В связи с предстоящей пенсионной реформой возникает необходимость обсудить вопрос об оптимальном возрасте преподавателя – том возрасте, когда педагогический труд приносит максимально возможные результаты. Не секрет, что сегодня в России наблюдается старение педагогического состава школ и вузов. Существует определенный дефицит информации на этот счёт, и найти достоверные отечественные данные о среднем возрасте российских педагогов не так уж просто. Однако согласно результатам последнего Международного исследования систем преподавания и обучения TALIS (Teaching and Learning International Survey), в котором принимала участие и Россия, средний возраст наших учителей в 2016 г. составил 52 года. А доля учителей в возрасте 50–59 лет существенно выше, чем у остальных стран-участниц исследования – почти 30 процентов. Средний возраст профессорско-преподавательского состава вузов, по некоторым оценкам, тоже постоянно растет и уже перевалил за 48 лет, причем 6% преподавателей вузов – это люди, старше 65 лет. Далеко за примером ходить не надо: на кафедре философии и методологии науки Саратовского государственного университета, где я работаю, средний возраст преподавателей в нынешнем учебном году составлял 64 года. Такое положение дел обусловлено целым рядом объективных причин, уменьшающих приток молодых преподавателей в сферу образования: падением престижа профессии; сравнительно невысокими зарплатами в этой области; состоянием рынка труда; трансформацией системы ценностей. Об этом много говорили и писали, и я не буду останавливаться на этом подробно. Психологическое же здоровье учителей и преподавателей напрямую связано с явлением, нередким в нашей стране в нынешних условиях, – с профессиональным выгоранием. Профессиональное выгорание – это психологический синдром, открытый сравнительно недавно (Морроу, 1981 г.), но сегодня хорошо изученный. Он возникает в результате накапливания отрицательных эмоций без необходимого освобождения от них; по сути, это сильный и длительный, связанный с профессиональной деятельностью стресс. Профессия педагога, предполагающая большие эмоциональные и физические нагрузки, является одной из наиболее рисковых в смысле профессионального выгорания, а если оно случилось, продолжать работать на должном высоком уровне преподавателю практически невозможно. Не секрет, что в сегодняшней России существует множество факторов, способствующих массовому профессиональному выгоранию педагогов: беспрецедентная бюрократизация и формализация образования, связанные с необходимостью постоянно заполнять огромное количество бумаг; слишком частые новшества и перестройки педагогического процесса; низкий уровень жизни многих педагогов, недостаточные зарплаты; слишком высокие нагрузки, не оставляющие времени для отдыха; уже упоминавшееся падение престижа профессии; нередко отсутствие морального удовлетворения от работы, связанное со снижением ценности образования для молодых; неопределённость будущего. Обо всех этих факторах в последнее время тоже много пишут, они хорошо известны, и многие педагоги испытывают их на себе в полной мере. Очевидно, что с годами, по мере того, как усталость и отрицательные эмоции накапливаются, профессиональное выгорание усиливается. Нечто подобное начинаю испытывать и я, ощущая это иногда особенно остро – например, после трех подряд одинаковых лекций по философии, прочитанных студентам-естественникам, абсолютно уверенным в том, что философия совершенно не нужна им для будущей карьеры. При обсуждении проблемы возраста преподавателей нельзя не остановиться и на важнейшей для профессии педагога способности – способности к коммуникациям. Образовательный процесс – это постоянная, ежедневная, ежеминутная коммуникация учителя и ученика, профессора и студента. Но ведь коммуникации бывают подлинные и формальные, положительные и отрицательные. Настоящая, подлинная коммуникация – это живое и деятельное общение, установление устойчивой обратной связи между теми, кто общается. И коммуникация оказывается положительной, даёт желаемый результат только в том случае, если существуют взаимный живой интерес её участников, общая цель, близость представлений, удовольствие от общения. А постоянная отрицательная коммуникация, когда обратной связи не возникает, когда общение остается лишь формальным, и приводит к профессиональному выгоранию. Коммуникабельность как психологическое свойство личности тоже напрямую от возраста не зависит, но может развиваться, ей можно научиться. И нередко умение общаться с учениками приходит к учителю с годами, так что молодым учителям на первых порах это делать труднее, чем более опытным. Но при прочих равных условиях способность успешно коммуницировать в значительной мере определяется и принадлежностью к определенному поколению – людям одного или соседних поколений в целом легче общаться друг с другом, чем людям, сильно различающимся по возрасту. В сложные же периоды социального развития, когда возникают радикальные изменения во многих общественных сферах, общаться людям разных поколений зачастую становится крайне сложно. Сегодня во всем мире как раз и наблюдаются такие стремительные трансформации (технологические, культурные, этические), а в России эти процессы усугубляются ещё и произошедшими в конце двадцатого века резкими социальными, идеологическими и ценностными изменениями, обусловившими особенно заметный разрыв в менталитете юных и пожилых. Поколению книжной культуры и ещё советского воспитания (учителям, которым сегодня за 40) и поколениям посткнижной культуры, интернет-культуры (детям, подросткам) становится все сложнее понимать друг друга. «Проблема отцов и детей» стара как мир, но в эпохи, подобные нашей, ментальный разрыв между поколениями может стать настоящей пропастью. Конечно, пожилым можно попытаться понять молодых, разделять их интересы, приобщиться к их культуре (и именно так поступают хорошие учителя), но молодым педагогам, воспитанным уже в новых условиях и в той же системе ценностей, это сделать, как правило, значительно проще. Таким образом, при оценке оптимального возраста современных российских преподавателей возникает непростая ситуация. На одной чаше весов – сверхценный педагогический опыт и высокий профессионализм зрелых педагогов, отягощенные, к сожалению, неизбежной психологической усталостью, профессиональным выгоранием, сложностью коммуникаций с теми, кто вырос в совсем другую эпоху. На другой – способность молодых педагогов легко общаться со своими юными воспитанниками, энергия, технологические навыки и более высокая способность к обучению, культурная подвижность. Наверное, существуют и оптимальное сочетание необходимых современному педагогу качеств, а также оптимальный возраст, скажем, 35–45 лет, – но последнее нуждается в серьезных исследованиях. Но если это так, то именно тридцати-сорокалетние учителя и преподаватели должны наиболее эффективно обучать школьников и студентов. Есть и еще одно, важнейшее, на мой взгляд, обстоятельство. Любому ребенку предпочительнее воспитываться в полной и дружной семье, где есть мать, отец, бабушки и дедушки. Тогда он может легко приобщиться к современности через молодых родителей и к традициям – через старшее поколение. Преподавание, школьное и вузовское, – это всегда коллективный проект, а в идеале – аналог хорошей семьи, где есть место и молодым, и старым, где все должно находиться в правильной пропорции. Нельзя, чтобы современных молодых обучали только «бабушки и дедушки», – тогда разрыв поколений может стать непреодолимым. Но неправильно, если корпус учителей и преподавателей станет только молодым – здесь тоже есть своя гармония и свой оптимум. Представление об оптимуме, кстати, поднимает и проблему гендерного состава педагогов, тоже очень важную, но это отдельный разговор. Подчеркну еще раз: речь идет только о средних оценках, которыми личность и профессионализм педагога не описываются в полной мере. И главными критериями профессиональной пригодности всегда остаются призвание, любовь к своей работе, личные способности, душевные качества, которые и делают человека превосходным учителем, иногда на всю жизнь Но ясно и другое: учитель может оставаться в профессии только до тех пор, пока он физически, психологически, эмоционально здоров, пока он приносит пользу. Неизбежное же увеличение длительности профессиональной жизни педагога, связанное с возможным увеличением пенсионного возраста, может отрицательно сказаться и на качестве жизни работающих немолодых учителей, и на качестве знаний учащихся – оно может сильно ухудшить учебный процесс. Так что серьёзные и непредвзятые исследования обозначенной проблемы просто необходимы – современная педагогика не может обходиться только предположениями, декларациями или лозунгами.