«Мы не знаем, почему они не уходят» История россиянина, который попал на единственный в Европе остров с дикими лошадьми

В мире немало мест, где сохранились табуны диких лошадей. В России их можно увидеть в Башкирии, в Якутии, в Оренбургской области, где сохранились самые настоящие лошади Пржевальского. А вот дикие лошади, живущие на островах, — явление уникальное. Таких табунов на свете всего три: в США на острове Ассатиг, в Канаде на острове Сейбл и в России на острове Водный, который входит в состав природного биосферного заповедника «Ростовский». «Лента.ру» расспросила директора заповедника Людмилу Владимировну Клец о том, как живется их диким лошадям и как увидеть вольный табун собственными глазами.

Остров Водный расположен в озере Маныч-Гудило на юге Ростовской области, на границе с Калмыкией и Ставропольем. Озеро — это все, что осталось от древнего океана Тетис, миллионы лет назад шумевшего от Гималаев до Альп. Вода в нем соленая, соленее даже, чем в Черном море, а берега круты и изрыты балками и оврагами. Сильные ветра, постоянно дующие над водой, поднимают волны до 15 метров высотой и так гудят и воют в оврагах, что местные жители в древности были уверены: это духи гневаются на людей. Потому и назвали озеро Маныч-Гудило. По-татарски «маныч» означает «соленый, горький», а «гудило» — от русского слова «гудеть».

Остров небольшой — 12 километров в длину и 4 в ширину, его площадь около 2000 гектаров. Образовался он в 30-е годы прошлого века, когда озеро Маныч-Гудило стало частью Пролетарского водохранилища и в него сбросили воды соседних рек — Кубани, Маныча и Егорлыка. Низкие участки суши оказались затопленными, а возвышенности превратились в острова. Сейчас остров считается необитаемым и, отрезанный от суши 600 метрами воды, живет своей жизнью. Здесь цветут поля тюльпанов и колосятся ковыли. Лисы и еноты выводят здесь в норах своих малышей, в небе висят жаворонки и кружат коршуны. И надо всем плывет горький запах полыни и терпкий — шалфея и чабреца.

Но главные хозяева острова — лошади.

— Они живут здесь больше 70 лет, — рассказывает Людмила Владимировна Клец, директор заповедника «Ростовский», частью которого является сейчас остров Водный. — И мы не знаем, почему они не уходят. До суши всего полкилометра, лошади хорошо плавают, а зимой на озере встает лед до 40 сантиметров толщиной. Но нет — они бегают только на этой территории. Наверное, им просто здесь хорошо.

Легенд о том, как лошади появились на острове, много. По одной из версий, животных завезли сюда на пастбище из санатория, который был построен неподалеку еще в XVIII веке и где отдыхающих лечили кумысом.

— Среди туристов ходит много красивых сказок, но фактически наши кони — это потомки рабочих лошадей местных чабанов, — говорит Людмила Владимировна. — В те времена, когда Водный был полуостровом, его низины осенью и весной заливались талыми и дождевыми водами. Здесь содержали стадо овец — до четырех тысяч голов. Чабаны пасли стадо верхом. В 1948 году, во время очередного строительства на водохранилище, низины затопило. Овец перевезли на материк на плотах, а лошадей оставили: мол, пусть будут до следующей весны, а потом мы их заберем. И вот начиная с 1949-го каждый год для них — весна!

Предположительно, на острове тогда осталось около 20 лошадей. Лет 30 они были предоставлены сами себе, и один бог знает, как они выжили в голой степи, в окружении соленой воды, в краю, где зимой температура падает до минус 40, а летом поднимается выше плюс 40 градусов. И не только выжили, но и дали потомство. Местные жители вспоминают, что зима 1987-1988 года была особенно холодной. Кормов у лошадей не было совсем, и тогда люди впервые задумались о том, чтобы им помочь.

— Специалисты завода «Орловский» решили перегнать лошадей на материк, — рассказывает Людмила Владимировна. — Перегнали. Загнали в баз. Дали воду, зерно, сено. Но они не притронулись ни к воде, ни к корму. Выломали ворота и вернулись на остров. И все. В ту зиму от табуна осталось всего 12-17 голов. Поэтому год спустя с «Орловского» им на пополнение привезли кобыл-кабардинок, чтобы и кровь разбавить, и поголовье увеличить.

Все изменилось в 1995 году, когда лошади острова Водный были взяты под охрану государственным природным заповедником «Ростовский», специально созданным для того, чтобы сохранить целинные степи и их обитателей в первозданном виде. Поскольку на острове нет постоянно пресной воды, сотрудники заповедника провели туда водопровод с материка, и теперь каждый день в засушливые периоды наполняют поилки. Зимой же, при угрозе бескормицы, с большой земли коням доставляют сено. Сейчас инспектора подвозят тюки на квадроцикле, но совсем недавно эту работу выполнял двугорбый верблюд Яков.

С браконьерами тоже было покончено.

— В 2006 году наши инспектора устроили засаду — прямо как в фильмах, — вспоминает Людмила Владимировна. — Дождались их, началась перестрелка, погоня. Преступники ушли вплавь, бросили мотоцикл, лодку, топоры для разделки. Ружье тоже пытались утопить, но не успели. С тех пор коней больше никто не тревожит.

Сейчас в заповеднике обитает около 200 лошадей. Огненно-рыжие дончаки — потомки тех самых первых рабочих лошадей и темные кабардинцы — гордость Кавказа. Все они рослые, стройные, сильные. И каждая — со своим характером, со своим сложным поведением.

— Когда табун несется — это величественное зрелище! Лошади кажутся единой стихией, — делится наблюдениями Людмила Владимировна. — Но, если приглядеться к ним, когда они мирно пасутся, можно насчитать до 20 косяков. Причем косяки эти двух видов: гаремные и холостяцкие. В гаремных косяках есть жеребец-вожак, матки и жеребята — сеголетки (родившиеся в этом году — прим. «Лента.ру») и годовички. В холостяцких группах — одни жеребцы: молодые, которые еще не нашли себе пару, и те, кого по возрасту уже отстранили. И вот с мая по октябрь мы наблюдаем, как в табуне идет строение семей — с боями за кобыл, с любовями, уходами, разводами...

Один из главных любимцев сотрудников заповедника — жеребец Барон. Рыже-золотистый, с густой темной гривой. Барону восемь лет, и у него есть своя семья. Как всякий табунный жеребец, он всегда начеку. Едва рядом появляется человек, он тут же идет на разведку, смотрит, фыркает, предостерегает своих: стойте, я сам разберусь. В тоже время он самый нежный и заботливый отец. На острове нет волчьего логова, но бывает, что зимой волки перебираются сюда по льду. Для молодняка это опасно, но при Бароне волки не задрали ни одного жеребенка!

При этом сотрудники заповедника стараются как можно меньше вмешиваться в жизнь табуна. Из всех трудностей животные сами находят выход. Например, в жару, когда над островом гудят тучи слепней, лошади спасаются от насекомых в грязевых ваннах. Раны и травмы лечат, заходя в соленую воду Маныч-Гудило. Ученые однажды наблюдали, как конь с сорванным копытом сутки стоял в озере, пока рана не зажила. А в случае непогоды или тревоги табун прячется в Журавлиной балке — низине, которую они, похоже, считают своим домом. Причем в балке лошади образуют круг: жеребята — в центре, по краям — взрослые животные. Внутри такого круга молодняку тепло и безопасно.

— Наши сотрудники удивляются, насколько лошади по природе своей сильны, умны и приспособлены к жизни, — продолжает рассказ Людмила Владимировна. — Тем не менее мы не зовем их дикими — это лошади, свободно живущие на острове Водный.

Побывать на острове Водный и увидеть табун вольных лошадей может каждый. В 2014 году в «Ростовском» для туристов был организован маршрут «Донские мустанги». Дважды в год — весной и ранней осенью — сотрудники заповедника собирают небольшие группы и в сопровождении инструкторов переправляют их на остров. Поход длится около трех часов, протяженность тропы составляет около 25 километров. Инструктора знают, где обычно пасется табун, и стараются подвести туристов как можно ближе — на расстояние 10-15 метров. Если повезет, и лошади окажутся в добром расположении духа, некоторых даже удается осторожно угостить морковкой.

Впрочем, живущие на свободе кони — не единственное, чем можно полюбоваться в заповеднике. Многие туристы приезжают сюда весной — с апреля по начало июня. В эту пору жары еще нет, зато вся степь покрывается ирисами и тюльпанами, норы заполняются молодняком, а в прибрежных камышах гнездятся птицы. Второй высокий сезон — ранняя осень, когда начинается пролет птиц: сначала хищники — ястребы, коршуны, белохвостые орланы, затем — стрепеты и журавли. Только серых журавлей собирается по 10-12 тысяч! И последними подтягиваются водоплавающие — утки и гуси.

К весеннему цветению в заповеднике приурочена экотропа «Лазоревый цветок», которая ведет на полуостров Тюльпаний. А птицами можно любоваться с вышек на маршруте «Загадки Манычской долины» — с них бескрайняя степь видна во всей своей красе.

Рассказывает Сергей Бабенко, фотограф:

— На острове Водный, где обитают дикие лошади, я был дважды — в 2014 и 2015 годах. В первый раз отправился туда с другом, путешественником Владимиром Севриновским, который тогда писал книгу о России. Мы провели на острове три дня, жили в палатках.

Остров абсолютно плоский, как стол. Ни холмов, ни деревьев. Зато там растут тюльпаны, и в это время они цвели. Маленькие, но безумно красивые. Еще нам рассказывали, что на острове живут лисы. Мы их не видели, но лисьих нор по берегу действительно много.

Приехав, мы отправились искать табун, и искали его больше суток. Поилки на острове устроены в двух местах, и лошади все время перемещаются. А ландшафт хоть и плоский, и видно вроде бы далеко, но разглядеть, где пасется табун, непросто. В тот раз он оказался на другом конце острова.

На самом деле лошади хоть и дикие, но совсем не боятся людей. Скорее это я их боялся, пока не привык. Среди них можно спокойно ходить, они не обращают на тебя никакого внимания. Особенно жеребцы — они такие гордые, им вообще не любопытны какие-то там двуногие. Любопытство проявляют в основном полугодовалые жеребята: они никого еще не видели, кроме лошадей, а тут пришли какие-то непонятные животные, ходят на задних ногах — прикольно! Если к ним не бежать обниматься, то они не пугаются и ведут себя дружелюбно. Пугаются жеребята, которые только-только родились. Они ходят с мамой, и мама их защищает.

Попытка подойти к новорожденному тут же пресекается. Мама-кобыла не пытается ни укусить, ни ударить, просто подходит и показывает: мол, не надо.

Во второй раз было все проще. Сотрудники заповедника нас перевезли, а табун стоял прямо возле причала, у поилки. Мы поставили палатки, и табун сам пришел к нам. Лошади ходили буквально между палатками. Выходишь ночью по нужде — и в темноте натыкаешься на лошадь, которая делает то же самое. Изумительно совершенно! Еще меня поразили скелеты лошадей. Их не очень много, но пока идешь с одного конца острова на другой, пять-шесть скелетов попадутся.

В тот раз у меня вышло небольшое приключение: я пошел искать лошадей один и заблудился. Шел вроде бы все время прямо, а оказался где-то в другом месте. Потом обнаружил тропинку. Оказалось, лошади ходят не как попало, у них есть протоптанные тропы. Я подумал: ну куда она может вести? Скорее всего, к поилке. Пошел по ней и действительно вышел к водопою и нашим палаткам. Вроде сначала в глаза не бросается, но весь остров в таких лошадиных тропах.

Еще из впечатлений — это ветер. В первый раз погода нам подгадила, солнечно было только в день прибытия, потом полил в дождь и задул ветер. А там он дует с такой силой — мама не горюй!

В общем, ощущения от острова и особенно от общения с лошадьми неописуемые. Выражать их словами бесполезно, можно просто поставить множество восклицательных знаков! Когда я вернулся оттуда, из меня фонтанировал этот кайф. С удовольствием пожил бы там еще с недельку. В табуне.