Лицеист-фехтовальщик Пушкин, или как закалялась сталь образования в Царскосельском лицее

Очень много нашего сегодняшнего начиналось в Царскосельском лицее, где и учился Пушкин. Мы живем, под собою не чуя истоков. Традиция регулярных встреч одноклассников, торжественных выпускных вечеров, досок почета, рейтинговых списков… даже пороть учеников перестали именно в этом учреждении (в Итоне, например, пороть продолжали еще 173 года – так что по пятницам - а пороли в Итоне именно перед уик-эндом - в Туманном Альбионе выли не собаки Баскервилей, а будущие премьер-министры). Это был главный образовательный эксперимент в истории России – Михаил Сперанский полагал, что задуманная элитная академия госслужбы будет выдавать стране чиновников нового типа – ну, чтоб глаза не были уж откровенно алчными, и на лице чтоб печать интеллекта и образования прослеживалась… Проблему коррупции Лицей не решил – кишка тонка. Зато дал стране национального гения и множество тех самых традиций, которые стали неотъемлемой частью нашей жизни. Как же закалялась сталь образования лицеистов? Из какого дисциплинарного сора вырастало будущее знаменитое лицейское братство? – рассмотрим распорядок дня Царскосельского лицея. Царскосельский лицей. Фото: about-planet.ru Утро Вставали лицеисты рано, в 6 утра. Если до этого вы в своем имении привыкли подниматься с постели к полудню, если вы сова, а не ранний жаворонок, то ежедневный подъем в 6 утра для вас – это сущий ад и полная перестройка организма. Правда, в Московском благородном пансионе вставали еще раньше, в 5 утра – и Василий Жуковский, там обучавшийся, потом всю оставшуюся жизнь освобождался от утреннего сна именно в это невыносимо раннее время, до петухов. Ночевали лицеисты в небольшом персональном помещении – одна большая комната делилась перегородкой, не доходящей до потолка, на две маленькие. В 1822 году перегородки сломали, и лицеистам пришлось жить по двое в одной комнате – частная жизнь в Лицее, таким образом, была сведена на нет. Вслед за этим последовало увольнение второго лицейского директора Энгельгардта, и первая, Александровская, оттепель в России закончилась. Пушкин и друг бесценный Пущин были соседями, жили в комнатах №14 и №13 и по ночам переговаривались через эту самую перегородку, благо, она не доходила до потолка. Кроме кованой, обтянутой парусиной кровати, в комнате-келье стояли комод, и два стола: канцелярский и стол для умываний. Царскосельский лицей внутри. Фото: michailov-na.livejournal.com Ну а кроме водных процедур, в интервал между подъемом и первым образовательным блоком вписывались утренняя молитва и чай с крупчатой булкой. Молитву читали стоя, вслух по очереди – если начать запинаться, то можно потом не успеть съесть булку из крупчатой муки весом 100 грамм, – специалисты рассчитали, что именно столько требуется калорий, чтобы не упасть в течение двух последующих учебных часов в голодный обморок. Двухчасовой образовательный блок с семи утра практически натощак – главное ноу-хау Царскосельского лицея. За ранними занятиями следовал "девятичасовой чай" - по-видимому, так тогда назывался завтрак, а за завтраком следовала прогулка. Царскосельский лицей – возможно, единственное образовательное учреждение в истории, где в Уставе прописаны три прогулки в день. С одной стороны – свежий воздух, кислород, а с другой – красота Царскосельских парков: двойное насыщение. Вообще, после раннего подъема, двух часов занятий какой-нибудь классической грамматикой, долгожданного завтрака и прогулки на свежем воздухе, нормального человека должно неминуемо потянуть ко сну. Но лицеист – это сверхчеловек, и у него другие нормы, его тянет к знаниям, и он смело идет на второй учебный блок, после которого наступает долгожданный обед, состоявший из трех, а по праздникам из четырех блюд. Фото: ruskline.ru День В понедельник в столовой вывешивали меню на неделю, как во многих советских и некоторых нынешних санаториях. Можно было поменяться с товарищем каким-нибудь блюдом, выстроив свою гастрономическую модель на предстоящую неделю. В начале эксперимента либеральная часть администрации допустила к обеду выдачу ученикам по полстакана портера – темного пива с винным привкусом. Это английский стиль образования – портер в обед и порка по пятницам, знания гораздо лучше впитываются в мозг. Кстати, директор Малиновский два года жил и работал переводчиком в Лондоне – отсюда и разрешение на английский портер. С другой стороны, разрешение на полстакана портера в школьный обед – неопровержимо доказывает, что политическую ситуацию в России того времени можно называть первой российской оттепелью. В другое время подобное трудно себе представить, даже помыслить. На занятиях после обеда становилось празднично и весело, забывались накопленная усталость и ранний подъем. Сердца лицеистов бились в упоенье… Но консервативной части администрации показалось, что бились сердца во время занятий уж слишком громко, в связи с чем английский напиток был вскоре убран из меню и заменен на сугубо отечественный квас и воду. От английского стиля решено было отказаться. Когда сегодня мы слышим о том, насколько полезно обучать детей каллиграфии, как это облагораживает душу и выправляет судьбу, надо помнить, что акцент на чистописании, красивом письме и рисовании был сделан именно в Царскосельском лицее, где каждый учебный день целый час отводился на данные практики. Не будем забывать, что в ту прекрасную эпоху рисунок, в отсутствие смартфонов и фотоаппаратов, был важным средством передачи информации. Как передать другу, что в округе красиво? Нарисовать. В 30-ых годах XIX века директор Лицея Егор Энгельгардт запишет в дневнике: "Вчера я имел от Горчакова письмо и рисунок маленького памятника, который поставил он бедному нашему трубадуру Корсакову под густым кипарисом близ церковной ограды во Флоренции". Горчаков именно нарисовал – чтобы дать представление о памятнике. Лицей. Рисунок Саши Пушкина. Фото: ruskline.ru. И раз уж речь зашла о чистописании, пару слов о чистоте: нательное белье стирали здесь дважды в неделю, и раз в неделю по субботам ученики ходили в баню. За третьим двухчасовым блоком занятий следовал очередной чай с булочкой – возможно, аналогичной той, что съедалась около семи утра (весом 100 грамм из отборной муки). Как пишет Пущин, когда лицеистам не нравилась еда, они, в качестве социального протеста, бросали пирожки служащему Золотареву в бакенбарды. Бедный Золотарев с помятыми бакенбардами ретировался в укрытие. Вечер По средам и субботам вечерний прайм-тайм с 18-00 до 20-00 распределялся между танцами и фехтованием, – Пушкин был лучшим фехтовальщиком лицея. Кроме того, он очень неплохо плавал, в отличие от своего злого критика Дмитрия Писарева, который, постоянно сбрасывая Пушкина с парохода современности, через 30 лет после его смерти не смог сам совладать с водной стихией и утонул в Рижском заливе практически на глазах своей возлюбленной и ее сына. Пушкин был бы сегодня отличным современным пятиборцем – там как раз все его любимые виды спорта: фехтование, плавание, бег, а Пушкин в детстве бегал постоянно, будучи абсолютно неугомонным ребенком; четвертый вид - стрельба, а стрелял он и в Кишиневе, и в Михайловском ежедневно до завтрака в качестве зарядки в первую подвернувшуюся стену или амбар, бедным крестьянам приходилось уворачиваться. Пятый вид – конкур (преодоление препятствий на специальном поле): Пушкин любил разогнать коня – конечно, не так, как улетающий в степь как ветер Лермонтов, но уж Гоголя с Тютчевым обязательно бы обогнал. В полдевятого лицеисты ужинали, после чего можно было поиграть в зале с мячом. Правда, не совсем понятно, что парни делали с мячом, если футбольные правила будут устаканены еще только через 50 лет за три тысячи километров на юго-запад от Царского Села, баскетбол появится через 80 лет, а волейбол через 84 года, причем обе игры заявят о себе еще дальше от лицея – за широким Атлантическим океаном. Возможно, это была наша лапта. Поиграв в мяч, лицеисты незаметно, мелкими перебежками продвигались в сторону "приятного" уголка – которым владел поляк Леонтий Кемерский ("свой" в администрации). В этом счастливом уголке уставший лицеист мог отхватить конфету, шоколад или чашечку кофе, а при благоприятном стечении обстоятельствах здесь можно было заполучить даже и рюмочку ликера – по случаю какого-нибудь праздника. Вечернюю молитву, а была она в десять часов, так же, как и утреннюю, читали вслух по очереди. А очередь-то немаленькая – 30 человек. И опять нельзя было запинаться – потом придется отвечать перед одноклассниками за затор! Итого в течение учебного дня лицеист проводил за партой семь часов плюс два с половиной часа на повторение и выполнение домашних заданий во время "вспомогательного класса", или по-нашему – самоподготовки. Напомню, что речь, в том числе, идет о 10-летних детях. Де-ся-ти-лет-них! И ничего. Все выжили, и в обморок не падали. И так продолжалось шесть дней в неделю, 11 месяцев в году: терпи, лицеист. Сильным будешь. Давайте сравним распорядки дня некоторых дисциплинарных заведений. Подъем во всех дисциплинарных учреждениях происходит в одно и то же время – в 6 часов утра, и лишь только в Шаолиньском монастыре день начинается ровно в пять (как и в Московском благородном пансионе). Что ж, кто рано встает, тому дается дополнительное время на самоподготовку. При одновременном подъеме, солдат советской армии и заключенный колонии строгого режима с 7 до 8 утра еще только неторопливо завтракают, тогда как в Царскосельском лицее и Шаолиньском монастыре уже грызут гранит науки (кто латынь, кто старинные сутры). Завтрак в Лицее – самый поздний из всех учреждений. Даже монахи, профессиональные аскеты, и те, не вытерпев, уступили требованиям возмущенного желудка. А лицеисты держатся. Из последних сил. Самый ранний обед – в полдень – у шаолиньских монахов, да это и понятно – они с пяти утра на ногах. Остальные выдерживают гастрономическую паузу – кто до часа, кто до двух. После обеда, когда по закону Архимеда полагается поспать, набираясь сил через здоровый полуденный сон (и обратите внимание, что только в Шаолиньском монастыре соблюдают эту древнюю естественную человеческую традицию), в Царском Селе набирают силу через знания: начинается третий, заключительный образовательный блок. К 17-00 в бедного, но сильного лицеиста уже влито семь часов образования, и он скорее идет в столовую, где получает свой традиционный горячий чай с очередной румяной булочкой. Самый ранний ужин – в колонии строго режима: в шесть вечера строго осужденные берутся за ложки и, возможно, вилки, если они не запрещены местным Уставом. Это любимый пункт в распорядке дня осужденных. Во всех остальных учреждениях время с пяти или с шести до семи вечера – самоподготовка. Впрочем, есть большая вероятность, что Пушкин в это время, под видом положенного повторения уроков, писал стихи или грезил о предстоящих любовных свиданиях. И. Репин. Пушкин на лицейском экзамене. Фото: m.ok.ru Самое популярное время ужина – семь вечера, но лицеисты еще полтора часа занимаются самоподготовкой, либо танцами, либо фехтованием, и только в половине девятого вечера (а значит, в Царском Селе самый поздний ужин) запускают работу пищеварительного тракта в последний раз. Далее – отдых и самовыражение с мячом и пером, если на это еще остались силы. Ну а самый поздний отбой – у монахов из Шаолиньского монастыря. Раньше всех встали, позже всех легли. Итак, время на отдых и личные дела и в лицее, и в советской (российской) армии ровно такое же – один час. Самое большое личное время – у шаолиньских монахов. Видимо, они лучше всех умеют его ценить. У кадетов, при тех же, что и у лицеистов, часах подъема и отбоя, очень много еды: два завтрака, два ужина. Плюс час ежедневного вечернего общения с родственниками, а это, надо понимать, тоже еда, плюс ночевка дома с субботы на воскресенье, если взвод хорошо учится и не хулиганит в течение недели. Таким образом, по сравнению с Царскосельским лицеем, кадетские училища – это просто санаторий. Но, повторим – безусловным ноу-хау Царскосельского лицея является проведение первого двухчасового учебного блока натощак (за минусом булочки) с семи утра. Голодный и злой до знаний лицеист способен сдвинуть горы образования! Век нынешний и век минувший Хотели бы вы прожить в таком режиме шесть лет? Могли бы? Готовы ли вы были бы сегодня отдать вашего 10-летнего ребенка в такую образовательную колонию строгого режима? Времена меняются, меняются нравы. Разрываются нити, связывающие нас с нашими предками. Но не будем забывать, что эпоха первого выпуска Царскосельского лицея – это начало золотого века русской культуры и первой российской оттепели. И именно из этого закрытого заведения с крайне жесткими и некомфортными условиями жизни вышел первый национальный гений России. Памятник Пушкину у Царскосельского лицея. Фото: travel.wmouse.ru