На Охтинском мысе в центре Петербурга — там, где Охта впадает в Неву — как матрешки друг в друге, чудом сохранились остатки сразу трех крепостей разных эпох и народов. «Мыс многострадальный», говорят в среде петербургских архитекторов и градозащитников. С нулевых годов вокруг мыса разворачивались «сражения» — сначала против небоскрёба «Газпрома», который под общественным давлением удалось перенести подальше от центра, в Лахту, затем — за создание в этом историческом месте археологического музея.
«Возникла проблема — что делать с теми замечательными и грандиозными, я не побоюсь этого выражения, археологическими открытиями, степень которых была совершенно непредсказуема? Перед нами открылась вся праистория Петербурга, начиная с совсем древних новгородских времен, затем шведский период, представленный остатками двух крепостей — Ландскроны и Ниеншанца. Таким образом мы имеем возможность не только на словах, но зримо «удревнить» историю Невской дельты и нашего города. Но владелец этой территории, «Газпром», остался глух к этим идеям, и проведенная вторично экспертиза определила из всех этих больших находок всего лишь 15% территории, представляющие ценность. Что, конечно, абсолютно не соответствовало тем открытиям, о которых я упомянул», — говорит председатель ассоциации экспертов по проведению государственной историко-культурной экспертизы Михаил Мильчик.
«Газпром» приобрел территорию мыса в 2006 году. В конце «нулевых» обнаруженные крепостные стены и прочие археологические раскопы засыпали, чтобы как-то их законсервировать. В начале 2020 года стало известно, что работающая в Петербурге по разным адресам компания «Газпром нефть» намерена построить здесь себе офисный центр, он будет напоминать «хрустальный корабль»: так решено по итогам закрытого конкурса. Предлагается возвести комплекс из двух зданий высотой 28 метров. Приказ Минкультуры, по которому только малая часть Охтинского мыса — 15% — подлежит охране, так и не был опубликован, но позицию министерства поддержал и петербургский комитет по охране памятников (КГИОП), оспорить это в судах не удавалось.
Неожиданный сюжетный поворот случился в декабре 2020 года. На одном из заседаний Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ координатор «Архнадзора» Константин Михайлов лично привлек к проблеме внимание Владимира Путина, заявив, что, на его взгляд, выбор между «археологическим заповедником мирового класса» или «очередным 126-м офисным комплексом в Петербурге» — очевиден. Путин ответил, что «идея очень хорошая».
«Не знаю, насколько это реализуемо, не хочу ангажироваться никак, но идея мне очень нравится», — добавил президент, отметив, что хорошо знает этот участок. Как это часто бывает в России, после даже такого аккуратного одобрения гаранта Конституции в темном тоннеле включили прожектор.
«Снова появилась реальная надежда спасти эту территорию, не просто спасти, а представить всё, что там было найдено, чтобы каждый петербуржец и гость города мог увидеть то, что предшествовало в этом районе Петербургу, включая и артефакты, и реальные остатки укреплений», — заявил Михаил Мильчик.
Тишь кабинетов
В январе 2021 года Смольный и собственник территории блюли элегантное молчание. В феврале же появилось распоряжение Владимира Путина проработать тему создания археологического музея-заповедника. Ответственными определили министра культуры Ольгу Любимову, губернатора Александра Беглова, главу «Газпрома» Алексея Миллера.
Читайте также: Путин ждет идей по созданию музея-заповедника на Охтинском мысе
Минкульт, который ранее сам согласился урезать охранную территорию до 15%, видимо, тихо принялся за работу. Планы госкорпорации, которая любит помогать Петербургу с сохранением объектов культуры, но в стратегически удобных местах типа Царского Села, пока остаются неизвестными, а губернатор Беглов поспешил поблагодарить президента за заботу и «разрешение противоречий», которые, оказалось, копились больше полувека.
Беглов тоже считает необходимым сохранять историю Охтинского мыса, но упомянул почему-то «Музей археологии», хотя и общественность, и поручение Владимира Путина говорят о «музее-заповеднике», а это кардинально различные понятия. Музей археологии вполне, наверное, можно разместить на клочке в 15% территории мыса. Намеренно или случайно Александр Беглов исказил поручение Владимира Путина в своих благодарностях — неизвестно.
Читайте также: Беглов поблагодарил Путина за поручение о заповеднике на Охтинском мысе
Всё это время заинтересованное архитектурное сообщество работало над своей концепцией будущего заповедника, чтобы продемонстрировать не раскрытый до сих пор потенциал территории. Инициатива исходила от АНО «НИИ культурного и природного наследия» и петербургского отделения ВООПИиК. Замдиректора АНО, старший научный сотрудник отдела славяно-финской археологии Института истории материальной культуры РАН Петр Сорокин, который лично раскапывал Охтинский мыс, считает, что главными экспонатами должны стать не просто артефакты, коих накопилось до 20 тыс. штук, а масштабные археологические объекты, дошедшие до наших дней.
Здесь можно показать не только остатки крепостей, но и всю богатую допетровскую историю края, которая только на этом месте насчитывает около 7 тысяч лет. И «укоренить» петербуржца, который порой, после прогулок по средневековым улочкам европейских городов, может себя чувствовать в родном городе от корней оторванным, вне времени, в то время как самое древнее его наследие — буквально под ногами.
Национальное достояние?
Первые древние люди поселились на Охтинском мысе около 5 тыс. лет до нашей эры, в эпоху неолита, осваивали побережье Литоринового моря — из которого родилась будущая Балтика, ловили рыбу. Остатки рыболовных сооружений прекрасно сохранились на Охтинском мысе, утверждает Сорокин, собрана большая коллекция находок, и это единственный подобный памятник в бассейне Невы.
Крепости составили бы ядро будущей экспозиции. Частично сохранилось Новгородское мысовое укрепление — контрольный пункт на пути «из варяг в греки», он знаменует период торговли между Новгородом и Ганзейскими городами. Величие Новгорода тех лет было столь велико, что новгородских торговцев пушниной можно даже увидеть на некоторых немецких средневековых фресках. Подобный контрольный пункт упомянут и в «Повести о житии Александра Невского», когда «стража земли Ижорской» сообщила князю о появлении неприятеля.
Следующая эпоха, отзвуки которой хранит Охтинский мыс, — время крестовых походов, крепость Ландскрона, связанная с именем Торгильса Кнутссона, основателя Выборга и полководца из могущественной шведской фамилии. Он скончался в 1306 году, в Швеции несложно наткнуться на его памятник. Ландскрона, когда ее раскопали, оказалась гораздо более масштабной, чем представлялось по письменным источникам.
«В исторических документах она прекрасно описана. Помимо регулярных рвов на мысу были обнаружены остатки башни, в основании которой находился колодец. И, вероятно, именно эта башня упоминается в «Хронике Эрика» (одном из древнейших шведских литературных памятников — прим. ред.) как место, где капитулировали последние остатки шведского гарнизона. Они там пытались спастись», — заметил Петр Сорокин.
На рубеже XVI—XVII веков здесь, на мысе, также находилось русское протогородское поселение — Невское устье, его посещали иностранные торговые суда, так что оно является непосредственным предшественником не только Ниены и Ниеншанца, но и Петербурга. К сожалению, от этого периода физически мало что осталось.
Шведский город Ниена и крепость Ниеншанц появляются здесь в начале XVII века и существуют до его конца, пока не были захвачены войсками Петра I. Именно эти укрепления и предложили архитекторы как основу будущего музея — остатки других крепостей сохранятся внутри Ниеншанца.
«К сожалению, открытым по-прежнему остается лучше всего сохранившийся Карлов бастион, который находится в юго-восточной части мыса. Если посмотрим на воздушные и космические снимки, увидим этот бастион воочию, он выделяется таким треугольником, окруженном водой», — говорит Сорокин. Вырытые там котлованы накапливают воду, что может привести к разрушению оставшихся на поверхности сооружений.
Остался здесь и «ковш» в одном из рвов Ниеншанца — Охтинская верфь, где строились суда, связанные с эпохой Великих географических открытий. Например, на построенном здесь шлюпе «Восток» русские военные моряки 200 лет назад открыли Антарктиду, а на шлюпе «Камчатка» Василий Головнин совершил кругосветное плаванье.
«Таким образом мы имеем целый пласт разновременной истории на этой территории», — указывает Петр Сорокин.
На опережение
Вице-президент Санкт-Петербургского Союза архитекторов Святослав Гайкович с командой из пяти человек подготовил наметки концепции музея-заповедника, чтобы можно было представить потенциал территории. Гайкович считает, что необходим международный архитектурный конкурс, и признаётся, что ему немного больно раскрывать свои подходы уже сейчас, но он на это готов.
«Сам факт совершенно такой, я бы сказал, первозданной, фантастической значимости этой территории — здесь начало цивилизационного освоения северо-запада России. На мой взгляд и взгляд многих моих коллег, это федеральный проект, даже не петербургский, это до некоторой степени идеологическое открытие. В наших головах Петербург пошел с Петра. Но вообще, конечно, как часть России он начался гораздо раньше. И это место наконец-то раскопано. Исследования далеко не закончены, они только начались. Совокупность других факторов предполагает абсолютно ценным предложение, что это место может рассматриваться как парк», — сказал Гайкович.
Его команда предложила минимально воссоздать валы, бастионы Ниеншанца, которые создают опорную сетку всего сооружения, но только четыре из них, так как один оказался уже под магистралью. Целесообразно также, считают архитекторы, перекрыть пространство между бастионами и сделать там основную экспозиционную площадь музея.
«Экспозиция не должна, на наш взгляд, заканчиваться демонстрацией этих раскопок. Множество артефактов хранятся в запасниках Эрмитажа. По нашему предложению, в этих ризалитах, бастионах могут быть тематические залы, посвященные разным эпохам», — пояснил Гайкович.
Например, в казематной части Старого бастиона можно разместить экспозицию «Ижорская земля Великого Новгорода. Древнерусское мысовое городище XIII века», в Гемфельтовом бастионе — экспозицию «Неолит раннего металла V—II тыс. до н.э.» и «Поселение раннего железного века рубежа эр», в Мертвом бастионе — «Крепость Ландскрона 1300 г.», а в Карловом бастионе — «Крепость Ниеншанц XVII в.».
Кроме того, по замыслу создателей, найдется место для экспозиций «Садовый питомник» и «Охтинская верфь XVIII—XIX в.» в Южной куртине с выходом в ковш Охтинской гавани, для экспозиций «Русские и Ижорские поселения XIV—XVI в.» и «Торговое поселение Невское Устье XV—XVI в.».
Концепция также предполагает создание открытого двора для массовых мероприятий, например, фестивалей исторической реконструкции, территории отдыха, смотровых площадок на эксплуатируемой кровле, небольшого ресторана, террасы, пешеходных мостов, пристани для прогулочных катеров, автостоянки, административного корпуса, места для памятника и другого.
Заповедник одновременно может служить и парком для Петербурга, который остается самым «незелёным» и неприветливым мегаполисом Европы с точки зрения экопрогулок и отдыха. Если же задумка будет реализована, Петербург имеет шанс попасть в совершенно другую статистику — с двумя масштабными культурными парками по берегам Невы, Тучковым буяном и Охтинским мысом, он может превзойти в рекреационных качествах европейских побратимов, считают эксперты.
«По нашему мнению, музей должен стать одним из центров туристического притяжения в Петербурге, поскольку на этом месте веками складывался центр поселенческой агломерации в центре Невы, предшествовавший Петербургу. Это будет связь между центром петровского Петербурга, расположенного вокруг Петропавловской крепости, Стрелки Васильевского острова, и центром этой территории допетровского времени», — заметил Петр Сорокин. К тому же, обе точки связаны Невой, так что можно будет включить их в водный туристический маршрут.
Аналогов подобных археологических заповедников на базе древних крепостей в мире достаточно — это и датский Кастеллет, и нидерландский форт Бауртанге, и многие другие. Столица Швеции известна своей экспозицией древнего Стокгольма — раскопанного средневекового города, который обнаружился напротив парламента, когда там собирались строить подземную парковку.
Кто закажет музыку
В ответ на депутатское обращение губернатор Петербурга Александр Беглов в январе 2021 года ответил, что выкупить у «Газпрома» Охтинский мыс город не имеет законных прав. Обменять — тоже не может.
По мнению Святослава Гайковича, если горожане придут к консенсусу, государство должно выкупить у «Газпрома», который более чем на 50% ему же принадлежит, эту историческую территорию. Он просит не ругать собственника, который вот уже второе десятилетие пытается построить здесь себе офис.
«Надо вспомнить, что они являются владельцами этой территории, а у нас право собственности священно. Поэтому распоряжаться этой территорией нужно очень-очень мудро, спокойно и в соответствии с законодательством. Мне кажется очень важным вопрос собственности в данном случае. Если публичная точка зрения возобладает, эта точка зрения должна вылиться в материальную составляющую. Государство, выполняя важное поручение общественности, должно изыскать средства для выкупа у компании этой территории. Без этого, одной только волей и романтическими желаниями что-то сохранить, ничего не сделаешь, можно только нарушить законы и устроить очередное напряжение в обществе», — сказал петербургский архитектор.
Общественное мнение о том, что территория Охтинского мыса важна для всей России, должно вылиться в бюджетное финансирование, убежден он. Затем следует провести международный архитектурный конкурс. Организатором мог бы выступить Союз архитекторов Петербурга вместе с городским комитетом по градостроительству и архитектуре.
Имеющаяся же концепция уже направлена в Министерство культуры, которому президентом поручено организовать сбор предложений и вместе с администрацией Петербурга заниматься подготовкой этого вопроса. Все археологические памятники РФ автоматически попадают в ведение Министерства культуры.
В свою очередь, Михаил Мильчик требует от ведомства отказаться от утвержденной ранее историко-культурной экспертизы, согласно которой якобы только 15% территорий Охтинского мыса нуждаются в защите, а остальное можно застроить. И определить реальные границы объекта наследия.