в месяц и максимум на час, но это скорее отдых, чем работа. Бывает одна или три лекции в месяц, их можно посмотреть в записи. Еще несколько часов в месяц или неделю уходит на оформление документов.

Проблема в том, что даже отдыхая ты продолжаешь без перерыва думать о детях, конфликтах, о предмете и как ты его можешь подать. Смотришь фильм и думаешь: вот здесь хороший прием, его нужно использовать в объяснении темы. Это не сильно выматывает, но это тоже практически рабочее время.