Яблоки в парках и опавшая листва: биолог Упелниек рассказал о городской среде

Специалисты комплекса городского хозяйства скоро высадят на столичных клумбах порядка 15 миллионов луковиц тюльпанов, которые зацветут уже в мае. А мы продолжаем рубрику «Простые вопросы», где спрашиваем профессионалов о том, чего не знаем сами. Нужно ли собирать опавшую листву из дворов? Стоит ли купаться в Москве-реке? Можно ли, ломая дрова, не «наломать дров»? Ответил биолог, ботаник и агроном Владимир Упелниек.

С Владимиром Петровичем мы встречаемся на одном из городских мероприятий, где он вместе с другими общественниками сажает деревья. За свою жизнь биолог так много раз участвовал в зеленых акциях, что его саженцев хватит на небольшую рощицу. Правда, как он сам говорит, важно не количество, а качество. «Нужно сажать определенные виды в определенных местах, — считает он. — Иначе дерево либо погибнет, либо жители его уничтожат, предварительно наломав дров в «соседских войнах».

Биолог вспоминает, как советские новоселы, переезжая в новенькие хрущевки, сами озеленяли свои дворы, выкапывая из лесов молодые деревья. В то время не было закона, где были бы прописаны нормы высадки растений, поэтому деревья сажали в палисадники под окнами. Березки и яблони выросли и лишили солнечного света жильцов нескольких первых этажей. Но попробуй сруби! Сразу отыщется «заслуженный жилец», который вспомнит, как эту «березу еще дед твой сажал»! Впрочем, это не единственный ботанический вопрос, способный расколоть соседей на противоборствующие лагеря. Самые животрепещущие из них мы и задали Владимиру Упелниеку.

— Владимир Петрович, многие пожилые москвичи, вспоминая послевоенную посадку в Москве, говорят, что раньше в центре было зеленее, чем сейчас. Росли деревья и на Тверской, и на других центральных улицах. Почему они сейчас не приживаются?

— Липы и любые другие крупные деревья требуют большой площади питания, хорошей аэрации корневой системы и экологически чистого воздуха. А Москва значительно выросла с послевоенного времени и продолжает расти. Появляются новые здания, расширяется сеть асфальтовых дорожек, и, соответственно, площадь питания для растений сокращается.

Начиная с 1970-х годов за деревьями стали меньше ухаживать. Их не поливали, не удобряли, и, зажатые толстым слоем асфальта, они погибали. Потом начался период застоя, когда вообще ничего не сажали.

И только в последние годы в столице начали вновь сажать деревья. Но в целом показатели экологии улучшаются. Москва стала очень зеленым городом. Здесь много цветов и ландшафтный дизайн очень недурной. Все это сделано достаточно профессионально, и немногие европейские города сейчас могут похвалиться таким озеленением.

— А за счет чего в городе улучшился уровень экологии?

— Выведено из Москвы огромное количество производств: сегодня у нас нет работающих заводов, которые выбрасывают токсические соединения в таких масштабах, как раньше. А на оставшихся предприятиях установлены хорошие очистные сооружения. Мы сейчас ездим на автомобилях, оснащенных хорошими системами очистки. Автомобильные выбросы стали экологичнее, и это позволяет городу быть чистым.

— Некоторые урбанисты критикуют высадку однолетников вроде тюльпанов, которые надо выкапывать ежегодно. Можно ли их заменить на многолетние нарциссы?

— Тюльпаны действительно очень дорогое, но вместе с тем — и очень красивое удовольствие. Дело в том, что весной мало цветущих растений, поэтому вариантов украсить улицы не так много. Да, можно использовать нарциссы, которые цветут в то же время, но не вместо тюльпанов, а вместе, чтобы не было преобладания одной монокультуры. Но тренды в озеленении тоже меняются. Сегодня многолетников на улицах становится все больше.

— Климат в Москве меняется, может быть, стоит пересмотреть проекты озеленения и высаживать на наших улицах более южные растения?

— Действительно, климат стал теплее. Но высаживать южные растения несколько преждевременно. Как бы климат ни улучшался, есть определенные годы, когда температура падает. Например, каждые 30–40 лет обязательно происходит сильный мороз, как в 1942 году, когда температура упала до минус 40! Не стоит забывать о том, что наша территория относится к зоне рискованного земледелия. Поэтому теплолюбивые растения высаживать рискованно, но их можно постепенно вводить в ассортимент. Начать, допустим, с более южных районов города.

— Почему раньше в Москве-реке купались, а сейчас нет, хотя промышленность выведена за черту города?

— Я считаю что в целом в Москве-реке купаться можно. Правда, есть нюансы. Периодически в городских реках случаются какие-то катаклизмы, связанные с производством. Не все можно отследить, иногда происходят выбросы, которые могут попасть в канализацию, а оттуда — в реку. Поэтому там могут оказаться какие-нибудь токсические или биологические соединения. Сегодня много учреждений работает в области химии и биологии.

Кроме этого, в столице большое количество уток. А утки — переносчики паразитарных заболеваний, от которых может пострадать человек. Они любят стоячую воду, а в Москве-реке течение практически отсутствует, и утки в ней живут. Поэтому к идее купания в городской черте нужно относиться с осторожностью.

— Осенью в Канале имени Москвы сильно зацвела ряска. Вода зазеленела, и районные группы в соцсетях заполонили панические призывы. Это действительно опасно?

— Цветение ряски — это обычный биологический процесс размножения водяной травы. Вероятно, в канале создались благоприятные условия для ее роста. Может быть, вода стала теплее или повысилась концентрация азотистых веществ, которые позволяют ряске развиваться. Это не опасно, но купаться в зеленой воде, конечно, неприятно.

— Действительно ли в московской грязи, которая остается на одежде, обуви и колесах машин, виновата специфическая разновидность суглинка*?

— Суглинок — это характеристика состава почвы, которая не влияет на количество пыли. Это механический состав той минеральной части почвы, которая нас окружает. Сами почвы бывают разные. На нашей территории преобладают в основном дерново-подзолистые и лесные почвы. Что касается пыли, то действительно, когда я работал Италии, то и сам был удивлен тому, что, когда проходишь по городу неделю, ботинки остаются чистыми — пыли нет! Я думаю, что это связано с тем, что во многих европейских странах практически все открытые поверхности земли покрыты газонами. А у нас, несмотря на обилие газонов, открытых поверхностей все равно много. Люди протаптывают тропинки и дорожки на газонах, появляется земля. А затем возникает естественное выдувание микрочастиц почвы. После дождя происходит вымывание. И в конце концов этот грунт оказывается на проезжей части, появляется та самая пыль. Зимой ситуация ухудшается из-за реагентов, которыми посыпают и поливают дороги. Они создают жидкую фракцию, которая и превращается в ту самую прилипающую грязь. Улучшить ситуацию можно, если каждый сантиметр открытого грунта закрывать растительным покровом или твердым покрытием вроде асфальта. Сейчас, к примеру, у нас приствольные круги закрывают щепой. Это красиво и препятствует выветриванию пыли.

— Нужно ли убирать опавшую листву из дворов и парков или нет?

— Это действительно животрепещущий вопрос! И однозначного ответа дать на него нельзя. С одной стороны, убранная листва выглядит более аккуратно, ну и, кроме того, листья переносят инфекции. Те же каштаны, например, часто болеют. И единственное средство защиты помимо обработки ядохимикатами — это уборка листвы. В листве живут личинки — будущие враги этого дерева. Если регулярно из-под каштанов и лип убирать листья, то они перестанут болеть. Поэтому с этой точки зрения от листвы нужно избавляться.

С другой стороны, опавшая листва необходима деревьям, с которых она упала. Листья перегнивают, и эти продукты распада опять усваиваются растением. То есть если вычищать листья, то деревьям нечем будет питаться, а почва сильно истощится. Поэтому, убирая листья, надо обязательно вносить удобрения.

В каждом конкретном случае этот вопрос нужно решать индивидуально. В каких-то парадных местах, вроде центральных бульваров, скверов или Красной площади, листья, конечно, нужно убирать. Зеленый газон без листьев выглядит красиво, он будет дольше сохранять свою зелень.

А в более-менее удаленных районах, вроде лесопарков, городских дворов, листья можно оставить. Столичные парки, например, опавшая листва очень украшает, придает им романтичный вид. На мой взгляд, на больших территориях листья убирать не нужно.

— Можно ли есть яблоки из московских парков?

— Можно, если их хорошо помыть. Все токсические соединения в основном находятся на поверхности. В сам плод они могут попасть из почвы, но этот процесс достаточно сложный. Тем более что уровень токсичности в Москве сейчас ниже, чем когда-либо. Да и много вы таких яблок не съедите. Никаких опасностей два, три и даже десять яблок не принесут! Те же консервы, нашпигованные консервантами и усилителями вкуса, гораздо опаснее для здоровья, особенно в тех количествах, в которых мы их употребляем.

— Как поживает ваш проект названия улиц в зависимости от географии Москвы?

— К сожалению, мы не смогли его осуществить, потому что внедрение многих вопросов достаточно сложное. Административно-хозяйственный комплекс, который занимается вопросами озеленения, не всегда согласует решения с научными организациями, хотя сообща можно было бы достичь еще более эффективных результатов. Проект вполне реализуем, просто, возможно, еще не пришло его время.

Идея заключалась в том, чтобы озеленить Москву по географическому признаку, например на юге высадить южные растения, а на севере — северные. И связать названия улиц с растительностью на ней.

Так, в Южном округе можно было бы посадить плодовые деревья, адаптированные к нашей зоне: абрикосы, алычу, определенные виды яблонь. Флора южной лесостепи вполне могла бы прижиться в столице, поэтому и буки с дубами в Южном округе вполне хорошо себя чувствовали бы. А на севере высадить все, что касается голосеменных: ели, сосны, всевозможные можжевельники, пихты, даже кедры! Конечно, кедры очень тяжело растут, но можно было бы попробовать.

У нас есть улица Абрикосовая, Сиреневый бульвар — там можно посадить соответствующие растения. Я думаю, что нетрудно найти исторические факты. Они свяжут название улицы с деревьями и кустарниками, которые на ней растут. И эта связь поможет лучше ориентироваться в городе, особенно туристам и только-только переехавшим сюда жителям.

— Какие ошибки совершают урбанисты, не советуясь с биологами?

— Например, тополиный вопрос. У нас в городе много пылящих тополей. А можно было бы заменить мужские тополя на женские, которые не пылят. Кроме этого, в городе существует проблема с вредоносным остролистным кленом. Это инвазионный вид.** Он очень активно распространяется и вытесняет природную флору. Если на улицах города еще можно как-то регулировать его рост, то на природе — в пойме той же Яузы — теперь остается только один клен. Других видов там не найти: ни берез, ни тополей. Конечно, клен нужно регулировать. По-хорошему, такие инвазионные виды надо уничтожать. Но у нас не разработана система уничтожения: на каждое такое дерево нужен порубочный лист, да и жители начинают скандалы.

У остролистного клена есть и плюсы: он, как и все растения, выделяет кислород, хорошо растет даже на самых плохих грунтах, за ним не надо ухаживать. Можно не следить. Ведь во время сильного ветра падают только эти клены, потому что у них очень слабая корневая система.

В возрасте 20–25 лет они начинают сильно крениться и при небольшом ветре обрушиваются на автомобили и людей. Поэтому на клены надо ставить бирки, следить за возрастом. И как только дерево приблизилось к 20-летнему рубежу — его надо убрать. А потом на это место сажать другие растения. Этот вопрос важно решать радикально — не жалеть, а рубить, потому что в любом случае это дерево будет аварийным.

— Насколько реализуема идея формирования фитонцидного*** пояса в Москве, защищающего столицу от коронавируса и других вирусных заболеваний?

— Пока это звучит фантастически. Действительно, в совокупности фитонциды позволяют человеческому организму повысить иммунитет. А иммунный ответ защищает человека от болезней — не только от вирусов. Существует ряд растений, которые позволяют повысить уровень фитонцидов в окружающей среде. Например, очень полезно гулять в ивовых и сосновых лесах. Растений, выделяющих фитонциды, нужно сажать больше. Можно создавать ароматические сады. Щит, конечно, не сделаешь, но локальные сады действительно нужны!

* Суглинок — рыхлая осадочная порода с преимущественным содержанием частиц размера пыли и песка и значительным количеством глинистых частиц.

** Инвазионный вид — биологический вид, распространение которого угрожает биологическому многообразию.

*** Фитонциды — образуемые растениями биологически активные вещества, убивающие или подавляющие рост и развитие бактерий.

ДОСЬЕ

Владимир Упелниек — кандидат биологических наук, председатель Совета ботанических садов России, заведующий отделом отдаленной гибридизации ГБС РАН. Окончил МСХА имени Тимирязева, руководитель проекта по созданию многолетней пшеницы трититригии, начатого агрономом Николаем Цициным.

С 2018 по 2022 год был директором Главного ботанического сада РАН имени Цицина. В 2022-м награжден Золотым знаком ВДНХ за активную гражданскую позицию по отношению к достижениям отечественной науки, защиту, сохранение и пропаганду наследия академика Цицина — первого директора Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

СПРАВКА

Главный ботанический сад имени Н. В. Цицина РАН — ботанический сад в Москве, крупнейший ботанический сад в Европе. Основан 14 апреля 1945 года, первым директором стал Николай Васильевич Цицин. Располагает богатейшими коллекциями растений, представляющими разнообразный растительный мир практически всех континентов и климатических зон земного шара. Живые коллекции насчитывают 8220 видов и 8110 форм и сортов растений — всего 16 330 таксонов. На основе коллекций с использованием современных приемов ландшафтной архитектуры созданы ботанические экспозиции растений: природной флоры России и бывшего СССР, дендрарий, экспозиция тропических и субтропических растений, цветочно-декоративных и культурных растений.